Только твоя (СИ) - Лель Агата

– Ну и отлично. Значит, как минимум два вечера не подходить к плите, – давлю слабую улыбку.

Смотреть друг на друга после вчерашнего нам еще непросто, поэтому слиться – лучшее решение.

– Пойду наверх, нужно разобрать вещи.

– А я через полчаса в клинику, пора поднять бухгалтерию. К пяти вернусь, я надеюсь.

– Хорошо.

О разводе никто из нас в это утро больше не заикается, но в моей голове это слово крутится как никогда часто.

Удивительно, но разбор вещей занимает всего пару часов. Потому что и вещей всего ничего: почти три года брака уместились в четыре чемодана. Одежда, кое-какая посуда…

Еще там, в Москве, мы строили великие планы. Что переедем обратно домой, Игнат продолжит дело отца, начнет развивать клинику, деньги потекут рекой и все будет. В том числе счастье. Но увы, с последним пока что совсем не складывается.

Иногда, в моменты особенно неприятных ссор, я думала, что поторопилась с этим браком. Что нужно было подождать, присмотреться друг к другу получше, попробовать просто пожить вместе. К счастью, на дворе не каменный век и никто не смотрит косо на пару без штампа в паспорте. Но Игнату было крайне важно соблюсти все условности, прямо-таки пункт, чтобы "по правилам". Я согласилась, потому что была более чем уверена, что все равно никого и никогда не полюблю. Не полюблю так, как полюбила парня, который в один холодный осенний вечер появился в нашем городке. Полюбила совершенно безумно, не оглядываясь и не думая о последствиях. Я была уверена, что это взаимно… Какой же я была дурой.

Конечно, за три года боль притупилась, но не ушла. Не было ни дня, чтобы я не вспомнила о нем.

Я не знаю, где он сейчас, что с ним...

От мысли, что пока я изо всех сил стараюсь привыкнуть к роли жены, он целует какую-то другую девушку, первое время было нестерпимо больно. Но я жила с этим, день за днем, месяц за месяцем и в конце концов стало легче.

Но окончательно не отпустило.

Я не хотела возвращаться сюда, слишком много ассоциаций и воспоминаний, но обстоятельства не спросили. И вот я здесь, иду пешком к маминому дому, слушаю треск взбесившихся цикад, смотрю на заросшие густой порослью вершины гор, вдыхаю соленый запах моря и понимаю, как сильно мне всего этого не хватало.

На месте старого гастронома построили огромный супермаркет: вооружившись корзинкой, прохожусь по рядам и набираю различные сладости для брата. Фрукты, шоколадный торт, конфеты. А когда приближаюсь к кассе, чтобы расплатиться, вижу… Ийю.

В первое мгновение даже не узнаю давнюю подругу – она сильно изменилась за эти годы. Когда-то длинные волосы превратились к каре, губы явно стали полнее, а ресницы – гуще.

А эта ее внушительная грудь…

На мгновение теряюсь, не понимая, как себя повести. Кидаться с объятиями глупо и неуместно, учитывая, как мы расстались, но и сделать вид, что не увидела ее, совсем по-детски.

– Алиса, топай сюда! Только научилась ходить, а уже убегаешь! – подруга наклоняется и берет на руку маленькую светловолосую девочку. А потом замечает меня…

Почему-то кажется, что она сделает вид, что просто меня не узнала. Ведь тогда, три года назад, мы сильно поссорились, но неожиданно Ийя расплывется в улыбке и, подталкивая свободной рукой наполненную тележку, уверенно шагает ко мне навстречу.

– Господи, мама дорогая – Молотова! Обалдеть можно!

И пока я ошарашенно растягиваю губы в улыбке, она пихает ребенка в специальное детское место на тележке и крепко меня обнимает.

– Я тебя не сразу узнала. Ты стала такой красоткой!

– Я тебя… тоже не сразу. Новая прическа…

А еще грудь, губы и что там еще под платьем.

– Давно ты приехала? – она радуется совершенно искренне, и с моей души падает огромный валун, который давил на плечи целых три года.

Она моя самая лучшая, самая близкая подруга и мне ужасно ее не хватало.

– Да вот, вчера вечером только с самолета.

– И надолго?

– Ну, скорее всего, навсегда.

