Нырнуть без остатка - Катя Саммер

при ярком свете, брови гуще. Все черты резкие, как и острый взгляд, что царапает, пока меня без стеснения осматривают с головы до ног и, кажется, не находят ничего интересного.

Он шагает к столу и поворачивается спиной. Вокруг становится тише или я выдумываю?

Отбрасываю мысли, снимаю колпачок с черного маркера.

– Фамилия?

Никакой реакции.

– Горский это, – шепчет на ухо Ира.

ЧСВ у парня зашкаливает, судя по манерам. Ну и ладно. Просматриваю фамилии в документах, нахожу его номер и молча тянусь, чтобы промаркировать спину. Правда, приходится потрудиться – недружелюбный Никита, как значится в списках, еще и очень высокий. Ну или я с ростом метр шестьдесят слишком маленькая.

Медленно вывожу номер пятнадцать на правой лопатке – выходит неровно, но я же впервые рисую на живом человеке. А еще я постоянно отвлекаюсь, потому что у него загорелая кожа и широкие плечи – за ними можно спрятать не только меня. Не знаю, зачем все это подмечаю. Бред. Но когда перехожу на левую сторону снова лишние пару секунд рассматриваю родинки, которые напоминают кривое облако. С фантазией у меня все хорошо, я давно научилась представлять конфету вместо того же подсоленного риса, которым питалась последние пару лет.

После спины нужно разрисовать еще плечи и ладони, а для этого – обойти «номер пятнадцать» и во всей красе предстать перед ним. Я прячу улыбку, сосредотачиваюсь, даже хмурюсь немного. Пытаюсь выглядеть серьезно и не пялиться на мелкие шрамы, которые покрывают его руку чуть ниже локтя. И выше. Да все руки.

Не удерживаю равновесие на носочках и чуть падаю на того самого Горского. Маркер скользит неровной линией вниз, я одергиваю ладонь и тотчас пытаюсь исправить все. Слишком усердно. Серые глаза уже смотрят на меня со злостью и раздражением.

– Долго еще?

Голос мягче, чем я ожидала, но он все равно похож на жуткую злобную ледышку. От него веет холодом даже в такую жару.

– Будет быстрее, если наклонишься, – огрызаюсь ему под стать.

Не отвечает. Снова. И конечно же не помогает. Наблюдает вполоборота, а на лице желваки ходят.

Я подбираюсь и спешу закончить с ладонями. Хорошо чувствую опасность, а сейчас моя защита выдает сигнал тревоги.

– Все, – говорю, отступая в сторону, но он отворачивается быстрее.

Забирает из рук Иры чип, табличку на шнурке, которую та по-умному зовет аккредитацией, и удаляется прочь. Плевать хотел на то, что у него должны проверить длину ногтей, костюм и шапочку.

Ну и придурок.

На смену приходят другие ребята – более приветливые. Улыбаются, даже шутят, но я забираюсь в панцирь и лишь изредка киваю в ответ.

Когда крайний пловец покидает палатку, вздрагиваю от прикосновения.

– Ну ты чего? – Ира гладит меня по плечу.

Не успеваю ответить, потому что мимо проходит девочка, которая помогала маркировать парней, и толкает в бок. Да что со всеми, а?

– По сторонам смотри! – не сдерживаюсь я.

– Не обращай внимания на Аллу, – успокаивает Ира, – она в Горского влюблена, сколько ее помню. Тут все привыкли, что она его маркирует.

– Ну а я при чем? – искренне недоумеваю.

– Обожаю тебя, девочка моя.

Ира сгребает меня в объятия. Все время нарушает личное пространство, но я не могу сопротивляться ей.

– Пойдем соберем всех, дождемся старта и… – она смешно пританцовывает, – я покажу тебе такое место! Мечта! Там даже можно загорать топлес.

Глава 2

Рада

Звучит протяжный сигнал, пловцы устремляются вперед. Ловлю себя на мысли, что за всплесками воды и взмахами рук высматриваю номер пятнадцать. Сразу отвожу взгляд.

– Мы свободны? – спрашиваю у Иры.

Сейчас я с большей охотой окажусь в том месте, где она собиралась загорать без купальника. Даже это наводит ужас меньше, чем очередная мысль о ледышке. Насмотрелась уже, как он, забив на всех и не дослушав представление, вышел на старт. И чем, интересно, звание заслуженного мастера спорта заработал?

– Конечно, – отвечает Пустовая. – Девчата, вы с нами?

Собрав всех желающих, мы недолго идем в гору и уже скоро оказываемся на возвышенности, откуда нас не видно. Ира спешно сбрасывает одежду и просит развязать ей лямки на шее. За ней повторяют другие дамы – разных возрастов и комплекций. Я даже радуюсь, когда Алла не следует их примеру, но радуюсь недолго. Она подсаживается ко мне и гордо задирает подбородок.

– Ты к Никите не лезь.

– Чего?

Такой подачи я точно не ожидаю.

– Если ты рассчитываешь на что-то, спешу огорчить – у него невеста есть.

– Ой, справочное бюро запело, – смеется Ира. – Тебе, Аллочка, это никогда не мешало на него вешаться. Сама же говорила, он с невестой раз в полгода видится.

– К чему вообще этот разговор? – недоумеваю я.

– С Аллочкой все разговоры сводятся к Горскому.

Алла демонстративно отбрасывает на спину длинные светлые волосы и громко цокает.

– Найди ты уже себе нормального мужика, – встревает еще одна женщина, имени которой я не знаю. – Если он на модели своей не женился за десять лет, зачем ему ты нужна? Он в твою сторону даже не смотрит.

– Зато на Радку нашу как смотрел! Глаз отвести не мог! – встревает Ира, и впервые мне хочется ее стукнуть.

– Тебе показалось. Он просто злился, что я долго возилась. Шипел на меня.

– Он с тобой говорил? – удивляется Алла, широко распахнув глаза.

– М-м, да, у него же язык есть. Он умеет говорить.

На этом диалог сворачивается. Аллочка встает и уходит на край выступа, подставляет лицо лучам солнца, а я наконец выдыхаю. Еще проблем с фанатками мне не хватало. Стягиваю огромную футболку и в купальнике,