Бен и Мариэль - Ксения Леонтьева

– Ты испанец? – вытаращила и без того большие глаза Мариэль.

Бен закивал не без гордости.

Эти двое очень подходили друг к другу: она – прелестная ирландка с белоснежной кожей, яркими светлыми глазами, которые казались то голубоватыми, то изумрудными, как луга ее родной страны, мягкими светло-каштановыми волосами, маленьким носиком, тонкими алыми губками – было в ней какое-то редкое обаяние, свечение ангела, возможно, доброта души светилась на этом милом личике; он же уже в детстве – выражение мужественности, гордости, черные глаза, обрамленные густыми бровями и пушистыми смоляными ресницами, такими же длинными, как и у его новой подружки, – и если бы не лучезарная улыбка, его бы сочли за грозного нелюдима, прямой нос, черные волосы, бакенбарды, как у взрослых мужчин, смуглая кожа. Рассматривая его, Мариэль чувствовала, как у нее кружится голова. Когда они были вместе, красота их удваивалась, и вряд ли кто-то мог бы пройти мимо, не обернувшись.

– Папа говорит, что испанский народ очень горячий, поэтому он предупредил, чтобы я себя держал в руках и не устраивал драк на улице. Нас и без этого не очень любят.

– Почему? – удивилась Мариэль.

– Не знаю. Потому что мы не ирландцы, но живем среди вас.

– Я не против, что ты тут живешь.

– Спасибо, – засмеялся юный Аполлон. – Теперь расскажи свой секрет, иначе мы нарушим кодекс дружбы.

– У меня тоже есть место, куда я никого не подпускаю, потому что оно мое. Но там совсем не страшно, а жутко красиво! Океан маков!

– И меня не пустишь?

– Тебя пущу.

Они обменялись милыми улыбками, после чего Бен заявил, что теперь надо обнять друг друга, окончательно закрепив дружбу. Так Бен и Мариэль впустили друг друга в свои пламенные сердца.

Спустя час, в течение которого они разговаривали на всякие темы, которые так волнуют детей их возраста – а им было по восемь лет, – Мариэль опомнилась, что она гуляет не рядом с домом, как обещала, а намного дальше, и они со всех ног кинулись назад. Мариэль подбежала к особняку, во дворе которого уже стояла обеспокоенная миссис О′Бэйл, выпытывая что-то у девочек. Увидев дочь, она оставила свои расспросы и переключилась на нее:

– Мисс Мариэль, где вы пропадали?

Мариэль хорошо запомнила, когда в прошлый раз мама называла ее «мисс» – когда она залила водой любимый цветок миссис О′Бэйл, не понимая, что это погубит его. И вот теперь она напроказничала второй раз.

– Мамочка, прости! Я не заметила, как удалилась от дома. Я познакомилась с Беном Райнером, я за ним гонялась и…

– Какой стыд! – прервала ее мать, ведя за руку по направлению к дому, где ждала миссис Кинди, отчитывая по дороге: если она разрешила ей поиграть с девочками во дворе, это не значит, что надо превращаться из леди в беспризорницу.

Мариэль оглянулась на Бена со страшной тревогой – она очень испугалась, что теперь их дружбе конец, но он помахал ей рукой с безобидным видом.

Конечно, Мариэль не была наказана – просто миссис О′Бэйл сильно испугалась, что ее малышка пропала, да еще опасалась, как бы такие вольные прогулки не сказались дурно на ее ангельском характере: дворовые дети могут научить многим гадостям, была убеждена она. Девочке не был сделан выговор, но Мариэль была так чувствительна! Мало того что она считала себя виноватой, так еще и сочла, что ее поругали, а потому ходила весь оставшийся день притихшая и с виноватым личиком.

Когда Мариэль укладывалась спать, мама зашла в ее комнату и объяснила, что она вовсе не против ее дружбы с местными ребятами, но она должна не забывать, как подобает себя вести истинной даме, и никуда не убегать. Слезы раскаяния проявились в глазах девочки – одно дело терпеть, когда человек злится на тебя и говорит строго, а другое – когда он вдруг смягчается, и ты словно еще сильнее осознаешь степень своей вины. Миссис О′Бэйл поцеловала дочку на ночь, заглянула в умиротворенное личико, щелкнула ее по носу, назвав Маковкой, и погасила свет.

А в это время Бенджамин лениво плелся по пыльной дороге – ему не хотелось уходить домой, хотелось хотя бы еще чуть-чуть побыть с Мариэль, этой маленькой лапочкой. Но, похоже, ее мама не одобряет какой бы то ни было привязанности дочери.

Миссис О′Бэйл, спустившись в гостиную на первый этаж, заговорила с сестрой.

– Что это за Бен Райнер, Линда? Ты его знаешь?

