Записки капитана флота - Василий Головнин

Хотя столкновения между флотами двух государств, которые велись в Атлантическом океане, Средиземном, Адриатическом, Баренцевом и Балтийском морях, не носили масштабный характер, для Головнина и его подчиненных это было слабым утешением. Безрадостная ситуация выглядела следующим образом: «Диана», военное судно, вошла в территориальные воды враждебного государства (к сожалению, Головнину за время перехода не встретился ни один корабль и никто не мог предупредить его о начале войны), она была окружена превосходящими силами противника, сопротивляться было не только бесполезно, но и просто глупо. А значит, «Диана» становилась призовым судном, судьбу ее и экипажа должно было решить командование британской эскадрой.

Оставалась последняя надежда – на «охранную грамоту», полученную в Лондоне. В какой-то мере она сработала – британские офицеры не решились «взять в приз» «Диану» и вынуждены передать вопрос о ее судьбе на рассмотрение вышестоящего начальства. Русские моряки оказались в каком-то подвешенном состоянии: они считались не пленными, а «задержанными до особого распоряжения начальства». А оно, судя по всему, этих распоряжений давать и не собиралось, несмотря на то, что Головнин неоднократно писал и в Капштат, и в Лондон, в британское Адмиралтейство. При этом в Саймонстауне решили (возможно, по негласной «рекомендации» сверху), что поскольку русские пленными не считаются, то кормить их и снабжать всем необходимым вовсе необязательно.

Так продолжалось десять месяцев. Василий Михайлович, по духу исследователь, изучал флору и фауну местности, составил подробное описание мыса Доброй Надежды, изучал, насколько это было возможно, быт коренного населения. И продолжал писать письма. Когда же понял, что это бесполезно, решился бежать. Тут прежде всего нужно было разрешить «дилемму чести», ведь ранее Головнин пообещал англичанам не предпринимать попытку к бегству: «Когда я уверился, что по сему делу между англичанами и мною справедливость на моей стороне, тогда я решился, не теряя первого удобного случая, извлечь порученную мне команду из угрожавшей нам крайности».

«Техническую» же часть – как выйти из глубины залива из-под носа множества кораблей противника – Головнин решил, выйдя с позволения англичан несколько раз на шлюпке в море. Исследовательский склад ума помог и здесь: Василий Михайлович определил, что если в бухте, где стояла «Диана», при сухой погоде дует западный или северо-западный ветер, то в это же время в открытом море преобладает южный или юго-восточный. Это позволило капитану точно определить благоприятный момент для побега. Он наступил 16 мая. Британская эскадра стояла со спущенными парусами. Когда начал усиливаться северо-западный ветер и стало темнеть, Головнин решил – пора. Он отдал приказ поставить штормовые паруса и обрубить якорные канаты (выбирать якоря было слишком долго и шумно).

Существует версия, что командование английской эскадрой намеренно не стало препятствовать бегству русского корабля. Она ничем не подтверждена, хотя и не лишена оснований. Для англичан «Диана» стала обузой: смотреть безучастно на то, как вскоре русские моряки начнут умирать с голода, было бы как-то «неудобно», но и помогать им не было никакого резона. Именно поэтому русских якобы и решили отпустить с миром, хотя с ближайшего корабля сразу же сообщили на флагманский, что на «Диане» ставят паруса. Но даже если и так, это совершенно не умаляет смелости и решительности Головнина – он-то о намерениях англичан, какими бы они ни были, знать точно не мог. И потому записал в дневнике, имея на то полное право: «Сей день по многим обстоятельствам есть один из самых критических и примечательных в моей жизни».

Как говорят в таких случаях, для русских моряков было две новости. Хорошая – ветер и погода снова благоприятствовали быстрому ходу «Дианы». Плохая – питаться приходилось заплесневелыми сухарями и солониной, не хватало пресной воды. Пополнить запасы удалось на острове Танна в архипелаге Новые Гебриды (ныне принадлежит государству Вануату), куда «Диана» прибыла 25 мая 1809 г. Головнину, который уважительно относился к любому народу вне зависимости от степени его «дикости», быстро и успешно удалось наладить контакт с местными жителями.

После недельной стоянки «Диана» снова отправилась в путь. 13 августа она пересекла экватор, 23 сентября достигла берегов Камчатки, а 25-го – вошла в бухту Петропавловска. В путешествии, продолжавшемся 794 дня (из них 326 корабль шел под парусами, 468 – стоял на якоре), была поставлена точка.

Впрочем, точка эта была с продолжением. Едва ли не сразу после того, как «Диана» пришла в Петропавловск, Василий Михайлович начал готовить корабль к весенней навигации. Не захотел он и зимовать без дела – многомесячное «сидение» на одном месте было слишком утомительным. Снарядил нарты и в середине января 1810 г. отправился в путь, взяв себе в напарники молодого мичмана Никандра Филатова. Передвигаясь от одного поселения камчадалов к другому, делая переходы по сорок-пятьдесят верст, за два месяца объехали полуостров. Путешествие оказалось поучительным и полезным – Головнин, которому Камчатка поначалу «не глянулась», при более близком знакомстве увидел огромный потенциал и ресурсы этого далекого края.

Видел он и другое – «беспримерное» воровство тех, кто был облечен хотя бы малейшей властью. С этим бичом государства Российского Василий Михайлович столкнулся еще во время учебы в Морском корпусе. Но тогда юный гардемарин разве что констатировал факт – «воруют», то теперь начал задумываться, почему так происходит. Нет, он никогда не был бунтарем, верно служил государю, но мысли в «Записной книжке» появлялись невеселые: «Голодные чиновники, служащие в тех краях, не только что хотят быть сыты, но и богаты. Когда мы видим часто дерзких смельчаков, которые… обогащаются в самих столицах, грабя казну и ближнего, то чего же можно ожидать от подобных сим людей в странах, отдаленных от высшего правительства на многие тысячи верст, где они управляют народами, не имеющими почти никакого понятия о законах и даже не знающими грамоты?» Были, конечно, и те, кто пытался быть честным, но таких обычно ждала незавидная судьба: «Справедливость заставляет сказать, что бывали там чиновники, которых одна честь побуждала служить, так сказать, на сем краю света, но весьма редко; и все такие были притеснены сверху за то, что нечем им было поделиться, а снизу оклеветаны и обруганы потому единственно, что ворам и грабителям не давали воли».

В конце апреля 1811 г. «Диана» снова вышла в море. Головнину было поручено описать и определить астрономическое положение Курильских и Шантарских островов и берега Татарского пролива. Василий Михайлович, произведенный уже в капитан-лейтенанты и награжденный несколькими орденами, намеревался начать опись от пролива Надежды, выйти южнее острова Хоккайдо и затем подняться вдоль восточного побережья Сахалина к Шантарским островам.