Искусство составления витражей - Людмила Богданова

Этот камень да синий плащ - вот все, что осталось ему от прежней жизни и памяти, да еще имя, вередящее, как камешек в обуви - до одурения и невозможности освободиться. Коул знал, что была прежняя жизнь и что это оттуда, не понимая, откуда в нем это знание и иногда пробуя силой добраться до истока, пока не начинала болеть голова. Тогда он уходил в лес, насвистывая сквозь зубы, точно зная, что к закату любая тропинка выведет его на знакомую улицу. Так же точно, как за полночью наступает утро: некоторые вещи даны изначально и редко кто задумается, зачем лето сменяется осенью и бывают дождь либо вёдро. А если и задумываются сначала, потом привыкают и перестают обращать внимание. Иногда Коулу казалось, что в Крайнем все давно и прочно потеряли способность удивляться. А он.. он просто никогда и никому не рассказывал об этом. Это... было похоже на теплый сноп солнца, пронзивший витраж и разбросавший теплые блики по белой стене. Однажды он очнулся посреди воды синей и густой, как смола. Была ночь. Узкий серебряный серп висел над овальным глазом озера. Шелестели тростники. В ту минуту Коул еще не знал, что это озеро. Он увидел лунный серп, ощутил вязкость воды, пробующей поглотить тело, взмахнул руками и ушел в глубину. Ноги коснулись дна, грудь разрывалась от древнего желания дышать. Не справившись с собой, он вдохнул, зная, что вода хлынет внутрь, будет удушье, агония и (какая забава) мерзкий вкус во рту. Но... он дышал в воде. Тогда он подумал, что слит, и принял это, как должное, и побрел, спотыкаясь о придонные травы. И вышел из озера. И, лишась упругой поддержки воды, рухнул на берегу.

Коул очнулся оттого, что большое яркое солнце высушило одежду на нем и припекло затылок и голые кисти. Упираясь ладонями в песок, он встал на колени, словно со стороны фиксируя свою неловкость. Втянул свежий травяной воздух. Серо-полосатая кошка, сидящая напротив, сказала, не открывая рта:

- Ты пришел - я свободна, - и взмахнув коротким хвостом, потрусила в лес.

Насмешка в кошачьей интонации показалась особенно обидной, и Коул едва не запустил ей вслед то, что подвернулось под руку. А подвернулся граненый синий камушек, слегка похожий на сапфир. Коул задумчиво оглядел его и сунул в карман. Силы возвращались, голова перестала кружиться, и он счел за лучшее перебраться в тень, сочтя своей собственностью и прихватив и темно-синий плащ, лежащий рядом с ним на берегу. Три дня Коул наугад шел по лесу, ночуя в песчаных ямах под выворотнями и питаясь черникой и крупными ягодами, похожими на виноград, своими гроздьями усыпавшими кусты на каждой полянке. Эти ягоды не только чудесно утоляли голод и жажду, но и пробуждали память. Иногда Коулу казалось даже, что мозг не выдержит и разорвется под каскадом обрушившихся изнутри запахов, звуков и картин. Но как он жил и кем был когда-то, он не вспомнил. Должно быть, бывают границы, за которые невозможно вернуться.

К закату третьего дня Коул вышел на дорогу, уводящую в туман. Сам переход с Тинуэ совершился незаметно. На рассвете лишенный памяти король входил в город Крайний.

Тинуэ, ЕИП, группа контроля цивилизации,

архив.

"Гвоздь можно забить одним сильным ударом либо серией

мелких, причем в первом случае гвоздь может погнуться

либо отклониться от траектории, а во втором при потере

во времени выигрываешь в точности".

Ритуал забивания Гвоздя. Пояснения.

Подвергнут киборгизации Тинуэ озере-питомнике кристаллов 3171 - 3183 Галактического Единого связи нестабилизацией Системы устранением главного Вектора риском распада цивилизации. Стабилизация дополнительные вектора серия мелких воздействий "Четырнадцать" встреча Крайнем...

Эя, Имперское хранилище, спиралокасты,

ячейка 3/40, уцелевшая Полная Запись.

Давианта, высокорожденная Тай, семьи Ки, была женщиной властной и крупной, которой больше пристала кольчуга, чем парчовые платья королевских приемов, которая управляла флиттером не лучше, чем конем, фехтовала не лучше, чем стреляла, и сочетая с этими достоинствами природный ум и пара-способности, не хуже руководила и мужчинами. Ее отец, высокорожденный Марос Дор Ки, считал, что у его наследницы всего один недостаток - ее женская природа, и отправляя Тай служить королю, имел с ней длительную беседу, содержание которой не попало, против всех правил, ни в родовой Кристалл, ни в резервный кристалл хон ти. Судя по дальнейшему, дочь Мароса близко к сердцу приняла его советы.

Наклонив головку с тщательно уложенными волосами, в которых сверкал среди бриллиантов ритуальный синий камень, Давианта предоставила служанкам заниматься ее туалетом. Сама она глубоко погрузилась в размышления, впрочем, не настолько глубоко, чтобы не отреагировать на появление в своей уборной Дина Оэла, одного из Четырнадцати, которого Тай никак не удавалось заполучить в любовники. Он скользнул равнодушным взглядом по ее полунагому телу и отвел его к белым с золотом драпировкам, украшенным искусной вышивкой.

