Судьба - Барбара Бенедикт

Привлеченная навязчивой мелодией, она обратила внимание на жреца в богато украшенных одеждах, играющего на тростниковой дудочке. Нетерпеливые покупатели столпились возле, упрашивая продать содержимое глиняного горшка, стоявшего у его ног.

Из отверстий выглянули головы рептилий. «Должно быть, это змеи», — подумала Ика с содроганием. Островитяне покупали их, чтобы освятить свои дома, они называют змей священными посланниками своей богини.

Подстрекаемая любопытством, девочка смотрела, как змеи постепенно выползают, извиваясь в ритмическом танце. Легкое покалывание началось в ее пальцах, затем в руках и ногах, пока не распространилось по всему телу. Мир померк и сузился. Странная плесень расползлась в воздухе и под ее ногами, земля стала холодной и сырой. Ика чувствовала, как змеи неотвратимо приближаются все ближе и ближе; она замерла от ужаса, когда их холодная и сухая кожа скользнула по ее ноге.

Только благодаря громкому крику стоявшего поблизости торговца ей удалось освободиться от навязчивого видения. Очнувшись, Ика увидела, что змеи не покидали своих корзин.

Быстро оставив это страшное место, она поняла, что потеряла из виду Шабара. Это не входило в ее планы. Позади раздался скорбный звук раковины. Как будто чародей произнес заклинание, и толпа плавно раздвинулась, очистив улицу. Единственное слово «Минос» прошелестело в воздухе.

Удерживаемая тем же заклинанием, Ика пристально вглядывалась вперед, — она сгорала от любопытства и желала что-нибудь узнать о Миносе, самом отважном из всех царей. Говорили, что Минос, как и она, был брошенным ребенком в далеких Микенах; ему удалось подняться из низов общества. Он тоже претендовал на родство с богами; его происхождение от Зевса, как он заявлял, принесло ему трон на родине отца — Крите.

Но, к ее разочарованию, это был не Минос, а процессия темнокожих дароносцев; на них были лишь набедренные повязки, а черные волосы, собранные наверху, свешивались длинными извивающимися локонами. Каждый нес в одной руке дар, а другой сжимал двойной топор.

Они смотрели вперед так, словно толпы не существовало, хотя Ика не заметила надменности в их позе. Они казались воплощением спокойной и твердой бесстрастности, которая рождается из чувства уверенности в своем месте в мире. Ика разглядывала их с завистью.

Дароносцы прошли, дав место таким же самоуверенным, хотя и более энергичным акробатам. Когда они подошли ближе, по толпе пробежал шепот: «Бычьи прыгуны».

Сыновья Шабара часто говорили об этих танцорах, обсуждая опасности минойского ритуала. Как и в любом виде спорта, связанном с риском для жизни и здоровья, этих атлетов почитали, словно героев.

Неожиданно Ика представила себя рядом с ними. Возможно, она была создана как раз для этой арены. Как и она, танцовщицы были худы и стройны.

Ика дотронулась до амулета, прося Посейдона послать какой-либо знак. Если судьбой ей уготовано пойти этой дорогой, она последует за танцорами.

Судьба действительно улыбнулась ей: на другой стороне дороги она вдруг видела прекраснейшего из смертных. Он был на голову выше других, его бронзовая кожа светилась на солнце, его упругие мышцы волновались, словно морские волны под вечерним прохладным ветром. В его волосах запутались солнечные лучи, смягчая углы подбородка и скул. Остриженные спереди, его кудри спускались на плечи, озаряя сиянием его стройную и сильную фигуру.

«Герой», — сразу же подумала Ика. Ее герой.

Дрожа от волнения, она смотрела на него. Казалось, он не был увлечен процессией, словно видел такое великолепие уже множество раз. Погруженный в разговор с пожилым человеком, стоявшим возле него, он вдруг поднял глаза и встретил ее взгляд.

Странное оцепенение охватило ее тело, проникло внутрь и изменило мир вокруг нее. Девочка будто перенеслась в другое место и время, почувствовала себя стоящей на далеком холме и созерцающей этого человека. Ей показалось, что она подошла к нему и подала руку, всецело ему доверившись.

«Язон», — прошептала Ика нежно. Да, она определенно знала, что их судьбы когда-то переплетутся.

«Язон», — повторила она, и видение исчезло.

Пытаясь запомнить его черты до мелочей, она заметила как он нахмурился. Боль поразила ее — боль Язона.

Желая предложить ему помощь, Ика устремилась к нему, чтобы навсегда остаться с ним, но толпа заслоняла ей путь. Вдруг чья-то холодная, толстая рука ухватила ее за талию.

Она гневно обернулась. Никто не смеет так просто хватать дочь Посейдона и остаться при этом безнаказанным. Собрав всю силу, Ика стукнула кулаком в толстую челюсть. Ее противник покачнулся.

Потом она заметила рядом Шабара, который подавал руку человеку, пытавшемуся схватить ее.

— Это Вандовин, — сказал Шабар с незнакомой интонацией в голосе. — Ты пойдешь с ним, Икадория.

Шабар никогда не называл ее полным именем, если не хотел сказать нечто важное, и хотя произнес это довольно мягко, это был не совет, а приказ. Ика с удивлением посмотрела на человека, которого звали Вандовин.

У него были редкие волосы, желтоватая кожа и такие же зубы; он был наименее подходящим человеком, которого ей хотелось бы сопровождать. Закутанный, как житель Севера, в шкуру, он напоминал толстомордого быка. Мужчина держал плетеный кнут работорговца, и Ика недоумевала, зачем Шабар хочет, чтобы она пошла с ним. Старик вроде бы не собирался покупать раба — его корабль и так был переполнен.

Вандовин опять подошел к ней, но на этот раз Шабар остановил его.

— Помни мое условие, — сказал он, взяв торговца за руку. — Ика не должна пойти ни в дом любви, ни к минойцам.

— Но Минос хорошо платит за детей-танцоров, — запротестовал Вандовин, отстраняясь от старика. — Посмотри на нее, она же рождена для арены.

— Продавай ее как домашнюю прислугу или вовсе не продавай.

— Продавать? — наблюдая за их горячим спором, Ика испугалась. — Шабар, что это значит?

Схватив ее, Вандовин зло ухмыльнулся.

— Ты надоела старику, я бы так сказал.

Девочка изумленно уставилась на Шабара. Несмотря на его недоброжелательность, она не могла поверить, что он может так безжалостно продать ее незнакомцу.

— Нет, скажи, что это неправда.

— Корабль с девятью мужиками не для тебя, — сухо сказал старик, пытаясь не встречаться с нею взглядом. — Женщинам не место в море.

— Т-ты продаешь меня? Этому… паршивому кабану?

Вандовин густо покраснел от гнева.

— Ну, подожди грязная девчонка, я тебя научу вежливости.

Шабар поднял руку, требуя тишины, но Ика была слишком расстроена, чтобы слушать его.