Слишком хорошо, чтобы умереть - Уильям Айриш

– Вы чувствовали себя в Нью-Йорке одиноким, правда?

– О, да! Да, черт возьми!

– Но мужчине все-таки легче, верно?

– Нет, тут вы заблуждаетесь. Ну конечно, женщины думают, что мужчины посещают такие места, куда вы не можете пойти одни. Верно. Но что там можно найти? Буйное веселье? Но всего час или один вечер – и ты им сыт по горло. Вы знаете, что можно чувствовать себя очень одиноким, хотя кто-то рядом заходится от смеха?

Она его прекрасно понимала, тут не нужны были слова.

– Поверьте мне, – добавил он, – не имеет значения, мужчина вы или женщина.

Они сели на скамеечку у озера и помолчали. Через пару минут к ним прискакала белка, посмотрела на них, стоя на задних лапках, потом вскочила на спинку скамейки и проворно запрыгала вперед. Ее хвост коснулся затылка Лорель. Белка остановилась совсем рядом, словно ждала чего-то.

– Сожалею, милая, но у меня ничего нет, – сказал спутник Лорель.

Они улыбнулись белочке, потом друг другу. Белочка не позволила себя погладить и, спрыгнув на землю, скрылась в траве, гордо задрав хвост. С трех сторон окружавшие парк небоскребы были освещены заходящим солнцем, четко вырисовываясь на темнеющем небе.

– "Они гораздо лучше, чем вблизи," – подумала Лорель.

Хотя в Нью-Йорке не было ни жасмина, ни балконов, ни гитар, он вполне мог быть городом любви. Любви и жизни, когда один не может без другого.

Вскоре они уже называли друг друга Лорель и Дэн.

Хотя вначале немного стеснялись, словно не желая злоупотреблять взаимным разрешением. Когда он впервые представился, на Лорель нахлынула волна тепла, она впервые ощутила, что не одинока.

Невозможно установить границу, сказав: до этого момента – ничего, а после – любовь. Любовь приходит постепенно, за несколько часов, за месяц или год. У одних это происходит очень быстро, у других – медленно. Иногда двое воспламеняются, едва завидев друг друга или в момент первого поцелуя. Но самое трагичное, что чувство одного иногда продолжает пылать в одиночестве, а у другого затухает.

Вскоре Лорель с Дэном встали и, оставляя парк позади, потихоньку зашагали в сторону её дома. Лорель чувствовала, что готова влюбиться в него, и понимала, что он испытывает такие же чувства. В этом не ошибаются. Когда Дэн говорил с ней говорил, он слегка волновался. Это была промежуточная стадия между настоящей дружбой и явной любовью. Они шли рядом, и пару раз их руки соприкоснулись, но они не повернулись друг к другу. Их первый поцелуй подарили друг другу руки. Сердце все чувствует, даже сердце, лишенное опыта. Они влюблялись все сильнее, словно вдыхали чувство с пьянящим воздухом. Быть может, все произошло так быстро, поскольку они встретились случайно, даже не думая, что это может случится.

Солнце садилось, июньский день медленно шел к концу. Уже показалась на небе первая звездочка, похожая на бриллиант с обручального кольца, маленькая, но готовая исполнить любую мечту.

Нью-Йорк, вечерний Нью-Йорк той, которая собиралась сегодня прожить свой последний день, но которая этого не сделает. Прекрасный, волшебный день, слишком прекрасный, чтобы умереть.

Они вышли из парка на 72-ую стрит и шли на север, пока не оказались напротив её квартиры. Потом перешли дорогу от парка к жилой стороне широкой магистрали. Фары машин были похожи на катящиеся мячики, готовые убить всякого, кто посмеет нарушить их траекторию. Потом Лорель с Дэном остановились у перехода, чтобы попасть к её дому. Он не знал, что ей сказать, а она ничем не могла ему помочь. Они одновременно повернули головы сначала в одну сторону, потом в другую, затем посмотрели друг на друга и улыбнулись.

И вдруг оба сразу прервали молчание:

– Я думаю, что пришло время.

– Наверное, вам пора.

Они рассмеялись и скованности как не бывало.

Она знала, что он собирается пригласить её на ужин, первый из тех, что им предстояло разделить. Он так и сделал. Она с радостью согласилась, а потом вспомнила, что у неё дома жуткий беспорядок: подушки на полу рядом с пепельницей, в банке с водой плавает платок, который закрывал ей глаза, чтоб помешать увидеть смерть. Она вздрогнула вспомнив об этом. Конечно, она не хотела об этом помнить, когда придет Дэн. Сначала нужно было все убрать.

– Послушайте, – воскликнула она, – у меня к вам предложение. В следующий раз, если хотите, пойдем в ресторан, но сегодня давайте поужинаем у меня.

Она знала, что он правильно её поймет, несмотря на их недавнее знакомство.

– Предлагаю вам зайти в колбасную Шульца и купить все, что захотите. Я буду у себя и приготовлю кофе.

– Шульца? А где это? – спросил он нежно.

– Не знаю, – рассмеялась Лорель, – но у них есть телефон, а адрес вы найдете в справочнике. Их номер – 3-84-48, а мой – 3-88-44. Обещайте, что обязательно пойдете в колбасную Шульца. У меня есть причины вас просить. Не стану вам рассказывать сегодня, но когда-нибудь узнаете.

– Обещаю. Только Шульц и никто другой.

Они расстались. Она вышла на мостовую, чтобы пересечь улицу по диагонали, но обернулась, чтобы крикнуть ему:

– Не задерживайтесь!

– Не буду!

Она вновь обернулась:

– Я забыла сказать номер квартиры. Это тридцать.

И тут вдруг прямо на неё выскочил большой темный автомобиль, напоминавший зверя, бросающегося на жертву, с жестоким и хищным оскалом и светящимися злостью глазами. Возможно, за рулем сидел подвыпивший или опьяненный скоростью человек. В любом случае, машина появилась внезапно, срезав поворот, как лезвие кривой турецкой сабли.

Лорель оказалась словно перед метеором. Будь она чуть-чуть сзади, осталась бы невредима. Секундой раньше она могла бы броситься к противоположному тротуару. Именно это она попыталась сделать. Но, пытаясь избежать столкновения, водитель повернул в ту же сторону.

Ничего нельзя было изменить, да и времени не было.

Она не осталась под машиной, её отбросило в сторону. Машина остановилась, скрипя тормозами, которые, казалось, сожалели о случившемся. Слишком поздно. Она лежала на земле, и только голова её покоилась на краю тротуара. После такого удара у неё не было шансов остаться в живых. Но все же это был самый лучший день в её жизни.

Ей было слишком хорошо, чтобы умереть.