Я женщина, Господи! - Людмил Федогранов

Сергей Филаретов был сильнейшим гонщиком-финишёром современности: ни один из его соперников не мог даже и мечтать о том, чтобы выиграть у него, когда Сергей начинал «работать на финиш». Но ведь до этого самого финиша ещё нужно было добраться! Доехать до него, и не в конце где-нибудь, откуда никаких сил человеческих не хватит выбраться, а на такой позиции, чтобы можно было «выстрелить» в нужное мгновение и опередить всех тех, кто хочет победить не меньше, чем ты сам, кто годами работает на тренировках и в гонках ради успеха на этих последних финишных метрах!..

Тех финишёров, которых, как и тебя самого, «везёт» команда, заботливо оберегая от тех сюрпризов, которые могут преподнести дорога и соперники, погода и люди…

Всего в команде «Дельта» насчитывалось двадцать четыре гонщика, и каждый из них твёрдо «знал свой маневр». С командой работали восемь тренеров, шестнадцать «техничек», шесть врачей-массажистов и четыре менеджера. Всем этим немалым хозяйством руководил технический директор команды Питер Джефферсон, которому помогал заместитель.

Каждый из людей, работавших в «Дельте», имел персональный контракт, и в этом контракте особо были оговорены премиальные: если гонщик из «Дельты» выигрывал гонку или добивался соответствующего результата (всё было чётко «прописано»), то от этого были в выигрыше абсолютно все, кто был причастен к команде. Поэтому каждый знал, что лично для него любой успех любого гонщика из команды означает в первую очередь улучшение его собственного материального положения, и это делало любого, даже самого последнего из механиков, лично заинтересованным в том, чтобы совершить, если это было необходимо, что-то вроде подвига в интересах команды.

Разумеется, подобного рода взаимозависимость, обеспечивающая заинтересованность каждого в достижении командного результата, достаточно давно стала нормой профессионального спорта, и каждый из руководителей команд – соперниц «Дельты» – стремился к тому, чтобы в возглавляемом им коллективе сложились отношения, которыми славилась «Дельта», имевшая в мире велоспорта почётную репутацию команды-бойца, в которой девиз мушкетёров Дюма – «Один за всех, все – за одного!» – был не пустыми словами, а основой жизни команды.

Все всё понимали, но…

Настойчивые попытки соперников победить команду «Дельта» её же собственным оружием изначально были обречены. Потому что у соперников не было Питера Джефферсона, человека, который буквально на пустом месте создал эту уникальную в мире велоспорта семью (а «Дельта» была именно семьёй!) и заботливо охранял её от внешних и внутренних врагов.

В отличие от подавляющего большинства своих коллег, директоров команд, бывших в прошлом достаточно известными велогонщиками, технический директор команды «Дельта» Питер Джефферсон впервые познакомился с велосипедом (и не только спортивным!) только тогда, когда… занял своё нынешнее место.

До этого он вообще ни разу в своей жизни на велосипед не садился!.. Смотреть на него не мог!..

Тридцатипятилетний Питер Джефферсон был нетипичным американцем: он не только не вёл здоровый образ жизни, не занимался активно спортом, который считается вернейшим средством для достижения железного здоровья и долголетия, он вообще… игнорировал спорт. Это ужасно мешало Питеру и в школе, а после неё – правда, несколько меньше, – в Гарварде, поскольку американская образовательная система рассматривает спорт едва ли не как важнейшую составляющую процесса обучения. Но Питер обладал светлой головой и умением отлично ладить с окружающими, он умел добиваться нужного ему результата в любом деле, которым занимался, поэтому ему удавалось компенсировать несколько настороженное отношение к себе со стороны окружающих, и постепенно он стал тем, кем и хотел стать.

