Меньше пафоса, господа! - Фаина Раневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, – в рай или ад? – спросили у Раневской.
– Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду – из-за компании.
– Что такое облысение?
– Это медленное, но прогрессивное превращение головы в жопу. Сначала по форме, а потом и по содержанию.
– Чем может утешиться человек, с которым случилось несчастье?
– Умный человек утешится, когда осознает неминуемость того, что случилось. Дурак же утешается тем, что и с другими случится то же.
Однажды театральный критик Наталья Крымова спросила уже старую Раневскую, зачем она столько кочевала по театрам?
– Искала святое искусство, – ответила та.
– Нашли?
– Да.
– Где?
– В Третьяковской галерее.
– Чем умный отличается от мудрого? – спросили у Раневской.
– Умный знает, как выпутаться из трудного положения, а мудрый никогда в него не попадает.
– Почему вы не сделаете пластическую операцию?
– А толку? Фасад обновишь, а канализация все равно старая?!
Врачи удивлялись ее легким:
– Чем же вы дышите?
– Пушкиным, – отвечала она.
В 60-х годах в Москве установили памятник Карлу Марксу.
– Фаина Георгиевна, вы видели памятник Марксу? – спросил кто-то у Раневской.
– Вы имеете в виду этот холодильник с бородой, что поставили напротив Большого театра? – уточнила Раневская.
В Театре им. Моссовета с огромным успехом шел спектакль «Дальше – тишина». Главную роль играла уже пожилая Раневская. Как-то после спектакля к ней подошел зритель и спросил:
– Простите за нескромный вопрос, а сколько вам лет?
– В субботу будет 115, – тут же ответила актриса.
Поклонник обмер от восторга и сказал:
– В такие годы и так играть!
Во время гастрольной поездки в Одессу Раневская пользовалась огромной популярностью и любовью зрителей. Местные газеты выразились таким образом:
«Одесса делает Раневской апофеоз!» Однажды актриса прогуливалась по городу, а за ней долго следовала толстая гражданка, то обгоняя, то заходя сбоку, то отставая, пока наконец не решилась заговорить.
– Я не понимаю, не могу понять, вы – это она?
– Да, да, да, – басом ответила Раневская. – Я – это она!
– Как Красная Шапочка узнала, что это волк, а не бабушка?
– Ноги пересчитала!
– Фаина Георгиевна, как вы считаете, сидеть в сортире – это умственная работа или физическая?
– Конечно, умственная. Если бы это была физическая работа, я бы наняла человека…
Так сказала Раневская
Глядя на прореху в своей юбке:
– Напора красоты не может сдержать ничто!
С такой жопой надо сидеть дома!
Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество бога, когда он позволяет доживать до старости.
Я себя чувствую, но плохо.
Я как старая пальма на вокзале – никому не нужна, а выбросить жалко.
Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
О своих работах в кино:
Деньги съедены, а позор остался.
Я – выкидыш Станиславского.
Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.
Как ошибочно мнение о том, что нет незаменимых актеров.
Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала как комар.
Я провинциальная актриса. Где я только не служила! Только в городе Вездесранске не служила!..
Я социальная психопатка. Комсомолка с веслом. Вы меня можете пощупать в метро. Это я там стою, полусклонясь, в купальной шапочке и медных трусиках, в которые все октябрята стремятся залезть. Я работаю в метро скульптурой. Меня отполировало такое количество лап, что даже великая проститутка Нана могла бы мне позавидовать.
Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда!
О режиссере Ю. Завадском:
Перпетуум кобеле.
О режиссере Ю. Завадском:
Он умрет от расширения фантазии. Пи-пи в трамвае – все, что он сделал в искусстве.
– Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм – это не извращения, – строго объясняет Раневская. – Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
Получаю письма: «Помогите стать актером». Отвечаю: «Бог поможет!»
Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.
У меня хватило ума глупо прожить жизнь.
– Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, – требует капризная молодая актриса.
– Все будет настоящим, – успокаивает ее Раневская. – Все: и жемчуг в первом действии, и яд – в последнем.
Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной. Но ведь зрители действительно любят? В чем же дело? Почему ж так тяжело в театре? В кино тоже гангстеры.
В Москве можно выйти на улицу одетой как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение – это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» – ибо в бедность никто не верит.
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
Мне попадаются не лица, а личное оскорбление.
Если бы я, уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга.
Что-то давно мне не говорят, что я бл…дь. Теряю популярность.
Я ведь еще помню порядочных людей… Боже, какая я старая!
– Сегодня я убила пять мух: двух самцов и трех самок.
– Как вы это определили?
– Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, – объяснила Фаина Георгиевна.
Мне всегда было непонятно – люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
О Ленине:
Знаете, когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.
О коллегах артистах:
– У этой актрисы жопа висит и болтается, как сумка у гусара.
– У него голос – будто в цинковое ведро ссыт.
Это не комната. Это сущий колодец. Я чувствую себя ведром, которое туда опустили.
Раневская как-то сказала одной даме, что та по-прежнему молода и прекрасно выглядит.
– Я не могу ответить вам таким же комплиментом, – дерзко ответила та.
– А вы бы, как и я, соврали! – посоветовала Фаина Георгиевна.
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
– Потому что белый цвет полнит.
– Я не пью, я больше не курю, и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было, – заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.