Тени Огнедола. Том 4 - Эри Крэйн

бы ни выбрал, та всякий раз бесстыдно громко шуршала, привлекая внимание всех, кто оказывался поблизости. Нередко случалось так, что сознательные граждане с наметанным глазом — и где только они умудрились его наметать? — сразу определяли пристрастие мага к наркотику и спешили сообщить об этом в соответствующие инстанции. Не проходило и дня, как рядом появлялся отряд одной из структур охраны правопорядка — как правило, Длани, поспевающей впереди всех прочих. Ретивые, радостные, при виде Гериала лица служащих сразу вытягивались, а челюсти сводило от осознания, что они только зря потратили время, и в конце отчетного периода их стопка с донесениями об успешном закрытии дел будет на один экземпляр меньше. Если повезет ограничиться только одной ложной тревогой.

— Хватит поднимать моих людей без повода. Ты не можешь вести себя чуть неприметнее? — после пятого раза сказала Каюра.

И как такая мелочь дошла до ведома главы Длани? Хотя, если подумать, оно и не удивительно. С тех самых пор, как Гериал вернулся работать в службу внутренней разведки и контроля, ретивые сослуживцы докладывали Каюре о каждом его шаге. И чего, спрашивается, добивались? Хотели продемонстрировать бдительность и готовность доносить на кого угодно? Так доносили-то исключительно на него одного. Или надеялись, что это пошатнет его положение?

Гериал угрюмо усмехнулся и поднял взгляд к облакам. С тем же успехом можно было пытаться пошатнуть положение одного из них. У него нет положения. Оно просто плывет, где-то там, в вышине, без пути, без цели. Смотришь на него издалека и видишь четкие границы. Но стоит только приблизиться, и оно превращается в обычную морось, миллионы разрозненных частиц, которым суждено исчезнуть без следа.

Почти десятилетие Гериал именно так себя и чувствовал — бесформенным облаком или, скорее, тучей, не способной ничего изменить, на что-либо повлиять.

Он посмотрел на замершую рядом женщину. Каюра не была ни облаком, ни уж тем более тучей. Она светила как всегда — тепло и ярко, светила даже для него, и оттого чувство вины, которому за минувшие годы следовало притупиться, становилось только острее.

Каюра была сильной. Наверное, это врожденная особенность всех младших дочерей Всевидящих — быть сильными, несмотря ни на что. Хотел бы Гериал где-нибудь раздобыть хотя бы каплю стойкости своей бабушки, но все, что ему досталось — это удел тучи, бессовестно греющейся в лучах солнца Каюры.

— Готов возвращаться? — почувствовав его взгляд, она посмотрела в ответ и ободряюще улыбнулась.

Стало совсем тошно.

— Если ты готова, — сказал он тихо, чтобы не выдать застрявший в горле ком.

Это все местный воздух. Сад Бессмертных могли неделями поливать дожди, но стоило заткнуть дырку в небе, выждать час — и воздух опять начинал царапать глотку. Вероятно, по той причине, что здесь не было ничего, кроме столбов памяти и непокорных магам камней, на которых не приживался даже мох.

Столбов было немного — меньше сотни, изготовленных по индивидуальным заказам, привезенных и закрепленных в Саду. Гериал предпочел бы, чтобы их число ограничилось одним, установленным его дедом в память о погибшей подчиненной.

Каюра постучала ногтями по столбу, украшенному завитками с длинными хвостами — официальной эмблемой укротителей воздуха — и первой направилась к ожидающему их в стороне автомобилю. Гериал смерил орнамент потухшим взглядом, посмотрел на россыпь мелких каменных бусин, что спиралью обвивали столб по соседству, пробормотал невнятное «простите» и поплелся следом за Каюрой.

На улице стояла поистине летняя жара, но в салоне служебного автомобиля царила приятная прохлада. За прошедшие годы машиностроение немало продвинулось вперед, появились модели на двигателях внутреннего сгорания — пускай шумные и вонючие, но не требующие водителя-мага огня.

Прогресс двигался быстрее, чем ожидал Гериал. Семьдесят лет назад, когда в Огнедоле и слыхом не слыхивали об электричестве, украсть научные достижения Республики и выдать их за свои собственные не представляло особого труда. Но вот люди стали чуть образованнее, и аппетиты пришлось поумерить. Однако сторонники конспирологических теорий не прекращали спрашивать: а как, собственно, Огнедолу удалось совершить индустриальную революцию? Что это за мистический научный центр, который никто в глаза не видел?

Любители задавать вопросы, чтоб их. Длань, конечно, следила за тем, чтобы эти веяния не выходили за пределы тесных кухонь — после истории с друидами и «светочами» она подхватывалась при малейшем не согласованном дуновении ветра. Но чем благополучнее было время, тем больше оно порождало бездельников, которым только дай собраться толпой и поразглагольствовать.

«Управленческая система Огнедола — сплошное дырявое ведро. Уж прости, Гериал», — слова, однажды сказанные Лимусом, всплыли в памяти, и челюсть болезненно свело.

Может, с управленческой системой все было не так уж и плохо. А вот со всем остальным… Порой Гериалу казалось, что стоит немного подтолкнуть, и Огнедол рухнет в пропасть очередного гражданского восстания или и того хуже. Как иначе, когда все, что они имели сегодня, было построено на паутине лжи, внушений и манипуляций. Гериал не подвергал сомнению решения принятые тогдашним руководством и уж тем более не осуждал действия деда. Кристар делал все, что было в его силах, выбирал оптимальный путь, который позволил бы обеспечить Огнедолу хоь какую-то защиту от Республики. Только теперь, похоже, Огнедол нуждался в защите от самого себя. А Республика… Зерно — источник силы церковников — как и прежде не позволяло островитянам ступить на материк, и они не торопились сравнять его с землей. А если бы решили… даже с внезапно ставшим неугодным некоторым гражданам техническим прогрессом Огнедол не располагал системами противоракетной обороны.

— Гериал? — ладонь Каюры легла на его колено. — Ты в порядке?

— Разумеется, — он улыбнулся, накрыл ее руку своей и уставился в окно. Гериал не смог посмотреть ей в глаза после настолько бездарной попытки обмануть.

Конечно, он в порядке. И даже не пытается забивать голову размышлениями о чем угодно, лишь бы только не думать о злополучных столбах.

— Разумеется, — передразнила Каюра.

Она сбросила туфли-лодочки, забралась на сидение с ногами и склонила голову ему на плечо, обняла его руку.

— Вернемся домой, сделаю тебе массаж, — добавила она и, немного поерзав, затихла.

Впереди было несколько часов пути.

Когда на Огнедол опустилась глубокая ночь, автомобиль свернул с главной дороги и вскоре остановился. Свет фар выхватил матовый металл ворот и узловатые ветви жимолости, устало лежащие на ограде.

Все знали: ночь приходила, потому что солнце пряталось за горизонт. Но иногда, когда им доводилось возвращаться затемно, Гериалу думалось, что темнота берет начало именно в этом доме за кованой оградой. Расползается из него, словно пар из открытой в жару морозильной камеры, ищет способ пробраться