История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту - Игнас Джей Гельб

юноша девушке, имеет смысл: «Ты привлекаешь меня, я тебя люблю». А так как слово эйо значит «восемь» и «согласен», то девушка может ответить юноше сообщением в виде шнура с восемью ракушками, говоря: «Я согласна, я чувствую то же, что и ты».

Употребление предметов в коммуникативных целях можно проиллюстрировать на современном примере. В рассказе венгерского писателя Йокаи человек отправляет другому посылку с кофе, чтобы предупредить его об опасности, грозящей ему со стороны полиции. Смысл происходящего можно понять, если исходить из фонетического принципа: «кофе» по-венгерски будет kávé и по звучанию напоминает латинское cave, «берегись!».

О примере такого употребления, весьма интересном со сравнительной точки зрения, известно от того же народа йоруба, который так часто использует ракушки каури для передачи сообщений. Во время нападения короля Дагомеи на город йоруба один из туземцев был взят в плен и, стремясь сообщить жене о своей беде, послал ей камень, уголек, перец, зерно и обрывок ткани, передав тем самым следующее: камень указывал на «здоровье», то есть «как камень тверд, так твердо и сильно мое тело»; уголь обозначал «черноту», то есть «как черен уголь, так черно и мрачно мое будущее»; перец – «жжение», то есть «как жжет перец, так жгут мой разум горькие предчувствия»; зерно подразумевало «иссохший», то есть «как иссохло от жарки зерно, так мое тело иссохло и отощало от жара моих невзгод и страданий»; и, наконец, лоскут обозначал «лохмотья», то есть «как этот лоскут, моя одежда износилась и изорвалась в лохмотья». У Геродота в главе IV, 131 и далее содержится аналогичное описание. «Скифские цари, проведав об этом, отправили к Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его словам, если персы достаточно умны, то должны сами понять значение этих даров. Услышав это, персы собрали совет. Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему [в знак покорности] землю и воду, так как мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в воде, птица же больше всего похожа [по быстроте] на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления. Такое мнение высказал Дарий. Против этого выступил Гобрий (один из семи мужей, которые низвергли мага). Он объяснял смысл даров так: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами». Так персы стремились разгадать значение даров»[2]. Те современные историки культуры, у которых есть возражения против некоторых моих реконструкций, основанных на сравнении между древними народами и современными примитивными обществами, не смогут легко отмахнуться от столь весомых и явных параллелей между древними и современными обычаями.

Еще одна история, аналогичная двум вышеописанным, дошла до нас из Восточного Туркестана[3] и касается любовного послания от местной девушки юноше, в которого она влюбилась. Послание состояло из мешочка с несколькими вещами, которые должны были передать ему следующее: комок прессованного чая, что значило «я больше не могу пить чай»; сухую травинку – «потому что я завяла от любви к тебе»; красный плод – «я краснею при мысли о тебе»; сушеный абрикос – «я иссохла, как этот плод»; кусок древесного угля – «мое сердце горит от любви»; цветок – «ты красивый»; леденец – «ты сладкий»; камешек – «неужели твое сердце из камня?»; соколиное перо – «если бы у меня были крылья, я прилетела бы к тебе»; ядро грецкого ореха – «я отдаюсь тебе».

Все эти способы коммуникации иногда называют немецкими словами Sachschrift или Gegenstandschrift, что значит «предметное письмо», но совершенно безосновательно, ведь они не имеют ничего общего с письменностью в том смысле, в каком мы обычно ее понимаем. Непрактичность использования предметов помешала развитию этого способа в полноценную систему, а кроме того, используемые способы ограничиваются лишь небольшими географическими областями.

Письменность выражается не самыми предметами, а путем меток на предметах или любом ином материале. Письменные символы, как правило, выполняются при помощи двигательных действий рук, которые рисуют, пишут кистью, процарапывают или вырезают. Это нашло отражение в значении и этимологии слова «писать» на разных языках. Английское слово write связано с древнескандинавским rīta, «вырезать (руны)», а современное немецкое reissen, einritzen – с «рвать, вырезать». Греческое слово γράφειν, «писать», ср. с «графика», «фонография» и т. д., также значит «делать насечки», по-немецки kerben. Латинское scribere, немецкое schreiben, английское scribe, inscribe и т. д. первоначально означали «вырезать», как видно из его связи с греческим σκαριφάσθαι, «вырезать, царапать». Готское mēljan, «писать», первоначально значило «рисовать кистью», и это проявилось в том, что современное немецкое слово malen означает «красить». И наконец, славянское писати, «писать», сначала было связано с рисованием, как показывает его связь с латинским pingere, «рисовать кистью», что также проявилось в английских словах paint, «краска», picture, «картина», pictography, «пиктография», и т. д. То же семантическое развитие наблюдается в семитской семье языков.

А именно корень šṭr, «писать», по всей видимости, первоначально означал «резать», к каковому выводу приводят арабские слова sāṭūr, «большой нож», и sāṭir, «мясник»; корень ktb, «писать», первоначально означал «вырезать, высекать», как видно из сирийского maktebā, «шило»; а корень ṣḥf или ṣḫf означал не только «писать», но и «выкапывать, выдалбливать» в южносемитских языках.

Вышеописанные факты иллюстрируют механическое происхождение письменности и в то же время указывают на очень тесную связь между изображением и письмом. Так и должно быть, ведь самый естественный способ передачи идей с помощью визуальных знаков – это рисунки. У примитивных народов рисунок несовершенным образом выполняет функцию, которую в наше время берет на себя письменность. В ходе веков рисунок развивался в двух направлениях: во-первых, как изобразительное искусство, в котором картины продолжали более-менее точно воспроизводить предметы и события окружающего мира в не зависящей от языка форме; и, во-вторых, как письмо, в котором знаки независимо от того, сохраняют ли они свою изобразительную форму, в конечном счете становятся вторичными символами для выражения понятий языка.

Примеры устойчивой коммуникации, осуществляемой путем осязательного восприятия, например с помощью азбуки Брайля, и слухового восприятия, например прослушивания фонограмм, – это вторичные переносы, развившиеся из систем, созданных на основе зрительного восприятия.

На рис. 1 в виде таблицы показаны несколько различных способов коммуникации, доступных человеку.