Нырнуть без остатка - Катя Саммер

который одолжила мне Ира из старых запасов, заваливаюсь на подстилку. Даже засыпаю ненадолго.

Ближе к полудню солнце печет беспощадно. Накрыв майкой голову и лоб, я переворачиваюсь на живот. Вокруг обсуждают соревнования и организацию. Мелькают неизвестные имена, много имен. Но вслушиваюсь я только при упоминании Горского.

– Да для золотого мальчика эти пять километров – просто разминка. Конечно выиграет. А толку-то? Если опять пройдет все этапы с лучшим временем, а квалификацию на Олимпиаду завалит. Дважды было уже. Дал бы дорогу молодым, ему тридцатка скоро.

– И что? – вмешивается Алла, не удержавшись от комментариев. – Он в отличной форме. Возраст в плавании никогда не был помехой.

– Особенно с таким папочкой, как у него.

Девочки смеются, перемывая кости Горскому и его семье.

– Поэтому «золотой»? Из-за отца? – повернув голову, тихо спрашиваю Иру.

– И поэтому. И потому что, если выигрывает, то золото.

Золотой.

Повторяю еще раз про себя, но это слово никак не вяжется с образом в голове. Холодный, ледяной – вот, что ему ближе.

– Расслабься, – слышу я шепот под боком спустя время.

Прошло немало времени, судя по тому, что девочки допивают бутылку сидра.

– Не переживай, за ним присмотрят. Он уже взрослый мальчик.

Я понимаю, о ком говорит Ира, и мне становится стыдно, что вместо этого думала о незнакомом парне, который слишком резко со мной обошелся. Злюсь на себя. Я уже собираюсь уйти и тянусь за майкой, когда у одной из женщин начинает трещать рация. Передают, что участнику номер пятнадцать понадобится срочная медицинская помощь. Все замирают на миг.

Аллочка подрывается первой, остальные за ней. Я на автопилоте повторяю движения.

Мы возвращаемся одновременно с тем, как лодка «скорой помощи» – если я правильно понимаю из суматошных разговоров – подплывает к плоту кормления. Алла бросается в толпу, Ира что-то обсуждает с суровым мужчиной. Все суетятся, машут рукам, кричат. А я растерянно стою на месте.

Замечаю, как парень рядом выводит напротив фамилии Горского в списке три английские буквы.

– Что это значит? – киваю на запись.

– Do not finish, – объясняет он. – Не финишировал.

Гул нарастает. Голова сама поворачивается в сторону, и я неосознанно открываю рот, шокированная увиденным. Подаюсь вперед и замираю у дорожки. Лицо Никиты в крови. Врач вытирает ее раз и два, но она снова и снова проступает из разреза над бровью.

Горского окружают тренеры, судьи, все подряд, но он вырывается. Почти рассекая воздух, проносится мимо. Не смотрит ни на кого, не слышит, как зовут. Со злостью бросает очки в песок и размашистым шагом мчит вперед.

Женщина с аптечкой нагоняет его у дальних палаток. Не без помощи подоспевшего тренера Горского усаживают на стул, закрывая от зевак. От меня. Я больше ничего не могу разглядеть.

– Как он все-таки похож на актера, который играл в фильме… блин, ну где фракции все эти были – одержимые там, дружные, – слышу обсуждения за спиной. – Как считаешь, шрамы красавчика не испортят?

Люди все-таки жестокие существа. Эгоисты. Никому нет дела до чужих проблем, каждый думает лишь о себе. Я нигде не вижу искренности, вокруг одна фальшь. Девочки смотрят на Горского как на лакомый кусок мяса, окружают его, лишь бы оказаться чуточку ближе и урвать себе внимания. Участники других заплывов глядят с надеждой, что избавятся от сильного соперника. Тренер – с досадой и разочарованием. На самого Горского всем плевать.

Хорошо, что и до меня никому нет дела. Пока никто не видит, я поднимаю плавательные очки, перепачканные песком и кровью. Смотрю на них и не понимаю – в голове не укладывается. Они разбиты. Будто от сильного удара.

Парень, перебирающий бумажки, бросает в мою сторону беглый взгляд.

– Разве так бывает? – в полном недоумении спрашиваю его.

Он лишь пожимает плечами.

– Контактный вид спорта. И не такое видел, когда одновременно много пловцов стартует. Даже в разорванных костюмах приплывают.

Я смотрю вдаль на спортсменов, которые завершают финишный круг. А потом замечаю, как в лодке сопровождения спорят двое. Да так яро, будто готовы вцепиться друг в друга.

И что все это значит?

Глава 3

Рада

Жизнь идет своим чередом. Уже через пару часов о Горском никто толком и не вспоминает. Лишь две милые, но совершенно бестактные девушки обсуждают, выйдет ли тот послезавтра на заявленную дистанцию и следует ли утешить раненого бойца.

– Зная Никиту, я бы не приближалась к нему как минимум… да вообще не приближалась бы! – смеется одна.

– А вот я бы приблизилась. Желательно вплотную. Красивый гад все-таки!

Я закатываю глаза и отхожу подальше от сплетниц. Мне нет никакого дела до торжественной церемонии открытия, теории заговора на соревнованиях, я не ищу веселья или случайных связей.

– Ир, – зову Пустовую, – можно я на награждение не пойду?

Знаю, что мое присутствие необязательно. И без меня желающих поднести медали с дипломами полно.

– Все хорошо?

– Да, в порядке. Наверное, перегрелась немного. В сон клонит, – говорю почти правду.

– Конечно, иди отдохни. Набирайся сил, вечером ты мне нужна. Мы хорошенько оторвемся!

Я киваю и сдержанно улыбаюсь. Не хочу заранее расстраивать Иру, хотя для себя уже решила, что никуда не пойду. Не после того, как она все уши прожужжала о важных мужчинах из руководства, которых для меня присмотрела. Неугомонная.

Уклоняясь от мимолетных и ненужных касаний, плетусь по кривой дорожке, пока не оказываюсь на пустынной площадке перед летними домиками, где живут судьи и некоторые участники. Отсюда хорошо видно бескрайнее море. И здесь спокойнее. Мне всегда спокойнее одной.

Наверное, я никогда не привыкну: к нормальному общению, к людям, близости. Я выросла в детдоме и не знала родителей, меня подкинули в дом малютки. За всю жизнь