Игра на жизнь - Дарья Сергеевна Кожевникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярослав приехал на встречу неожиданно быстро, словно уже был в пути во время звонка. Едва выйдя из машины и поздоровавшись с Лизой, он, как обычно, тут же развернулся к Леньке, протягивая руку:
— Привет, Леонид!
— Привет! — Ленька совершенно серьезно пожал дяде Славе руку и взял у него конфету, свою любимую. Ярослав бросил виноватый взгляд на Лизу, чтобы оправдаться:
— Всего одну, Лиз! Этим точно аппетит не испортишь.
В другое время Лиза все-таки не удержалась бы от упрека на тему: «Я столько раз тебя уже просила!» Но в этот раз лишь молча кивнула и сразу приступила к волнующей ее теме. Начала с вопроса:
— С чего ты решил, что у Борьки могут быть проблемы?
— А ты? — спросил Ярослав, явно не торопясь выдавать свои секреты. — Почему вдруг решила со мной об этом заговорить?
Пришлось выложить ему все, как и собиралась. О странном Борькином исчезновении из зоны доступа связи и его слишком оптимистичном, будто наигранном голосе при последнем звонке. О поступившем сегодня пациенте, которого с парой переломов и сотрясением госпитализировали в травматологию и на которого Лиза, уже наученная предыдущим жизненным опытом, не поленилась собрать анкетные данные, пока он куда-нибудь не исчез. Об оттиске Борькиной печатки на неприятельской скуле и о Лизиных сомнениях, стоит ли обращаться в полицию: в лучшем случае там ее доводы могут признать беспочвенными, а в худшем она сама, своим заявлением, может указать полиции на «преступника», от которого пострадал «потерпевший», что в Лизины планы никак не входило, потому что она была твердо уверена: без веской причины Смоляков в драку никогда не полезет. И уж тем более первым не нападет. Она сама несколько раз была свидетельницей того, как Борька, ее рубаха-парень, в ресторанах или на улице, сам или вступаясь за кого-то, до последнего старался загасить назревающие конфликты словами. Обычно это происходило с пьяными компаниями, ищущими себе приключений. И чаще всего Борьке удавалось-таки по-хорошему утихомирить зарвавшихся мужиков, не переходя от разговоров к действиям. Но если вдруг те не поддавались на уговоры, распалившись от переполнявшей их дури и от обманчивой безобидности призывающего к миру Смолякова, то исход был один. Быстрый, жесткий и вполне предсказуемый, несмотря на количество рвущихся в драку «героев». Если сегодняшний нападавший, назвавшийся в приемнике Семеном Черновым, был с Борькой один на один, то Лиза с уверенностью могла сказать, что он очень легко отделался. Просто потому, что Смоляков умел вовремя остановиться, не давая воли гневу.
Но один ли был Чернов? И что было потом? И куда все-таки делся Борька?! Лизе упорно не верилось в то, что кто-то мог его одолеть. Потому что на ее памяти Борис Смоляков был сражен всего один только раз. И то не кулаками, а ею, Лизой, забиравшей его из операционной после экстренно вырезанного аппендицита. По Борькиным словам, он влюбился в нее сразу, едва открыв после наркоза глаза. Но вначале так активно взялся налаживать с ней отношения, что добился совершенно обратного эффекта: Лиза просто возненавидела его за навязчивость и слишком бесхитростную откровенность. Ведь Борька, в отличие от выращенного аристократичной бабушкой Ярослава, не отличался ни утонченным воспитанием, ни изысканностью манер. Деятельный и громкоголосый, он раз за разом лишь раздражал Лизу своими попытками завязать с ней более тесное знакомство, и она долго еще не хотела его даже видеть. Но Борька не собирался сдаваться. Он осознавал свои ошибки, делал выводы и упорно шел к своей цели. После выписки принялся подкарауливать Лизу возле дома, извинялся, дарил цветы. Но вряд ли чего-то добился бы, если бы не Ярослав. И вставший между ними, поскольку Лиза тогда безумно в него влюбилась, и в то же время сумевший их невольно объединить: оказавшемуся в очень сложной жизненной ситуации Ярославу требовалась помощь, которую ему принялись оказывать и Лиза, и Борька, никогда не проходивший мимо чужой беды. А вот теперь настал момент, когда, похоже, помощь требовалась уже самому Смолякову. Потому что он начал скрываться. От кого?
— Ярослав, я прошу тебя, хотя бы посоветуй, с чего мне начать. Я хочу выяснить, что случилось, — тихо, но с чувством взмолилась Лиза. — И расскажи мне для начала, почему ты сразу после моего звонка спросил про Борьку?
— Потому что… — Ярослав ненадолго замялся, но потом заговорил, приняв решение. — Я не хотел тебе говорить в первую очередь потому, что он меня об этом просил. Но раз уж ты сама затронула эту тему… и, судя по всему, раз уж настал такой момент, когда действительно не стоит отсиживаться, а надо хоть что-то делать… В общем, он мне позавчера утром звонил. Ничего конкретного не сказал. Но очень просил меня присмотреть за тобой и за Ленькой. Когда я попытался выяснить, что, по его мнению, может вам угрожать, он сказал, что ничего конкретного и что он сам все сделает для того, чтобы отвести от вас неприятности. Но попросил, чтобы ни в выходные, ни в будни по вечерам я не выпускал тебя из вида, а в идеале — из дома. Это все. Потом, в ответ на мои вопросы, он заявил, что у него связь пропадает, и просто отключился.
— Удобно это у него получается — врать про связь, — проворчала Лиза, пытаясь за раздражением скрыть охватившую ее тревогу. — Кстати, о связи. Единственная достоверная информация, которую я сумела раздобыть об этом Чернове — это его телефон. Потому что прописан он в какой-то общаге, причем совсем в другом городе. Я хотела узнать его предыдущие места жительства, если такие есть, но паспорт мне полистать не удалось, брала данные из журнала регистрации пациентов. Так что пока это все.
— Нет, не все. Дату рождения помнишь? Тоже бы неплохо, — спросил Ярослав, доставая свой телефон.
— Дату помню. Ты куда собрался звонить?
— Кадету. Не хотелось бы прошлое ворошить… и напоминать о себе этой компании… но на что только ради друзей не пойдешь. А если кто-то и сможет сейчас собрать для нас хоть какую-то информацию, так это только Кадет. Особенно если этот Чернов действительно