– Этот мальчишка, что был с Мариэль? Да, я видела его пару раз около своего дома – ребята часто гоняют здесь мяч, поскольку дорога здесь расширяется, а ею мало кто пользуется. Он – любимец местных мальчиков, звезда.

– Линда, дорогая, меня больше интересует, кто его родители.

– О, я не знаю. Он живет на противоположном берегу реки. Как-то раз служанка развешивала на улице белье, а я как раз читала на веранде и слышала, как он поздоровался с нею, заговорил. Кажется, он растет без матери. Ну, ты же видела его и должна понимать, откуда он…

Миссис О′Бэйл долгое время жила в Голуэе, и, конечно, для нее не было секретом, что в их порту разгружались контрабандисты из Испании и Франции. Очевидно, какой-то испанец нелегально обосновался в этом ирландском городке, промышляя своим черным, но чертовски прибыльным делом, обзавелся семьей и прирос к этой земле. Женщины переглянулись, и у обеих пронеслась одна и та же мысль.

На самом деле Бенджамина, когда ему не было и трех недель, привез испанский корабль, на котором никто не знал, откуда взялся ребенок. Бедный рыбак из Кладдаха, находившийся в порту Голуэя в то время, когда причаливал испанский товарный корабль, решил взять мальчика к себе, ведь у него с женой не могло быть детей. Целыми днями Бен с отцом рыбачил, они обсуждали все на свете, смеялись и резвились. Им было хорошо вдвоем: казалось, никто больше и не нужен. Небеса будто увидели это и забрали любимую жену мистера Райнера, когда Бену стукнуло четыре. Он был очень смышленым мальчиком и уже с этого возраста начал помогать отцу. За одним несчастьем последовало другое: сгорел их дом. Заработать продажей рыбы много не удавалось, тогда они переехали в Голуэй – молодой перспективный город, где требовалось много рабочих рук. Встала острая необходимость заработать на жизнь в краткие сроки, вот и вышло так, что промысел рыбака со временем перерос в совсем иной. Оставляя маленького Бена у знакомых, мистер Райнер плавал в Испанию и Францию и прибывал с неплохой добычей. За пятнадцать лет у него скопилось достаточно, но он предпочитал жить так, как жил раньше; да и незачем было показывать людям, как ты резко разбогател, это сразу толкало на нехорошие, но верные мысли. Трудолюбивый ирландец и сам не рад был заниматься контрабандой, но ради горячо любимого Бена пошел и на это, но каждый час молил прощения у Господа за то, что он делал, и надеялся, что скоро все вернется назад. Он не хотел жить праздно. Его манило лишь море, морской воздух щекотал его ноздри и дразнил душу. Он бы век плескался по океану в своей посудине, наставляя сети для рыбы, но он был не один, а раз он взял под свое крыло мальчика-испанца, теперь должен обеспечить его.

Все следующее утро Мариэль ждала появления Бена. На сей раз она устроилась у калитки с вышиванием в руках, перетащив сюда плетеное кресло, чтобы сразу заметить появление своего друга. Вышивание Мариэль так и не принесло никаких плодов, потому что взгляд ее все время блуждал от одного конца улочки к другому, а руки выполняли какие-то механические операции по привычке. Когда настало время обеда, она совсем отчаялась, и как раз тогда Бен объявился. Он окликнул Мариэль, когда она вместе с тетей, мамой и старшей сестрой обсуждали новость, полученную из Дублина: старший сын миссис О′Бэйл получил приход в одной из церквей города. Девочка выглянула из окна и, увидев Бена, хотела побежать сию же секунду, но вспомнила о приличиях.

– Ой, мама, Бен пришел!

Миссис О′Бэйл и миссис Кинди переглянулись, и хозяйка выговорила:

– Пригласи его сюда, детка.

Через несколько секунд счастливая Мариэль тащила смущенного Бенджамина, в темных глазах которого светился живой интерес. Четыре пары женских глаз уставились на него с любопытством и восхищением – да, он не мог не поразить даже тех, кто заведомо отнесся к нему с предубеждением. Когда знакомство состоялось, Бен был приглашен разделить с этой семьей обед. Кассандра первым делом разведала, нет ли у этого симпатичного малыша старшего брата, но оказалось, что ей не повезло, и она на секунду возненавидела Маковку за то, что она так вовремя родилась. Бенджамин отвечал на многочисленные вопросы миссис О′Бэйл относительно его семьи и жизни, уплетая мясную запеканку, и его взгляды на мир показались женщинам очень здравыми и серьезными для такого юного джентльмена. Когда закончилась эта «проверка на вшивость», о существовании которой Бен не мог догадаться в силу неискушенности в светских уловках, мальчик на ближайшее время был оставлен. Миссис О′Бэйл подвела итог: это неплохой мальчуган, хоть и баловник, да и нрав у него, надо думать, горячий. В целом она пришла к выводу, что ему можно доверять и пусть Мариэль дружит с ним, раз хочет.