Три карты - Владимир Гурвич

– Проходимцу? – Пьер не понял ни слова из рассказа матери.

– Вот именно. Проходимцу. Первому встречному. Тому, кто принесет плод безумной фантазии отца. Какие-то там чертежи, которые могут осчастливить не больше ни меньше, как все человечество. Как будто оно в этом нуждается.

– Чертежи? Странно, что ты об этом мне раньше не говорила.

– А о чем говорить? – Мать нервно передернула плечами, словно из-за двери подуло холодом. – Я не верю, что такие чертежи существуют. Они – плод болезненного воображения отца. Не каждому удается пережить известие о смертном приговоре. Он чудом остался жив…

– Я знаю эту историю, а вот про чертежи слышу первый раз. – Пьер с интересом уставился на мать, надеясь, что сейчас услышит что-нибудь действительно интересное.

– Забудь о них. Не стоит думать о фантоме.

– Кто знает, – задумчиво произнес Пьер. – А вдруг они все-таки существуют. Мам, что тебе еще известно об этом деле?

– Существует карта с планом местонахождения капсулы с чертежами. Эту карту отец разделил на три части. Одна из них находится у меня.

– Ты должна отдать ее мне! – горячо воскликнул Пьер.

– Я уже сказала: забудь об этом. Не трать времени впустую.

– Нет. Я сам должен убедиться, правда это или вымысел. Иначе я не смогу спокойно жить.

– Но это невозможно. Предположительно эти чертежи находятся в России.

– Значит я еду в Россию, – взгляд Пьера был полон непоколебимой решимости.

– Ты хочешь отправиться в Россию на поиски этих чертежей? – изумилась мать.

– Именно.

– Но ведь это безумие. Где ты будешь искать оставшиеся части карты?

– Я слышал у деда в Москве была семья.

– Да, но мне о них ничего не известно.

– Я разыщу их, – как одержимый твердил Пьер.

– Мальчик мой, ты затеваешь сомнительное предприятие, – пыталась образумить сына мать.

– У меня нет другого выхода.

– Ну, хорошо. Есть у меня адрес одного человека. Он тебе поможет. Тяжело вздохнув, с видом обреченной мать встала из-за стола и отправилась в свою комнату.

Инга торопилась. На сегодняшний вечер у нее было намечено много планов. И среди этого вороха неотложных дел, ей надо было выкроить хотя бы часок, чтобы заскочить к деду. Он для нее был единственным близким человеком. Родителей Инга потеряла в раннем возрасте. Они были альпинистами и погибли в горах. С тех пор дед был ей и матерью и отцом в одном лице.

Инга улыбнулась, представляя, как обрадуется дед ее приезду. Последнее время она не часто баловала его своими визитами. Дед не обижался. Он понимал, что у его взрослой и красивой внучки помимо работы в частном сыскном агентстве, куда она устроилась год назад после окончания юридического института, существует еще и личная жизнь. И тратить время на старого и скучного зануду, как, лукавя, он часто сам себя называл, ей вовсе необязательно. Инга сердилась на деда за его стремление доставлять ей как можно меньше хлопот. Ох, уж эта известная Гриневская деликатность: никому и ни в чем не быть в тягость. Инга знала, что это у них в крови, своеобразное родовое клеймо. Инга сама была точно такой же. Отчаянное желание быть сильной и независимой, во всем и всегда полагаться только на себя. Даже защититься от хулиганов она должна была сама, никого не зовя на помощь.

В школе, когда другие девочки часами старательно разучивали скучные гаммы на фортепиано, занимались танцами или фигурным катанием, Инга предпочитала иные увлечения. Сначала она записалась в секцию стрельбы, а в старших классах увлеклась боевыми искусствами. Это увлечение осталось с ней и по сегодняшний день. Она с удовольствием посещала спортивный зал, где совершенствовала свои навыки в различных видах восточных единоборств.

Инга тряхнула челкой коротко стриженых волос и посмотрела на часы. Стрелки на циферблате показывали без двадцати семь. На встречу с дедом ей оставалось около часу времени. А ровно в восемь она должна быть в спортзале на очередной тренировке.

Припарковавшись во дворе дома, где проживал дед, Инга подхватила сумку и быстрым шагом направилась к подъезду. Она уже протянула было руку, чтобы открыть дверь, но в этот момент дверь сама распахнулась перед ней и из глубины подъезда выскочил мужчина странного вида. Он чуть не сбил Ингу с ног. Она едва успела отскочить в сторону. Вид у мужчины был совершенно безумный. Глаза выпучены, волосы в беспорядке, ворот рубашки расстегнут больше, чем позволяют даже самые смелые приличия.

