Владыка Севера - Гарри Тертлдав

Копыта лошадей загрохотали по дубовым доскам. Колесница, дребезжа, проехала по настилу и очутилась во внутреннем дворе замка.

— Эй, Лис! — пробасил Вэн.

Чужеземец правил упряжкой из двух лошадей. В своих прекрасных бронзовых латах и шлеме с высоким гребнем он походил на бога, сошедшего с небес в мир людей. Будучи на полфута выше Джерина, которого, в свою очередь, никто не считал низкорослым, Вэн также превосходил приятеля шириной плеч. Его волосы и борода все еще золотились, практически не побитые сединой, хотя он был примерно одного возраста с Лисом. Пара лет туда-сюда не в счет. Но шрамы, испещрявшие лицо и руки атлета, неоспоримо указывали на его человеческое, а не божественное начало.

Однако, несмотря на все это, Валамунд, Тразамир и сопровождавшие их крестьяне таращились вовсе не на великана, а на Джероджа с Тармой, возвышавшихся позади него.

У Тразамира глаза полезли на лоб.

— Отец Даяус, — пробормотал он и совершил знамение правой рукой. — Я думал, мы навсегда избавились от этих жутких тварей.

Вэн бросил на него суровый взгляд.

— Придержи язык, — сказал он веско, всем своим видом показывая, что не потерпит пренебрежения к своим словам. Потом повернулся к Джероджу с Тармой и произнес успокоительным тоном: — Не сердитесь. Он не хотел вас задеть. Он просто давно не встречал вам подобных.

— Все в порядке, — ответил Джеродж, а Тарма согласно кивнула. — Мы знаем, что наш вид удивляет людей. Так уж сложилось.

— Как прошла охота? — спросил Джерин в надежде замять неловкость и показать ошеломленным крестьянам, что все в порядке вещей.

Джеродж и Тарма ничего не могли поделать со своим обликом. Однако, насколько такое определение применимо к чудовищам, они были неплохими людьми.

Тарма наклонилась и выбросила из колесницы выпотрошенную тушу оленя. Джеродж расплылся в гордой улыбке.

— Это я его поймал, — похвастался он.

Его улыбка заставила крестьян попятиться, вызвав в их рядах новый всплеск волнения. Ведь клыки у него были не хуже, чем у гончей Стрелки. Как и у Тармы, нижняя часть лица Джероджа сильно выдавалась вперед, ибо менее массивные челюсти не вместили бы столько зубов цвета слоновой кости.

У обоих чудовищ почти не было лба, но у каждого под шкурой перекатывались мышцы под стать Вэновым, что говорило о многом. Из одежды на них красовались лишь мешковатые шерстяные штаны трокмуа в коричнево-синюю клетку.

Джерин вдруг подумал, что вскоре ему придется облачить их еще и в туники, поскольку у Тармы вот-вот начнет расти грудь. Он не знал, в каком возрасте у чудовищ наступает половая зрелость. Но ему было известно, что Джероджу и Тарме уже где-то по одиннадцать лет.

Именно тогда, одиннадцать лет назад, чудовища, подобные им, заполонили северные земли. Это случилось после того, как ужасное землетрясение разрушило храм Байтона, и они вырвались из подземных пещер, где пребывали в заточении сотни, а может, и тысячи лет. Усилий простых смертных оказалось недостаточно, чтобы загнать их обратно, поэтому Джерину пришлось призвать на помощь как Байтона-прозорливца, способного видеть и прошлое, и грядущее, так и Маврикса, ситонийского бога вина, плодородия и красоты.

Однако до этого он наткнулся на пару детенышей монстров (после расправы с их матерью), но у него не поднялась на них рука. Когда Маврикс изгнал чудищ с земли, Байтон принялся насмехаться над его никудышной работой, давая понять, что некоторые из тварей все еще прячутся в лесных дебрях. Тогда у Джерина мелькнула мысль, что, возможно, это и есть те самые малыши. Та же мысль вновь посетила его год спустя, когда один пастух (который, видимо, по доброте выпестовал сироток) привез их в Лисью крепость. Лис сразу понял, что это они, хотя доказательств у него не имелось. Пастух, оказавшийся не только добрым, но также и туповатым, ничего толком не объяснил, однако за все прошедшие с того времени годы других чудовищ никто нигде больше не видел.

Наблюдать за развитием маленьких уродцев было интересно, особенно когда в них обнаружился интеллект. Невеликий, по человеческим меркам, но все же. Попадаются люди и поглупей. Джеродж и Тарма росли бок о бок с собственными детьми Лиса, будучи младше Дарена, но старше Дагрефа, его первенца от Силэтр. Они с осторожностью пользовались своей недюжинной силой, а страшные зубы пускали в ход только во время еды.

Но Тарма вскоре станет женщиной… вернее, самкой, способной рожать, а вместе с ней возмужает и Джеродж. Джерин же вовсе не был уверен, что хочет видеть в своих владениях еще один выводок чудищ, но совершенно не представлял, что можно в этой связи предпринять. Верней, представлял, но продолжал откладывать окончательное решение вопроса, говоря себе, что пока не о чем беспокоиться. Так-то оно так, но времени оставалось все меньше.

— Отнеси это на кухню, поварам, — велел он Джероджу. — Сегодня у нас будет тушеная оленина, жареная оленина, оленьи ребрышки… хорошо.

Джеродж перекинул выпотрошенного оленя через плечо и понес его в замок. Тарма последовала за ним, как обычно, хотя иногда и он ходил за ней следом. Она облизывала свои широкие тонкие губы в предвкушении большого количества мяса.

— Мне нужно еще эля, — пробурчал Валамунд. — Мы что, должны есть рядом с этими жуткими существами?

— Они не против, — ответил Джерин. — И тебе тоже не стоит кобениться.

Валамунд бросил на него обиженный взгляд, но воспоминание о недавнем наказании было настолько свежо, что удержало крепостного от каких-либо замечаний. Джеродж и Тарма вновь вышли во двор, на этот раз в сопровождении Дагрефа и его младшей сестры Клотильды, а также дочери Вэна Маевы и его сына Кора.

Вслед за детьми шагала Фанд.

— Мог бы и сказать мне, что вернулся, — обратилась она к Вэну.

В ее элабонском до сих пор слышались отголоски ритмизированного наречия трокмуа, хотя она и перебралась на южный берег Ниффет чуть ли не сразу после ночи оборотней. Подул легкий бриз, и несколько прядей медных волос закрыли ее лицо. Фанд сердито откинула их. Она была лет на пять младше Вэна, но уже начинала седеть.

Великан посмотрел на нее.

— Я много чего мог бы, — прогремел он. Фанд подбоченилась.

— Йо, мог бы, но разве ты сделал хоть что-то? Нет, ничегошеньки. Вместо этого ты вскочил в колесницу и помчался на охоту, совершенно не думая ни о чем.

— А кто может думать хоть о чем-нибудь, слушая твое бесконечное зуденье? — парировал Вэн.

И они принялись орать друг на друга. Джерин повернулся к Нании.

— Принеси ему и ей по самой большой кружке эля, какие только найдутся, — тихо сказал он.