Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг

Размышляя об этой маленькой девочке, в реальность которой я уже начинала верить, потому что в Блайт-хаусе, заброшенном и малолюдном, наверняка было множество призраков, я всякий раз невольно вспоминала игры, в которые мы прежде играли с Джайлсом. Чтобы не плакать, я старалась занимать себя и искала новые местечки, где мы с Джайлсом станем прятаться, когда он вернется на каникулы. Когда же это надоедало — а так случалось все чаще, — я зарывалась в книги в библиотеке, этом холодном сердце дома, которое мало-помалу становилось моим.

Как-то утром я удобно устроилась — помню это как сейчас — с «Тайнами Удольфо».[3] Прошло, как мне показалось, часа два или три, и я почти уже дочитала книгу, как вдруг услышала за окном мужской голос — он кого-то звал. Надо сказать, что в Блайт-хаусе звук человеческого голоса снаружи вообще большая редкость, потому что вне дома случалось работать только Джону, а у него, в отличие от меня, не имелось привычки разговаривать с самим собой. Обычно вокруг царила тишина, особенно после того, как уехал Джайлс и прекратились наши шумные игры, так что нужно было бы сразу насторожиться и пойти разузнать, в чем дело. Но я была так захвачена готической историей, что шум меня не заинтересовал, а только вызвал раздражение. Постепенно голос стал удаляться и затих где-то, а может, его унес осенний ветер, набиравший силу. Я проглотила еще несколько страниц и тут услышала шаги на лестнице, шаги нескольких человек. Они становились громче, приближались, направлялись ко мне, потом снова раздался голос, но на сей раз в доме. Это был голос Мэри, служанки, она звала: «Мисс Флоренс! Мисс Флоренс!» И тут дверь библиотеки распахнулась — это Мэри отворила ее, вновь и вновь выкликая мое имя.

Я так и замерла. К счастью, сидела я в большом кресле, повернутом к двери высокой спинкой, и это делало меня невидимой — при условии, разумеется, что непрошеный гость не углубится в библиотеку. Сердце колотилось у меня в груди. Если меня обнаружат, жизнь будет кончена. Не видать мне больше книг.

Затем раздался голос Мег:

— Да нету ее здесь, дурочка ты. Что бы ей тут делать? Да ей бы никогда этого и не позволили.

Я тихонько взмолилась, чтобы они не заметили книг с моими отпечатками на седых корешках, моих следов на пыльном полу.

— Да, пожалуй, ты права, — отвечала Мэри, — но должна же она быть где-то.

Звук закрывающейся двери. Звук выдыхаемого Флоренс воздуха.

Я осторожно прикрыла книгу и аккуратненько поставила ее на ту полку, откуда взяла. Прокравшись к двери, я прижалась к ней ухом и прислушалась. Ни звука. Проворно и тихо, как мышь, я приоткрыла дверь, выскочила, прикрыла ее за собой и припустила бегом по коридору, чтобы оказаться как можно дальше от своей святыни, если меня обнаружат. Я пробиралась к кухне, недоумевая, с чего бы поднялась такая суматоха. Должно быть, что-то случилось, раз меня начали искать.

Из гостиной доносились голоса, а я на цыпочках прошла мимо и юркнула в кухню. Мое появление прервало оживленную перепалку между Мег и молодой служанкой Мэри. Услышав, что дверь открывается, они обе замолчали и уставились на меня изумленно, но и с облегчением.

— Ох, слава богу, вы нашлись, мисс Флоренс, — сказала Мег, отряхивая с себя муку и вытирая о передник руки. — Где же это вы столько времени пропадали, а, юная леди? — Она кивнула головой в сторону больших часов, висевших на стене напротив плиты.

Мои глаза последовали за ее кивком. Циферблат утверждал, что сейчас пять минут четвертого.

— Б-быть того не может, — промямлила я. — Часы спешат, наверное. Неужели уже так поздно?

— Часы-то идут верно, барышня, — отрезала Мег, — а вот с вами что приключилось? Ох, и влетит вам от миссис Граус, мы же весь дом вверх дном перевернули. Где ж это вы были, осмелюсь спросить?

Но не успела я ответить, как за спиной раздались шаги, и, обернувшись, я оказалась лицом к лицу с миссис Граус.

— М-миссис Г-граус, п-простите, — забормотала я, но осеклась.

Ее лицо, розовощекое, покрытое настоящей картой Миссисипи со всеми притоками — сеточкой больших и мелких сосудов, — расплылось в широкой улыбке.

— Ничего, дорогая моя, не сейчас, — ласково отозвалась она. — У вас гость.

Повернувшись, она вышла в коридор. Я приросла к месту. Гость! Кто бы это мог быть? Я не могла себе представить. Разве что… мой дядюшка! Я никогда его не видела и почти ничего о нем не знала, кроме того, что, судя по портрету, он был очень красив — это подтвердила и мисс Уитекер, когда появилась у нас.

