Красный опричник - Дмитрий Беразинский

— Чувствую, что дело плохо, — поерзал на кожаном сиденье Волков, — ну честное слово, не спешите меня в шпионы зачислять, товарищ старший майор!

— А кем прикажете вас считать? Как вас называть? «Господином» у нас не принято, назови я вас «товарищем» — потом мне это припомнят, на «гражданина» вы не похожи…

— А по имени-отчеству? — иронично спросил попутчик.

— Где это вы видели, чтобы старший майор ГБ постороннего по имени-отчеству именовал? — хмыкнул Кречко, — так он величает исключительно начальство. Ну, и тестя разве.

— У старшего майора ГБ имеется тесть? — невинно осведомился Волков.

— У каждого свои слабости. Вы, мил человек, не ерничайте. Если вы окажетесь тем, в качестве кого я вас подозреваю, то разговор наш придется продолжить в ином ключе. Поверьте человеку, видевшему очень многое: не стоит сердить старшего майора ГБ.

— Боже упаси! — серьезно сказал Андрей Константинович, — а если бы я был именно тем, кем вы думаете… то у вас не было бы ни одного шанса. Такой вот факт.

Волков отвернулся и стал хмуро смотреть в окно на медленно надвигающиеся огоньки древнего белорусского города.

— Батенька, да вы сам никак обиделись! — еще раз хмыкнул Кречко, — а как я, по-вашему, должен думать о человеке, который в десять часов вечера разгуливает по укрепрайону с видом Коперника, открывшего новое светило?

Волков протер уставшие глаза. Он две ночи не спал там — на Гее, затем перенесся в иной мир и опять бодрствует. Тяжело организму выдерживать такие нагрузки. Даже, несмотря на симбионта — живущего в нем целителя-паразита. Симбионтом его и всех участников экспедиции снабдил, естественно Хранитель.

— Извините, — сказал он, — много работал, нервы.

— Тогда вам не помешает еще один глоток.

— Спасибо.

К Полоцкому отделению ГБ автомобиль подъехал в половине двенадцатого. Кречко закутался в тулуп и пошел стучать в дверь, вызывая дежурного, а Волкову велел оставаться в машине. Пришлось колотить минут пять, пока дверь отворилась, и на пороге показался человек во френче цвета хаки, с тремя треугольниками в петлицах и заспанной физиономией.

— Сержант, твою мать! Ты что это начальство морозишь? — вежливо поприветствовал его Кречко.

— Извините, товарищ старший майор — радиограмму принимал, — оправдывался дежурный.

Кречко дал знак Волков вылезать из автомобиля. Андрей Константинович подошел к нему, хрустя валенками по снегу. Мороз крепчал — можно было смело утверждать, что термометр показал бы градусов двадцать ниже нуля. Водитель «Эмки», повинуясь жесту начальника, врубил передачу и покатил в гараж, разрывая тонкую корку наста цепями на шинах.

— До чего техника дошла! — восхитился Кречко, — теперь наши сотрудники даже во сне принимают радиограммы!

— И расшифровывают, не просыпаясь, — согласился Андрей Константинович.

Сержант изволил обратить свое внимание на новоприбывшего.

— А товарищ…

— Иванов, — подсказал Кречко, — товарищ Волков.

— А товарищ… Иванов с вами? — спросил дежурный.

— А вот мы и разберемся, с кем товарищ Иванов. Понял? Никого не впускать, никого не выпускать. Понял?

— Так точно! — вытянулся сержант.

По скрипящей деревянной лестнице поднялись на второй этаж — в гостевую комнату. Кречко щелкнул выключателем, и над потолком тускло загорелась электрическая лампочка свечей в сорок. Скудная обстановка: две панцирные кровати, шифоньер, стол, два стула.

— Сортир за дверью, — проинформировал энкавэдэшник, — умывальник тоже. Есть хотите?

— Спать хочу, — признался Волков, — третьи сутки не сплю.

— Через границу перебирались?

— И это тоже.

— Ясно! — протянул Кречко, — тогда легкий ужин, вводная беседа и здоровый сон. Предупреждаю сразу: без беседы я не усну. Можете считать это сказкой на ночь.

— Как скажете! — пожал плечами Андрей Константинович.

— Вот и отлично!

Кречко вытащил из шифоньера объемный саквояж свиной кожи и вытащил оттуда увесистый сверток. Потянув воздух ноздрями, многообещающе улыбнулся. Сноровисто положил сверток на стол и достал из него копченую курицу, несколько соленых огурцов и сваренных вкрутую яиц. В маленькой баночке оказался хрен, в другой такой же — горчица. Пустую газету Кречко аккуратно расправил и сложил в несколько раз. Затем сунул ее обратно в саквояж, а из недр его извлек четвертинку «Любительской».

