Шхуна миров - Мари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Томас какое-то время побродил по палубе, но в конце концов спустился в каюту и после стука зашел в нее. София сидела и читала книгу, но, увидев гостя, ее отложила.
— Садитесь, пожалуйста, не хотите печенья?
— Прошу, мисс, обращайтесь ко мне на ты. Мы все-таки на корабле, а не на богатом приеме. Да и я не вельможа, а простой матрос. — терпение парня начало сдавать, но девушка, казалось, не выглядела удивленной.
— Хорошо, тогда и ты называй меня просто София.
Томас кивнул, эта девушка начинала завоевывать его уважение.
— Вы обещали рассказать, какую-нибудь морскую историю, — напомнила она.
— Вряд ли вам… тебе будет интересно слушать истории простого моряка, но могу рассказать вам легенды, которые гуляют среди морских волков, — немного подумав, сообщил парень.
— А вы разве не морской волк? — улыбнулась София.
— Так сильно похож? — наконец-то улыбнулся Томас в ответ.
— Давайте вашу легенду, — подытожила девушка.
— Старики поговаривают, что во время шторма можно заметить корабль-призрак…, — рассказчик из парня был не бог весть какой, но он пытался подражать тому, что слышал ранее, — Этот старый корабль чудом держится на волнах, а его команда вся состоит из призраков. Говорят, что это старый бриг «Альпиния» восстал с морского дна и рыщет по океану в поисках умерших для пополнения команды. Команды мертвецов… Кораблю, что увидел его в шторм, больше никогда не пристать к земле, а команда его будет обречена влачить свое жалкое существование до того времени, пока у них не закончится еда, вода, и силы не оставят их.
— Если никто из видевших его не возвращался, то откуда же вы знаете о нем? — широко улыбнулась девушка.
— Это лишь легенда, мисс… София, — ухмыльнулся и поспешно исправился Томас. — «Альпиния» и вправду ведь пропала без вести, так что народ придумал собственную версию произошедшего.
— Красивая легенда.
— Моряки — мастера мистики.
Томас провел время с Софией до вечера, до того момента, как его позвали помогать с ужином. К тому времени, он успел рассказать много легенд и о сиренах, о ведьмах, о морских драконах, о кровожадных птицах, о кракене. Слушала его не только София, но и ее младший брат Юстас, которому, как оказалось, было всего девять, а также гувернантка девушки и учитель брата. Томас немного застеснялся, но потом отмахнулся от этого и закончил все свои истории.
Вот так за один день он и стал любимцем господ на корабле.
* * *
(несколько дней спустя)
София стояла у борта, задумавшись. В океане был штиль, и судно уже несколько дней мерно покачивалось, не двигаясь с места. У экипажа работы почти не было, так что и он, и пассажиры изнывали от скуки. Рядом бесшумно облокотился Томас, и девушка вздрогнула, ощутив и увидев человека так близко.
— Оххх! — взмахнула руками она, сильно перегибаясь через борт, но юноша тут же схватил ее за руку.
— Аккуратнее, Софи, правда в такую погоду и я бы не отказался поплавать. — в его голосе слышалась легкая смешинка, хоть и сам он оставался серьезным.
За те несколько дней плавания молодые люди достаточно много времени невольно проводили вместе, что несколько их сблизило, позволяя оставаться в разговоре на равных и в дружеских отношениях.
Вместо ответа девушка мягко высвободила свою руку и продолжила созерцание, но теперь уже корабля. Томас стоял рядом, наблюдая за ее взглядом.
— Ты что-то ищешь?
— Просто любуюсь видом…
— И как тебе наш бриг?
— Весьма и весьма неплох.
Томас задумался, а потом как-то неуверенно мотнул головой, будто отгоняя от себя шальные мысли, но вскоре все же сдался.
— Не хочешь залезть на марс1? Вид там куда лучше.
Глаза Софии загорелись, но быстро потухли, она руками провела по складкам своего наряда: легкого платья.
— А-а-а, платье…, — кивнул Томас, мигом напустив на себя невозмутимый вид. — Извини.
Теперь уже пришел черед Софии тряхнуть головой.
— Я хочу попробовать. Куда надо забраться?
— Ты… ты хочешь в таком наряде? — на этот раз удивление Томаса было сильным. — Уверена?
— Я попробую. — застенчиво улыбнулась девушка. — Мы не будем сильно высоко, и ты же меня поймаешь. — это было не вопросом, а скорее утверждением, так что Томас воздержался от ответа.
— Полезем на грот-мачту2, — кивнул в ее сторону он головой. — по снастям на марс.
— Так высоко? — охнула девушка. Очень сильно она сомневалась уже в правильности и безопасности своего решения, но внутренний голос настойчиво советовал оставить все как есть. — Ты полезешь со мной?
— Куда я денусь… — пожал плечами Томас.
София начала подниматься по снастям, Томас вслед за ней. Это оказалось намного труднее, чем она думала, во-первых, они раскачивались, а во-вторых, это все же были веревки, подвешенные вертикально. Подол платья делал такой подъем крайне невозможным, хоть и не был слишком длинным.
Томас осторожно, чуток в отдалении, соблюдая приличия, лез внизу. Продвигались они ооочень медленно, но все-таки продвигались.
Меня убьет ее отец! — мелькнула у юноши мысль, и он скосил глаза вниз, но на палубе никого не было.
Томас прекрасно знал все истории о том, как дети забирались на снасти, а потом не могли спуститься. Это означало либо смерть, либо множественные травмы.
Но ведь София не ребенок! — возразил он сам себе в голове.
Но ведь она никогда в жизни этого не делала, да еще и в платье, — ответили ему.
— Ты же меня поймаешь? — раздался сверху слегка срывающийся от страха голос девушки.
— Да! — крикнул Томас в ответ, хотя был крайне не уверен в этом. Точнее был абсолютно уверен в том, что случись ее падение, они разобьются вдвоем.
Может получиться красивая легенда.
Тут, неожиданно, снасти закончились, и он влез на марс.
Там уже стояла раскрасневшаяся девушка. На него она не смотрела, смотрела только на горизонт и водную гладь.
— Это. Просто. Восхитительно! — закричала София матросу, заметив, что тот уже поднялся.
Правда очень страшно! — добавила она про себя, стараясь не смотреть вниз.
С марса открывался вид на бесконечный океан. Солнечные лучи падали на воду, и она переливалась, становясь похожей на драгоценный камень.
Сейчас, стоя на возвышении, понимаешь, какой маленький ты и корабль по сравнению со всем этим водным миром, раскинувшемся вдали. Тебя придавливает чувство величия и собственной никчемности, гордости и ничтожности. Это восхищает.
Томас наблюдал такую картину, сколько себя помнил, поэтому он разглядывал Софию, подмечая как блестят ее глаза, как