– Вы хоть смотрели бы куда идете! – возмущенно крикнула Инга ему вслед, Но мужчина, казалось, ее даже не расслышал. Он бросился вниз по ступенькам и бегом припустился вдоль дома. Вскоре он скрылся за его углом.

Инга с удивлением проводила его взглядом и шагнула в подъезд. Пока она поднималась на пятый этаж, почему-то этот странный мужчина никак не шел у нее из головы.

Добравшись до квартиры, Инга достала ключ и приготовилась вставить его в замочную скважину, но не успела это сделать. Она обнаружила, что дверь слегка приоткрыта. Ей показалось это странным. Дед никогда не забывал закрывать за собой дверь. Он хоть и был в очень преклонном возрасте, но голова у него была до сих пор светлая, а мысли всегда четкие и ясные.

Инга встревожилась и, толкнув дверь, вошла в квартиру. Вихрем она пронеслась по всем комнатам, но деда нигде не было видно. Оглядевшись, Инга обнаружила, что в квартире все перевернуто, как будто тут недавно был обыск. Вещи в беспорядке валялись на полу, дверцы шкафов были раскрыты, книги с полок сброшены на пол. Инга испугалась. Что тут могло произойти? Кража? И деда нигде не видно. Вдруг ее внимание привлекло окно на кухне, обе створки которого были раскрыты настежь. Инга насторожилась. Дед никогда не открывал окно, только форточку.

Она побежала к окну и споткнулась о тело деда, распростертое на полу в неестественной позе. У Инги потемнело в глазах. Чувствуя, что случилось что-то страшное, она опустилась на колени, пощупала пульс и послушала дыхание. Дед был мертв, но рука его была еще теплая. Похоже, что трагедия произошла совсем недавно. Инга закричала от горя и отчаяния.

Здание корпорации, где работал Майкл Астахов, располагалось в самом центре Нью-Йорка в огромном многоэтажном здании на пересечении двух оживленных магистралей. Чтобы добраться до места работы из пригорода, где он проживал, ему приходилось тратить почти два часа времени. Но это не смущало Майкла. Ему не было жаль времени, потраченного на дорогу, потому что работу свою он любил, дорожил ею и не только потому что она обеспечивала ему достойный уровень жизни, но еще и потому, что досталась она ему по протекции отца. Ни при каких других условиях рассчитывать на такое место работы Майкл не мог. Даже высокий уровень профессионализма не сыграл бы в данном случае решающей роли, потому что руководство корпорации при приеме новых сотрудников руководствовалось принципами особой конфиденциальности. Каждый член компании должен был обладать высокой степенью благонадежности. А таким не мог быть человек с улицы, будь он хоть трижды супер профессионалом.

Бесшумный лифт вознес Майкла на пятнадцатый этаж, где располагался кабинет босса. Именно сегодня Майкл зачем-то срочно ему понадобился. Астахов волновался. Обычно он получал высочайшие распоряжения от своего непосредственного руководства. Встреча напрямую с боссом означала только одно: дело, которое будет поручено Майклу, носит особо важный и секретный характер.

Босс встретил Астахова сдержано, но доброжелательно, пригласил садиться.

– Вызывали меня, мистер Стентон? – осведомился Астахов, опускаясь в уютное кожаное кресло.

Чарльз Стентон кивнул.

– Вызывал. Располагайтесь. Кофе, коньяк, виски?

– Спасибо, ничего не нужно, – скромно отозвался Астахов.

Чарльз Стентон улыбнулся.

– Вы как всегда верны себе, Майкл. Сколько лет я уже вас знаю?

– Пятнадцать. Столько лет я работаю в корпорации, – четко, как на экзамене ответил Астахов.

– Надеюсь, вы не считаете, что это потерянное время? – поинтересовался Стентон.

– Нисколько сэр.

Стентон посмотрел на Астахова долгим взглядом.

– Сколько я вас помню, вы всегда были очень лаконичны. Это чисто русская черта?

– Не знаю, хотя я русский, но никогда в России не был.

– Мне это хорошо известно. Но теперь у вас появляется возможность возместить этот пробел. – Стентон многозначительно посмотрел на Майкла.

– Вы хотите отправить меня в Россию? – Астахов так разволновался, что приподнялся с кресла.

– Именно так. То, ради чего вы когда-то пришли к нам работать, начинается, – торжественно произнес Стентон.

– Слава богу, – сразу расслабился Майкл.

– Пока рано радоваться. Задание предстоит не из легких, – охладил Стентон пыл Астахова.

– Я понимаю. Но я готов. – Весь вид Астахова выражал непоколебимую решимость следовать указаниям Стентона.