— Как говорится, одновременно снотворное и успокоительное! — хохотнул он.

Не задуривая голову, разлил по граненым стаканам жидкость. Взял свой стакан и предложил неоспоримый тост:

— Ну, за здоровье товарища Сталина и нашего дорогого Лаврентия Павловича!

— Согласен! — кивнул Волков.

Опорожнили стаканы и принялись терзать курицу.

— М-м! — пробурчал с полным ртом Андрей Константинович, — поразительно.

— Моя Дарья Петровна изумительно готовит курицу, — кивнул Кречко, — сколько мне приходится по командировкам ездить… не представляете — как дома питаюсь! Холодная, чертовка, но вкусовая гамма сохраняется как у только что поданной с плиты.

— М-м! — согласился Волков, — перемалывая крепкими зубами сочное куриное крылышко.

По незримому соглашению ужинали молча. Зато быстро. Не прошло и пятнадцати минут, как на столе остались лишь куриные кости и яичная скорлупа. Водки больше никто не предлагал, пили полуостывший чай из термоса.

— Завтра поставлю на вид! — недовольно пробурчал старший майор, — чай надо заваривать не утром, а к вечеру. Чтобы уставший инспектор пил его горячим! Ладно, черт с ним, с чаем. Выкладывайте, господин хороший: откуда, куда, зачем?

Разморенный сытным ужином попутчик прикрыл глаза.

— Волков Андрей Константинович. Граф. Последняя официальная должность — советник по прогрессу при императрице Софье Алексеевне. Звание: генерал-адъютант. Нечто среднее между комдивом и командиром корпуса. Кстати, я и был командиром Лазурного Корпуса.

— Водки больше не дам! — отрубил Кречко, — вам и так, сударь мой, крепко приложило.

— Ну, вот! — усмехнулся Волков, — три предложения произнес, а вы меня уже за шизика держите.

Кречко на всякий случай заставил свой стул отскочить немного назад.

— А за кого мне вас держать? — огрызнулся он, — плетете чепуху всякую. Сами за кретина меня держите! Так вот, я вас разочарую: кретинам в СССР такую форму не выдают! Тут…

— Смотрите! — перебил его Андрей Константинович.

Взяв нож, которым двадцать минут назад Кречко нарезал хлеб, он полоснул себя по мякоти большого пальца левой руки. Старший майор от неожиданности отпрыгнул со стулом еще на полметра назад.

— Точно, псих! — с сожалением сказал он.

— Смотрите! — повторил Андрей Константинович.

Кречко гадливо глянул. Кровь уже перестала сочиться по руке Волкова, рана медленно наполнялась какой-то вязкой белесой жидкостью. Лейкоциты в форсированном режиме вырабатывали антитела, а начавшийся процесс ускоренной регенерации позволял визуально наблюдать затягивание ранки.

— Гм! — неопределенно кашлянул старший майор, — а может, это водка такая? Плохая, в смысле…

— Да бросьте! — перед Кречко сидел смертельно уставший человек, — еще одно доказательство — и спать. Согласны?

— Валяйте!

Волков достал из-под лежащего полушубка небольшой (где-то тридцать пять на тридцать сантиметров) узкий чемоданчик. Сравнительно тонкий — сантиметров восемь в толщину. Поверхность у чемоданчика была блестящая, незнакомая. Он сделал неуловимое движение руками и достал из чемоданчика некий предмет, формой напоминающий шахматную коробку. Еще одно неуловимое движение — и коробочка раскрылась наподобие книги. Любознательный Кречко встал с так и не ставшего конем стула и подошел ближе.

— Это все кнопки? — спросил он.

Вместо ответа попутчик нажал на боковую клавишу. Вспыхнул экран, на котором красовались синие полосы и надпись «IBM». Вскоре она сменилась заставкой, известной каждому компьютерному пользователю начала двадцать первого века: «Windows XP Professional». Затем ноутбук издал звук «Start Windows», и экран осветился премиленькими обоями «Лазурь».

Кречко наблюдал за процессом загрузки в каком-то ступоре. Увидев его растерянность, Андрей Константинович пошарил по винчестеру и поставил документальный фильм английского производства из раздела «Живая природа Австралии». За все двадцать минут фильма старший майор не вымолвил ни слова, даже когда успевший заснуть Волков несколько раз всхрапнул и едва не свалился со стула.

— Них… нихрена себе! — воскликнул он по-окончании, — это ведь какой-то домашний кинотеатр!

— У нас под «домашним кинотеатром» подразумевают нечто иное, — снисходительно усмехнулся Андрей Константинович.

— Бля! — выругался старший майор Кречко и полез в портсигар, — курите?