Миссис Граус помедлила в коридоре и повернулась ко мне:

— Что же вы, барышня, идемте, не следует заставлять его ждать.

Его! Это наверняка дядюшка! Наконец-то я смогу расспросить его обо всем, задать все свои вопросы. О моих родителях, о которых миссис Граус, как она утверждала, ничего не было известно, потому что и она, и слуги приехали в Блайт-хаус уже после их смерти. О моем обучении. Возможно, увидев меня, настоящую живую девочку из плоти и крови, он смягчится и позволит мне гувернантку или, по крайней мере, книги. Возможно, я сумею его очаровать, показать, что я другая и совсем не похожа на ту, на женщину, так дурно распорядившуюся своей образованностью.

Миссис Граус встала в дверях гостиной и поманила меня рукой. Я услышала в комнате кашель. Из-за этого я чуть не закашлялась сама. Взволнованная, я вошла и остановилась как вкопанная:

— Тео Ванхузер? Что вы здесь делаете? Почему вы не в школе?

— Астма, — сконфуженно ответил он, а потом ликующе: — У меня астма!

— Я… я не понимаю.

Он подошел и улыбнулся:

— У меня астма. Вот меня и отправили домой из школы. Мама решила послать меня сюда на поправку. Ей кажется, что здесь, на свежем воздухе, я почувствую себя лучше.

Миссис Граус ворвалась в комнату:

— Разве это не прекрасно, мисс Флоренс? Я знала, что вы обрадуетесь. — Она повернулась к Тео: — Не тому, конечно, что у вас астма, мистер Ванхузер, а тому, что вы нас проведали. Мисс Флоренс совсем было загрустила с тех пор, как мастер Джайлс уехал в школу, слоняется по нашему дому совсем одна. Вместе вам будет повеселее.

— Я смогу приезжать каждый день, — заявил Тео. — Если вы позволите, конечно.

— Н-не знаю, — неуверенно протянула я, — я могу быть… занята.

— Заняты, мисс Флоренс, — вмешалась миссис Граус. — Чем же это, скажите на милость, вы будете так заняты? Вы даже и шить-то не умеете.

— Стало быть, мне можно приходить? — обрадованно заключил Тео и одарил меня улыбкой. — Вы позволите мне проведывать вас?

Он стоял, держа в руках шляпу, и теребил пальцами ее поля. Мне ужасно хотелось плюнуть ему в глаза, но об этом не могло быть и речи.

Я кивнула:

— Хорошо, но только после обеда.

— Здорово! — просиял он и тут же зашелся в кашле, который не проходил довольно долго, пока Тео не вытянул из кармана тужурки металлическую бутылочку с резиновой грушей на горлышке, похожую на флакон духов. Он направил грушу себе в лицо и нажал. Легкое туманное облачко вырвалось из флакона, влетело прямо в его открытый рот, и это, как мне показалось, успокоило приступ.

Я с любопытством переводила взгляд с него на бутылочку.

— Туласи и ма-хуан, — пояснил Тео, — это изобретение доктора Бредли.

Я озадаченно смотрела на него.

— Первое вещество получают из листьев базилика священного, второе — эфедра, ее издавна применяют при астме китайцы. Остроумная идея доктора Бредли состоит в том, чтобы соединить их в жидкой форме и впрыскивать в горло больного. Он пока еще экспериментирует, и я — его первый пациент. Кажется, действительно помогает.

Последовало долгое молчание, пока до Тео медленно доходило, что затронутая тема не настолько интересна для меня, как для него. Затем, закарманив флакон, пучеглазый гость ухитрился уронить шляпу; они с миссис Граус одновременно нагнулись за ней, столкнулись лбами, отчего он снова начал кашлять и хрипеть. Когда наконец приступ прекратился и Тео вновь обрел способность крутить в руках шляпу, он слабо улыбнулся и спросил:

— А можно мне прямо сейчас нанести вам визит? Ведь, в конце концов, время как раз подходящее, после обеда.

— Может, после вашего, — ответила я, — но не моего. Я сегодня еще не обедала.

И, развернувшись, я выскочила из гостиной, гордо подняв голову и надеясь, что, избавившись от Тео, не налечу на миссис Граус, которой захочется-таки узнать, где я провела все утро.

Внезапно моя жизнь стала ужасно неуютной. Она серьезно осложнилась. Во-первых, нужно было следить, чтобы снова не опоздать к столу: в следующий раз меня могли обнаружить, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но проще было озаботиться этим вопросом, чем решить его: у меня не было часов. Запоздало обедая в тот день, когда миссис Граус была так захвачена визитом Тео Ванхузера, что забыла расспросить, где я пропадала, я вспомнила кое о чем в библиотеке, что могло бы снять с меня эту заботу. Поэтому после еды я снова улизнула и отправилась туда.