Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под спудом воспоминаний меня опять накрыло. Сжал зубы, зарычал — даже не пытаясь сдерживаться. Попытался сдвинуться с места — с третьего раза это удалось. Тут же рванул бегом. Мимо ограды, к внешне неохраняемому проходу в ней, больше похожему на простой провал в периметре. Мигнуло силовое поле, пропуская за охраняемый периметр. Не снижая скорости, я с головой погрузился в мгновенно протаявшую сеть силовых ниточек. Для простых республиканок такая игра могла оказаться опасной, но только не для меня. Пелена всё стерпит. А вот и резная арка входа. Проскочить внутрь. Теперь, минуя гравитационные лифты, к эвакуационной лестнице. Бегом, бегом, наверх. Третий этаж. Здесь не так много апартаментов. Этаж вмещает всего два десятка стай. Каждой — по триста пятьдесят квадратных метров. Роскошные хоромы, даже по меркам внешников, но предельно функциональные. Тренировочная зона, общее расположение, пара душевых, небольшой бассейн, огромная ванная. Даже небольшая гостиная, где можно как принимать пищу, так и просто сидеть у настоящего дровяного камина. Всё для жизни. Просто нереальный комфорт.
Но я знал, что ничто не даётся просто так. Девочки и мальчики пашут так, как внешникам и не снилось. Без малого шесть месяцев чудовищных нагрузок. Без генетически изменённого тела их просто не выдержать. Без изменений нервной системы и мозга не выдержать и бесконечный информационный поток. Только секс даёт необходимую разгрузку. Нет, были ещё душевные посиделки, были совместные просмотры Памяти погибших сестёр и братьев… Но секс затенял собой всё. Секс и бесконечные спарринги. Спарринги, переходящие в секс. Секс, переходящий в спарринги. Бесконечный калейдоскоп непреходящего кайфа.
Стрелой залетел в душ, на автомате бросил старую одежду в утилизатор. Встал под тугие струи ледяной воды и стоял так, уперевшись руками в стену, лишь стряхивая с лица кивком головы случайные капли — пока не начало сводить мышцы от холода. Только тогда голосовой командой сменил настройки. Вода превратилась в кипяток и жгла теперь отнюдь не холодом. Снова лёд, и снова кипяток… Минут через десять жуткий калейдоскоп ощущений перестал приносить эффект. Ошарашенный жёстким обращением зверь возбуждения вновь заворочался, скидывая минутное ошеломление. Пришлось сворачивать водные процедуры.
Оделся в новую, свежераспечатанную одежду. Естественно, в привычный чёрный с серебром комбез! Форма Экспансии уже давно ощущалась второй кожей, без неё становилось неуютно. Кошкам я тоже больше нравился по форме… Кошки. Из горла вырвался еле сдерживаемый рык, и я упал в кресло у камина. Управляющая автоматика дисциплинированно «подкинула дровишек», огонь весёленько затрещал в ажурной арке… Но мои глаза смотрели мимо этой девственной красоты, так тонко вплетённой в изящную рукотворную рамку. Пробежка помогла лишь отчасти. Контрастный душ дал лишь небольшую оттяжку. Игры с клинком почти не давали эффекта, нечего и пытаться. Помочь могли только кошки. Словно услышав мою бессловесную мольбу, в коммуникаторе раздался голос Милены:
— Кошак, я понимаю: тяжело. Соберись. Твоё рычание бьёт по нервам хуже иного упрёка. Лучше бы высказался, а не рычал.
— Что вы со мной сделали? — слова опять срывались в рык. Раньше я никогда так не разговаривал, но сейчас просто ничего не мог с собой поделать. — Раньше было тяжело, но сейчас… поля не помогают, Ми!
— А ты чего хотел, котик? Поля ему не помогают! Ха! Ты полгода в стае. Полгода! Все эти полгода всё свободное время мы… трахались! Ты думаешь, кошкам легко? Все на нервах! Ты сам к нам пришёл. Это был твой, и только твой, выбор. А мы тебя приняли. Сами. Это был наш, и только наш, выбор. Ты нас привязал не меньше, чем мы тебя. Это физическая и психологическая зависимость. И ладно бы только физиология… Но ведь мы и на эмоции твои подсели! Нам мало просто трахаться. Мало просто ощущать имплант внутри. Нужно ещё и тебя чувствовать! Как ты беснуешься вместе с нами! Это как у вас с Тиной, только в другой плоскости. Всё слишком далеко зашло, Кошак. Ничто уже не изменить. Нам даже вибраторы плохо помогают… как тебе — твои поля. Придётся терпеть, а потом… потом отрываться. Ты вот что… Лучше готовься. То, что было в камере — детский лепет. Чувствую, у всех сегодня крышу снесёт… Просто реки крови прольются! И океаны… мурчания.
Последние слова кошка проговорила значительно тише, как бы сомневаясь. Всё же кровь в куда большей степени была свойственна этим воительницам, нежели… мурчание. Тем более, их слишком много, чтобы каждая могла довести себя до… помурчания. А вот чтобы пустить кровь — тут уже всем хватит. Главное, чтобы в регенератор тащить не пришлось. И не факт, что только меня.
— В Литании я мог нормально работать. Тут не получается. Без вас, — говорил тихо, слова Старшей неожиданно помогли собраться: словно обухом по голове прошлись, глуша внутреннего зверя. — Плохой из меня разведчик.
— А ты и не разведчик, — рыкнула на той стороне Сайна. — Ты — кот. Наш кот. Когда всё завершится… Мы тебя больше не пустим заниматься таким извращением. В Литании было иначе. Там почти всегда рядом был кто-то из сестёр. Валери с кровными, группа боевой поддержки с фрегата дальней разведки… А здесь ты один. Совсем. Мы лишь на подхвате работать можем, да срываться иногда, как Тиш… Включи мозги, кот! Набьём шишки здесь — больше ошибаться не будем. Лучше так, на своей территории, чем за границей Республики впросак попасть!
И ведь не поспоришь! Рыжая на удивление чётко всё разложила. Видимо, ей тоже изрядно мозги перемкнуло вынужденной разлукой. Они у неё даже лучше заработали, чем до того. Вернее… в другом ключе заработали. На самом деле Сай была очень умной и рассудительной девочкой, просто часто на первое место ставила чувства. Но сейчас чувства рвали особенно сильно, а потому она вынуждена была искать на них управу в рассудочности. Точно воздержание всем нам на пользу пойдёт!
— Я не знала, что так может быть, — заговорила Лайна. — Даже не представляла, что буду вот так… как сука течная… по мужику… пусть коту… Но
