Тремарнок - Эмма Бёрстолл

В погожие дни на пляж стекался народ – кто с надувными лодками, кто с доской для серфинга, некоторые натягивали пахнущие резиной гидрокостюмы и обряжались в акваланги, ласты, маски и трубки для ныряния. Здесь вечно что-то происходило.

Иногда Лиз и Рози садились в свою раздолбанную колымагу, которую ласково называли Осликом Иа, и отправлялись любоваться изрезанным скалами морем, обдуваемым всеми ветрами побережьем, а компанию им составляли лишь кружащие высоко в небе чайки.

Лиз давно отбросила мысли о возвращении в Лондон. Ни за что на свете. Там она просто-напросто задохнется.

Нет, решительно сказала она себе, забравшись в Ослика Иа и сдавая назад, и без отпуска прекрасно обойдутся. Им и так повезло, что они попали в это дивное место. Конечно, порой хочется сбежать от повседневности, а Рози ни в Шотландии, ни в Уэльсе не была, что уж говорить об Испании…

В такую рань проселочные дороги, залитые холодным серым светом, были пусты, и уже через двадцать минут Лиз, въехав на паромный причал, дожидалась, когда красные сигнальные огни сменятся зелеными. В очереди перед нею стояло всего машин пять-шесть – такие же ранние птахи, как и она сама, – так что ждать почти не пришлось.

Вылезать из Ослика Иа было неохота, и Лиз решила насладиться последними минутами отдыха, перед тем как завертится день. Она чуть опустила стекло и вслушалась в скрежет парома, уверенно пыхтящего от одного берега реки к другому.

Трап с грохотом опустился, и двое рабочих в оранжевых флуоресцентных куртках распахнули ворота. Лиз медленно преодолела съезд, миновала возведенные вокруг верфи высокие бетонные стены с колючей проволокой наверху и, выехав на шоссе, направилась в Плимут.

Когда за окном мелькали ряды обшарпанных домишек и магазинчиков, убогие гаражи и мрачноватые многоквартирные дома, у Лиз вечно слегка щемило сердце. После яркого, залитого светом Тремарнока улицы здесь казались серыми и многолюдными. Невероятно, что два таких разных места разделяла лишь узкая полоска воды. Впрочем, чем ближе к городу, тем веселее становились виды вокруг.

Вскоре Лиз подъехала к стоявшему на окраине высокому офисному зданию из красного кирпича и, оставив машину на служебной парковке, быстро зашагала к газетному киоску. На дорогах было по-прежнему пусто, и Лиз порадовалась, увидев, что дверь гостеприимно распахнута, а в окне «Утренних новостей» горит свет. Значит, не она одна на ногах в такую рань.

Когда она подошла, из киоска выскочил тощий мальчишка лет тринадцати с перекинутым через плечо красным, набитым газетами мешком и, покачиваясь, забрался на большой велосипед, прислоненный к стене.

– Ты давай осторожнее, – сказала Лиз, наблюдая, как он старается удержать равновесие, – ну ты и навьючился.

– До свиданья, – пробормотал, смущенно потупившись, мальчик и покатил прочь.

В магазинчике Джим уже расставлял по полкам гигантского стеклянного холодильника банки с напитками, а Айрис у кассы листала журнал о жизни знаменитостей.

Увидев Лиз, она расплылась в улыбке:

– Доброе утро, милая!

Лиз улыбнулась в ответ. Ее подруга словно бы изменилась…

– Ты постриглась!

Айрис провела рукой по волнистым волосам до плеч, предмету своей бесконечной гордости. Рыжина стала насыщеннее, седина исчезла.

– Да, моя стилистка со мной вчера неплохо поработала, – с лондонским выговором сказала Айрис важно. Они с Джимом переехали сюда из Кройдона, когда дети были еще маленькими. – Прямо домой ко мне приходит. Зовут Надя.

– Мило, – похвалила Лиз, – ты прямо красотка.

– Не смей ее хвалить! – прокричал Джим из противоположного угла магазинчика. – Мы на ее парикмахерше разоримся скоро!

Аккуратно выщипанные брови Айрис поползли наверх, и Лиз рассмеялась.

– Ну, зато у меня все как раз наоборот. Я у парикмахера уже сто лет не была.

– Вот и молодец, – одобрил Джим. – Я тоже такой – побрился за десятку, и хватит. Сзади да с боков подбреют – и в самый раз.

– У тебя и так волос-то нет, – поддела его Айрис и повернулась к Лиз: – Хочешь, дам тебе Надин телефон? Она настоящий мастер и берет недорого.

Лиз покачала головой:

– Я и сама справляюсь. С моей прической можно не заморачиваться.

Айрис скептически посмотрела на волосы подруги – темные и прямые, забранные в хвост и перевязанные пестрой красно-белой ленточкой. Лиз подумала, что челка, наверное, подстрижена неровно, однако подруга ничего не сказала – видимо, из вежливости.

