Личное дело соблазнительницы - Галина Романова

— Тем не менее, это так.

Алиса закусила губу от досады. Никогда бы она не могла представить, что ее достоинство — так она оценивала собственную непорочность — будет воспринято Матвеевым как нечто, выходящее за пределы понимания.

Ну, не спала она ни с кем, и что?! Не хотела, боялась, не желала…

Да сотня причин каждый раз находилась, чтобы отказать, оттолкнуть, прогнать в самый последний момент.

— А чего это вдруг, Соловьева? — Антон подозрительно прищурился. — Ты не лесбиянка случайно? Так ты скажи, а то, может, я зря надеюсь.

— Случайно нет! — Алиса даже покраснела от такого подозрения. А потом воскликнула запальчиво: — Может, я себя для мужа берегу! И что здесь такого?! Мне не нужен никакой сексуальный опыт, я хочу все познать только с ним! И нечего скалиться, Матвеев, понял!!!

Верила ли она сама в то, что говорила? Верила, наверное. Во всяком случае, так она решила для самой себя еще в институте, когда общежитская вольная жизнь накрыла всех знакомых девчонок и те принялись направо и налево дарить себя кому ни попадя.

У нее все будет не так! Все будет по-другому! Она не хочет с Сашей, Вовой, Витей, Колей просто потому, что так принято в лихом студенчестве. И просто потому, что у них сегодня вечеринка и она непременно должна с кем-то остаться после того, как закончатся танцы. Случайный секс для накопления опыта был ей противен. Другого за минувшие годы Алисе не предлагали. Кроме Матвеева, конечно. Но он только теперь стал так настойчив. Прежде же никогда себе ничего такого не позволял…

— Ладно. — Антон поднялся с ее кровати, попытался задернуть развороченные простыни покрывалом, но лишь обнажил ей ноги, от чего Алиса снова заволновалась. — Будем считать, что ты мне ничего не говорила, в плане оскорблений, а я ничего не слышал и не делал. Извини, конечно, что обезумел, но обстоятельства непреодолимой силы, сама понимаешь…

Алиса не понимала, хотя и догадывалась. Ограничилась молчаливым кивком, вроде соглашаясь, и коротко попросила, когда Антон выходил из спальни:

— Антон, ты дверь захлопни входную, ладно?

Он в ответ также молча кивнул, потом громко захлопнул за собой дверь. И вот как будто вместе с дверью закрыл все в их отношениях. В смысле — все темы. Никогда после этого Алиса не подвергалась нападениям Матвеева, она ведь именно так классифицировала его утреннюю выходку. Никогда не услышала от него ни намека на то, что он чувствует, или страдает, или скучает, к примеру. Ничего ровным счетом не происходило! Ничего…

Но это, правда, только в ее жизни. У Матвеева-то она продолжала бить ключом.

Он оставил государственную службу, влез в какой-то сомнительный бизнес, покрутился там немного, поднаторел, оброс связями и средствами и затеял свое собственное дело.

Дело, вопреки прогнозам их общих знакомых, покиснув немного на кредитах, неожиданно полезло в гору, причем стремительно. Матвеев обзавелся новенькой квартиркой в центре, потрясающей машиной, начал разбираться в пиджаках и галстуках. Их у него развелось великое множество. Ну а вместе с этим добром у него появилось великое множество девиц. Уж по каким параметрам Антон их выбирал, Алиса затруднялась ответить. То ли под галстук, то ли под пиджак с рубашкой, то ли вообще к ботинкам примеривал. Но девицы всякий раз оказывались совершенно разными. Каждая последующая была полной противоположностью предыдущей. Алисе иногда казалось, что Антон сам давно запутался в своих девицах и не помнит, как какую зовут.

Но с советами не лезла, дабы не ворошить, не давить, не делать больно. Молча и кротко наблюдала со стороны, порой чувствуя досаду на него, а иногда и на себя. Чего уж тут душой кривить, злилась, злилась на себя, и еще как!

Не была бы столь принципиальна и щепетильна в вопросах выбора партнера, давно бы уже вышла за Матвеева замуж. Нарожала бы ему детей и жила бы безбедно за его широченными плечами и за солидной вывеской на его двухэтажном офисе.

Но нет! Нельзя теперь. Ладно. Время, когда Матвеев был никем и любил ее, и добивался, безвозвратно упущено. Теперь Антон если и продолжал любить ее, то старательно об этом умалчивал. Добиваться ее он тоже перестал, так намекнет раз-другой, да и то в контексте какого-нибудь саркастического выпада. Как вот тогда, когда она отчаялась найти себе подходящую работу. И все! Больше ни слова о том, что он все еще мечтает отвести ее к алтарю.