Внешне Питер выглядел так, будто он только что с неохотой оторвался от праздничного стола, досконально разобравшись перед этим со всем тем, что на этом столе находилось, – но был бы не прочь прямо сейчас вернуться за этот же стол. У Питера были круглые и румяные щёки, которые, казалось, лоснились от переедания, а его живот можно было, не боясь впасть в преувеличение, назвать брюхом – настолько внушительный вид имела эта часть его тела. Но при этом владелец такого солидного украшения, которое обычно ограничивает двигательную активность человека, отличался редкой подвижностью: он буквально ни секунды не стоял на месте, и, будь Питер повыше ростом, его можно было бы сравнить с горой, которая находилась в зоне повышенной сейсмической активности…

Но пять футов и четыре дюйма, на которые «вымахал» Питер, вызывали скорее смешное, нежели устрашающее впечатление от его постоянного движения…

Как и у любого человека, у Питеры Джефферсона были недостатки. Одним из самых серьёзных можно было считать его неумение и нежелание добиваться настоящего успеха: как только дело, которым он руководил, налаживалось настолько, что руководителю можно было несколько «сбавить обороты», Питеру становилось скучно, и он бросал им заниматься, начинал подыскивать себе что-то новое. Именно так он оказался в «Дельте»: став управляющим не самого последнего по значимости в кампании регионального представительства одного из «китов» американской автомобильной промышленности, он три года работал как каторжный, создав коллектив, сумевший за эти три года вдвое увеличить объём продаж, – и… в один прекрасный день всё бросил!

«Там уже могут обойтись без меня, значит, мне там делать нечего», – спокойно объяснил Питер причины своего поступка матери, которая, к слову сказать, не сильно убивалась по этому поводу: она искренно верила в то, что «мой Пит» не пропадёт в этой жизни, что с ним всегда и всё будет в большом порядке, потому что «у него есть голова на плечах». Единственное, что она не уставала требовать от него, никоим образом не было связано с работой: «Ты должен, наконец-то, образумиться и найти себе хорошую девушку, сколько можно работать, Пит!».

Новая работа Питера, которая привлекла его полной неизвестностью (как уже говорилось, спорт для него никогда не стоял даже на двадцать первом месте в жизни), оказалась настолько интересной и захватывающей, что миссис Джефферсон очень скоро поняла: слава Богу, что Питер был её последним ребёнком, что его старший брат и две сестры давно и благополучно сделали её семикратной бабушкой, иначе, ожидая этого подарка от Пита, она была бы обречена на вечное и бесполезное ожидание…

Начиная руководить «Дельтой», Питер совершенно не разбирался в велосипедных делах, но он был менеджером высочайшего класса, поэтому довольно скоро, хотя и как-то незаметно, выяснилось, что Босс (так его сразу же стали звать в команде) умеет необычайно точно «ухватить» суть любой проблемы, какой бы сложной и специфической она, эта проблема, ни была.

И если сначала бывалые «велогоны» могли иногда себе позволить пренебрежительно отозваться относительно профессиональных познаний Питера, то очень скоро он стал для них непререкаемым авторитетом… именно в профессиональных вопросах! Доходило до того, что он мог в мельчайших деталях напомнить человеку, который в своё время принимал участие в той или иной гонке, как именно эта гонка проходила, назвав при этом победителей и призёров каждого этапа и рассказав, как именно эти этапы выигрывали или проигрывали гонщики… «Вспомни, Алекс, как красиво ты от них всех уехал на этом проклятом тягуне!» – говорил Питер, и навсегда загрубевшее, обветренное лицо сорокапятилетнего Алекса расплывалось в широкой мальчишеской улыбке: «Классно мы их сделали, Пит!».

Апофеозом торжества Питера стало его первое появление перед командой… на велосипеде. Сначала, когда он взгромоздил свой живот на хрупкий «Кольнаго», который, казалось, даже застонал – не от тяжести, а от такого надругательства над машиной благородных кровей, окружающие постарались деликатно отвернуться, потому что увиденное ими было слишком… сильным зрелищем для людей, которые, как это иногда чудилось тем, кто видел их в гонке, «родились на велосипедах».

Из уважения к Питеру – а к этому времени его в команде уважали по-настоящему – все молчали, мужественно перенося такое вопиющее издевательство над дорогой машиной, но… Этот несуразный ездок, эта вроде бы гора мяса, этот… бурдюк вдруг поехал! Он не просто сдвинул машину с места, он не покатился, он именно что поехал! Люди, собравшиеся вокруг Питера Джефферсона, отлично понимали, что значит «поехать», и для них было очевидным, что бочкообразный Питер действительно «едет», то есть на стонавшей недавно машине оказался не «чайник», а самый настоящий гонщик!

– Да-а-а, Пит, – ошарашено протянул кто-то из ребят, когда к присутствующим вернулся дар речи, – жаль, что ты в своё время не сел на машину по-настоящему, я имею в виду в детстве, было бы… занятно с тобой встретиться… в работе…