- Похоже, я невовремя, - Дин позволил себе слегка насмешливо улыбнуться.

- Напротив! - ответила Тай слишком живо. - Ты мне нужен.

- Будем говорить при них?

- Мыслями.

Она лениво подставила руку, чтобы служанке было удобнее закреплять прозрачный рукав. Оэл сморщился от волны ароматов, плеснувших по обнаженным нервам. Кисти и предплечья Тай были откровенно обнажены и грудь вызывающе открыта, и мягкая желтизна кожи в сочетании с белым и золотом родовых цветов, которые Давианта бессознательно предпочитала, вызывала в Оэле чувство близкое к гадливости - слишком уж эта особа напоминала обильных телом рубенсовских матрон. В отдаленном уголке сознания промерцал образ смуглой худышки-ведьмы эти женщины были несопоставимы!

Тай уловила серебристо-синий промельк и поморщилась:

- Ты думаешь слишком громко, мой друг.

- А ты бестактна.

- Как и любой из нас.

Оэл усмехнулся.

- Надеюсь, ты не разыскивала меня, чтобы поскандалить?

Давианта позволила себе широко улыбнуться. У нее были красивые зубы, выращенные и вживленные эянскими мастерами. Она вытянула ногу, якобы для того, чтобы прислужница натянула чулок из телесной сеточки, а на самом деле демонстрируя голень и высокий подъем. При этом она искоса наблюдала за Оэлом и чувствовала, что ее усилия приносят результат. Теперь нить, охватившую его сознание, следовало укрепить и аккуратно подтянуть добычу.

- Не понимаю, к чему Ведьмы сменили наблюдателя. Не для того же, чтобы соблазнить короля?

Тай радостно отметила, что удар достиг цели. Щека Оэла дернулась.

- Прошлая бесспорно отвечала званию, - продолжала Тай. - Старуха...

- Отчего ты их ненавидишь?

- А отчего я должна их любить? - узкие брови Тай изогнулись в лживом удивлении. - Они начинают вредить Родам. Мы же не хотим усиления короля?

- Он марионетка.

- Как и двадцать до него. И все их наследники отправились к Ведьмам. А по Гегелю количество переходит в качество. Прыжком.

- И ты считаешь, что пришло его время?

Тай пожала округлыми плечами:

- Выводы должны делать мужчины.

- Экологические советники, - пробормотал Оэл раздраженно. - Не верю, что за ними стоит реальная сила.

- Ты когда-нибудь слышал про колорадского жучка?

В мозгу Оэла отразилось мелкое полосатое насекомое, ползущее по дымчатому листу, и Родовой кристалл тут же выдал недостающее.

- Биологическое оружие? За нами 14 звездных систем. Мне иногда кажется, что мы сами навязали Ведьмам облик угрозы и тайны. И мы ведь учились на Тинуэ.

- У лампы всегда темнее.

- Но стоит ли искать в темной комнате черную кошку, особенно, если там ее нет?

Изображая обиду, Давианта откинулась в креслах, ленивым жестом отпуская прислужниц.

- Ты хороший защитник.

- Мы говорили о короле, - напомнил Оэл.

Ее рысьи тайские глаза сошлись на нем, и Дин с усилием шагнул вперед. Ки плавно вытянула руку и сказала вслух:

- Садись!

Прозвучавшее вдруг слово хлестнуло так, что он не мог не повиноваться.

- Ты околдован. Тем легче ей будет околдовать короля. Он не владеет Силой Четырнадцати.

- Он марионетка. Его нетрудно будет удержать.

Губы Тай оказались совсем близко от его уха:

- Как ты думаешь, зачем он столько сил тратит на Звездную Стражу?

Тинуэ, ЕИП, архив,

история Голубых камней,

инфокристалл 6-го порядка.

... Голубые камни, они же Ключи Корабельщика (см. Официальные Религии Империи), они же Кристаллы Памяти, они же... первое упоминание Система Консата-Леа, Третья Русалочка, кристаллизовались в симбиозе Синих Мшар-Оборотней и сыграли важную роль в войне против пирата-короля. Основная черта - распад в момент смерти носителя. Легендарному мастеру Граалю удалось сохранить один из них после прекращения Тусклых Времен и, вероятно, использовать для матрицирования собственной личности (что используется и теперь. - См. Кристаллы Рода, резервные кристаллы хон ти). Исторический камень "Кровь Тариты" был перевезен на Тинуэ и послужил возникновению Озера Серпа, действующего как питомник для возникновения и роста Голубых камней. По шкале твердости голубые камни стоят наравне с алмазами и по ряду свойств эстетического и функционального порядка являются определяющими для экономической жизни Империи. В связи с этим они сделались предметом активной контрабанды, чему противостоят как усилия имперской администрации, так и тяжесть их добычи (См. Озеро Серпа. Хроника Смерти)... способ применения камней связан с их размерами, формой огранки и чистотой... матрикация, сохранение родовой памяти, различных видов информации - слуховая, визуальная, тактильная, пр., усиление мыслительной активности, энергетического потенциала, др. Пыль и мелкие осколки, остающиеся при обработке, обладают легким наркотическим эффектом (тонизирующим и лечебным), применяются в медицине и архитектуре.