Не могла же она сама сказать ему, что, несколько лет поразмыслив, пришла, наконец, к выводу, что он — Антон Матвеев — как раз и есть тот самый единственный и неповторимый, с которым бы она и которому бы она…

Раньше надо было говорить, когда Антон был нищ и гол! Теперь поздно. Теперь он богат, во всяком случае в ее понимании. Богат, самоуверен и жениться, кажется, и вовсе раздумал.

Алиса с тоской посмотрела на хмурое небо, провисшее серым лоскутом. Того и гляди дождь начнется, а она без зонта и, полдня проблуждав в поисках работы, так ни с чем и возвращается домой.

Может быть, действительно стоило воспользоваться советом Матвеева и запустить свое резюме в сеть? Глядишь, кто-нибудь и клюнет. Сколько можно впустую таскаться по городу и обивать пороги всяких сомнительных контор?! Последние туфли на этих самых ступеньках можно оставить. Набойки уже ни к черту, а это минус пара сотен, если в ремонт сдавать.

Первая капля дождя упала рядом с носками ее туфель, заставив слежавшуюся на обочине пыль судорожно сжаться. Тут же следом опустилась вторая, затем третья, и через мгновение дождь бодро защелкал по бордюру, забрызгав ноги Алисы почти по щиколотку. Надо было срочно спасаться бегством, срочно. Иначе нечего было и думать продолжать поиски работы. Волосы сваляются, тушь потечет, юбка промокнет, что уж говорить о тонкой блузке. Вымокнув, так облепит ее формы, выставив на обозрение почти прозрачный лифчик и пупок. Станут с ней разговаривать в таком виде, если к тому же начальником окажется женщина.

Алиса, покрутив головой по сторонам, тут же припустила в кофейню со сладким названием «Ванильная». Цены здесь, по слухам, были заоблачные, но она ничего такого заказывать и не собиралась. Просто переждет дождь, выпьет крохотную чашечку кофе, полистает газеты, может, найдет еще полезное объявление.

В кофейне действительно пахло ванилью. Запахом этим пропиталось, кажется, все вокруг. И хрустящие кружевные скатерти на столиках, и салфетки, закрученные в тугой свиток, и молоденькие официантки, снующие по залу в розовых коротких платьицах с белоснежными наколками.

Алиса опасливо ступила на сверкающий паркет и тут же виновато глянула на забрызганные туфли. Наследит ведь…

Потом, быстро оглядевшись и убедившись, что на ее обувь никто здесь не обращает внимания, скорыми шажками прошла в самый дальний угол за столик возле огромного овального окна, задрапированного нежно-розовой тафтой. Уселась, снова быстро глянула по сторонам и лишь после этого взяла в руки меню. Раскрыла, прочла и едва не задохнулась от испуга и возмущения. Нет, она, конечно же, понимала, что комфорт, обслуживание и качество приготовленного стоят денег, но ведь не таких же! Где же это видано, чтобы крохотная чашечка кофе стоила столько же, за сколько она покупает в супермаркете целую банку! Даже удивительно, что данное заведение до сих пор не разорилось, накрутив такие цены.

Не разорилось, как ни странно. Даже более того, минут через пять в кофейне набилось столько народу, что к ней за столик попросилась молодая женщина.

— Это мое обычное место, знаете, — со смущенной улыбкой объяснила незнакомка, отодвигая легкий стул с витой спинкой. — Я бы села куда-нибудь еще вопреки обычаю, но видите, что здесь творится! Дождь…

Алиса никогда и ни за что не была бы против, не окажись женщина такой красавицей да еще при таких деньгах. Не успев занять место напротив нее, дама тут же принялась заказывать. И кофе, и пирожные, и мороженое, и фрукты…

В тысячу ни за что не уложится, решила Алиса. С тоской глянула на свою чашечку с недопитыми кофейными каплями и тут же поспешила уткнуться в газеты, разложенные перед ней веером. Правда, часть потом пришлось перекладывать на коленки, слишком уж много места заняло то, что заказала себе ее соседка.

— Интересное что-то пишут? — вдруг задала вопрос молодая женщина, выдвинув подбородок вперед и глянув на газету, тут же сморщилась пренебрежительно, пробормотав: — Не люблю прессу! Болтовня одна и пустое времяпрепровождение!.. Вы не составите мне компанию?

Алиса растерянно глянула на нее.

Угощаться за чужой счет она не любила, тем более угощаться за счет совершенно незнакомого человека. Поэтому Алиса вежливо улыбнулась и пробормотала:

— Извините, но мне, кажется, уже пора.

— Да бросьте, милая девушка! Бросьте стесняться! И куда это вам пора, посмотрите, что за окном творится!