– Как там твоя красотка Рози? – сменила тему Айрис.

Они с девочкой встречались нечасто, по выходным Лиз старалась не приезжать в Плимут, а за покупками ездила в Салташ или Лискеард – там было поспокойнее. Но порассказать о дочке за все эти годы она успела немало.

– У нее сегодня физкультура.

Айрис передернулась.

– Бедный барашек. Сочувствую.

– А твои как? Все в порядке?

– Да знаешь, все по-старому. Мама все со своими коленями мучается, и торговля не сказать чтобы в гору идет.

– Но с детьми-то все хорошо? Спенсер наверняка растет не по дням, а по часам?

Спенсером звали внука Айрис, которому исполнилось четырнадцать месяцев.

Айрис тут же просияла.

– Он уже по всему дому бегает! Ни на секунду не отвернешься!

Лиз улыбнулась.

– Давно я его не видела.

Спенсер часто появлялся в магазине – его мать, Кристи, приходила помогать. Лиз посмотрела на часы, кажется, уже в сотый раз за это утро. Пора идти.

– Попытаешь счастья? – Айрис, от которой этот взгляд не укрылся, направилась к автомату с противоположной стороны прилавка.

Обычно Лиз покупала билет по четвергам, хотя иногда нарушала это правило, дожидаясь большого субботнего розыгрыша.

– Всегда надо надеяться на лучшее, верно? – Айрис протянула ей розовый билетик и шариковую ручку.

– Ну кто-то же должен выиграть. – Лиз быстро написала на обороте свое имя и адрес и сунула билетик в косметичку, которую вытащила из черной сумки.

– А сигареты-то забыла?

Лиз виновато кивнула.

– Завтра обязательно начну бросать.

– А я бы не стала! – радостно возразила Айрис и достала со стенда за стойкой пачку в десять сигарет. – Сейчас народ вообще помешался на воздержании. Мы все когда-нибудь умрем, так почему бы сперва себя не побаловать?

– Это точно. – Лиз сунула сигареты в карман пальто.

Она заспешила к бизнес-центру «Дельфин», у самого входа едва не сшибла с ног Касю, свою начальницу, низенькую смуглую женщину лет сорока, с жидкими темными волосами, безжалостно стянутыми в пучок.

Кася с гордостью рассказывала, как девять лет назад они с мужем приехали в Англию из Польши, а добра у них только и было, что паспорта, мужнин ящик с инструментами и сумка с одеждой. Сейчас Кася стояла во главе успешного предприятия, а в подчинении у нее было двенадцать женщин. Фирмой под названием «Хрустально чисто – уборка офисов» Кася руководила так, словно вела боевые действия.

– Без труда в этом мире ничего не добьешься, – с мрачным видом повторяла она, споро орудуя шваброй и пылесосом, будто ей не терпелось быстрее приступить к следующему заказу.

Говорила она с сильным акцентом, и разобрать слова, вылетавшие из ее рта со скоростью пулеметной очереди, было непросто. Иногда во время таких разговоров у Лиз кружилась голова.

– Джо заболела, – выпалила Кася, тра-та-та-та-та, – сегодня надо двигаться очень быстро.

Настроение у Лиз сразу упало. Здесь они трудились втроем, и когда кто-нибудь из них – обычно Джо – не являлся, то приходилось туго. А Джо, похоже, страдала от целого букета недугов.

Выудив здоровенную связку ключей, Кася отключила сигнализацию, отперла стеклянную дверь и почти втолкнула Лиз в фойе.

– Иди наверх, – скомандовала она.

Лиз набрала на двери лифта номер, ввела свой пин-код и дождалась сообщения, что доступ разрешен.

– Забирай шестой, пятый и первый, а я возьму второй, третий и четвертый, – распорядилась Кася.

Лиз зашла в пустой лифт и доехала до шестого этажа, где повесила свое пальто в шкафчик для инвентаря и, не снимая кроссовок, натянула поверх джинсов и футболки синий рабочий комбинезон. На одной из полок лежали четыре аккуратные стопки рассортированных по цветам тряпок, под полкой стояли две швабры, тоже разного цвета.

Лиз взяла стопку желтых тряпок, выбрала швабру и положила все это на металлическую тележку рядом с пятновыводителем, отбеливателем, полиролем и желтыми резиновыми перчатками.

Она всегда начинала с кухни – там обычно было хуже всего. Возможно, в своем деле сотрудники «Креативной студии Би-Би» и были мастерами, но кое-что получалось у них неважно. До того, чтобы загрузить посуду в посудомойку, они не снисходили, как и до того, чтобы протереть стол, засыпанный сахаром, залитый молоком или заляпанный остатками еды. Впрочем, испорченную еду из холодильника тоже никто не выбрасывал, а микроволновка внутри была вся в пятнах томатного супа.