– Уии, как круто! Наконец-то будет с кем зажечь! – снова кидается обниматься, и мы вместе хохочем, почти совсем как в старые добрые. Правда пока немного осторожно, словно не веря, что время длительного безмолвия позади. – Я очень-очень рада тебя видеть, серьезно.

– Правда? Мне казалось, ты сильно на меня тогда обиделась.

– Ну первое время конечно бесилась, само собой, но потом быстро отпустило. Ты же знаешь, какая я отходчивая. Даже думала тебе позвонить, а потом решила, что тебе там, наверное, и без меня неплохо. Новый город, новые подруги, муженек. Блин, Ви, как же здорово, что ты вернулась!

Так легко и хорошо на душе у меня не было уже давно. Обрести лучшую подругу снова – это такое невероятное ощущение. Приезд домой заиграл новыми яркими красками.

Ребенок в тележке роняет из рук игрушку и кривит губы в преддверии слез. Симпатичная голубоглазая девчушка с пухлыми щечками. Дочь Ийи, с ума сойти можно.

Подруга поднимает с пола резиновую свинку и, не глядя, пихает в руки ребенку.

– Ну вот, знакомься, Алиска моя.

– Она у тебя замечательная, – и совсем не кривлю душой. – Просто чудо.

– Угу, только орет день и ночь, сил нет. Зубы эти, чтоб их! А у тебя какие дела, не того еще? – и, хихикая, тычет меня пальцем в живот.

– Нет, мы с этим не торопимся.

– Мне казалось, Игнат из тех, кто сразу же захочет вот это все: памперсы, слюнявчики… Ужас, если честно, знала бы, что все будет вот так, сделала аборт.

– Ийя! – укоризненно округляю глаза, а она лишь смеется еще веселее.

Хочется спросить, кто же отец Алисы, но почему-то неловко. Впрочем, рано или поздно она сама расскажет в мельчайших подробностях, хочу я того или нет. Ийя такая. Всегда была такой.

– Как мама твоя?

– А… – машет рукой, – все по-старому. Что ей будет. Два раза за три года кодировала. Два! Ей недавно очередной хахаль зубы выбил, прикинь, пришлось вывалить круглую сумму. Знаешь, сколько сейчас зубы стоит вставить? Это ж капец! Как крыло от самолета. Там зубы, тут зубы, одолели со всех сторон.

– Весело у вас тут.

– Угу, обхохочешься. Я тебе потом тако-ое расскажу… Ой, – тянет шею и, подзывает кого-то, кто находится за моей спиной. – А вон и мой. Иди сюда!

Даже так.

Оборачиваюсь, чтобы наконец-то увидеть "счастливца", но вижу того, кого точно не ожидала здесь встретить. Улыбка мгновенно тает.

Позади меня у стеллажа с вином стоит Дамиан.

Не сон. Не галлюцинации. Не желаемое за действительное.

Дамиан.

Мы стоим и смотрим друг на друга впитывая каждую черту.

Он невероятно изменился. Больше никаких непослушных вихров, пирсинга и безразмерных худи: высокий, статный, с модной щетиной.

Ощущаю, как с лица сходят все краски. Я вижу его, но все равно не могу в это поверить. Слишком часто я визуализировала эту встречу, а когда она произошла, просто стою и смотрю на него словно на изваяние.

Почему он здесь? Он же должен был улететь обратно в Лондон. Улететь навсегда! Он же сам сказал мне это в ту нашу последнюю встречу!

Он тоже смотрит на меня. Смотрит не мигая, застыв.

– Ну же, иди скорее сюда. Гляди, кто вернулся! – произносит Ийя, и до меня только сейчас доходит, что обращается она к нему. К Дамиану.

Дамиан и есть ее "мой".⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣

Часть 4

Действительность больно ударяет под дых, сердцебиение шумит в ушах.

Дамиан и Ийя. Ийя и Дамиан. Они вместе.

Это их общий ребенок. Его дочь.

Он подходит, а я едва не лишаюсь чувств. Кожа покрывается холодным липким потом. От переизбытка эмоций нечем дышать.

– Привет, – здоровается он, не отводя от меня глаз.

– Привет…

Сухое приветствие дерет горло. Мне действительно физически плохо.

Мы смотрим друг на друга слишком долго, непростительно. Кажется, это заметили уже все, кто находится в супермаркете, не говоря уже об Ийе. Которая, в общем-то, как будто бы совсем не смущена нашей реакцией.