Билл, герой Галактики, на планете зомби-вампиров - Гарри Гаррисон

Командор отвернулся к окну.

– Я вам завидую, – произнес он голосом, полным лицемерия. – Может быть, вам даже доведется побывать под огнем. Конечно, вооружение на ремонтной барже не ахти какое, так что если вы все-таки доберетесь туда и вступите в бой с противником, шансов у вас будет немного. Какая героическая гибель! Как я вам завидую!

Билл хотел было предложить ему поменяться местами, но удержался.

– Поскорее бы уж, – проворчал он, понимая, что выхода все равно нет.

– Утром явитесь на «Баунти». Капитан Блайт будет вас ждать.

Билла охватили недобрые предчувствия.

Глава 2

«Баунти» был не из тех космолетов, служить на которых считается большой честью, а судя по тому, что Билл слышал о капитане Блайте, он тоже был не подарок. Тем не менее Билл хотел произвести на капитана хорошее впечатление и старательно отдал ему честь обеими правыми руками. При обычных обстоятельствах это неизменно производило потрясающее впечатление, но на сей раз эффект был подпорчен: чтобы совершить этот сложный маневр, Биллу пришлось бросить костыли, и он самым недостойным и позорным образом грохнулся на пол.

– Значит, мне прислали калеку-полицейского. Замечательно, – скривился капитан Блайт, хмуро глядя на Билла, который тщетно пытался встать. Капитан был широк в плечах, осанист, крепок и толст – невероятно толст, Билл никогда не думал, что такое вообще возможно. Капитан явно любил поесть. Много. И часто. С добавкой после каждого блюда.

Капитан недовольно оглядел Билла с ног до головы:

– Одной ступни не хватает, правых рук две. Черт знает что. А вы не скажете, что это за штуки торчат у вас изо рта?

– Клыки, сэр, – ответил запыхавшийся Билл, с трудом поднимаясь на ноги.

– Очевидно, имплантанты, – произнес чей-то голос от двери. – В стандартный комплект Homo sapiens они не входят. Конечно, не исключено, что это результат генной инженерии или, может быть, атавизм. Никогда не следует ставить окончательный диагноз, исходя лишь из внешних признаков.

– Достаточно, Кейн, – сказал капитан, вновь неуклюже поворачиваясь всей своей объемистой тушей к Биллу. – Господи, с чем только мне не приходится мириться! – пожаловался он и понюхал кокаина. – Команда из уголовников и один-единственный бывший солдат, скорее всего алкоголик и безусловно опустившийся тип, который должен держать их в руках. Не говоря уж о мерзком андроиде – моем заместителе по научной части, который ничего не может сказать без тысячи оговорок, даже если от этого будет зависеть напряжение в его аккумуляторах. Да, ужасно одиноким чувствуешь себя на вершине власти, особенно если, кроме тебя, вокруг нет ни единого нормального человека. И к тому же скука ужасная.

Билл оглянулся. Андроид показался ему куда более похожим на человека, чем капитан, и уж наверняка гораздо более нормальным. Что было не так уж трудно.

– Явился для несения службы, сэр, – рявкнул Билл. – Если вы скажете, где у вас «губа», я проверю наличие заключенных.

– Какая там «губа»? – недовольно засопел капитан. – И не орите, как зарезанный. На ремонтных баржах никакой «губы» не бывает. Эти уголовники и есть наша команда. А вы должны держать их в руках и обеспечивать порядок, иначе я в самом деле устрою здесь «губу» специально для моего так называемого полицейского. Ясно?

– Так точно, сэр, – отозвался Билл, подбирая свои костыли.

– Проведите этого солдата в кубрик, Кейн, – сказал капитан. – Я буду ждать его у себя к обеду, как только мы отшвартуемся от этой паршивой базы.

Билл промолчал, отдал честь одной рукой, как полагается по уставу, и заковылял по коридору вслед за андроидом.

– Замечательная вещь наука, сэр, – льстиво сказал он, решив не упускать случая задобрить начальство и стараясь не отставать. – Настоящее благословение для человечества. И польза от нее немалая. За все время моей службы это первый корабль, где на борту есть настоящий ученый, хоть и андроид. Надеюсь, что не обидел вас, сэр. Кое-кто из моих лучших друзей – возможно, тоже андроиды. Я, правда, не уверен, что мне доводилось встречаться с андроидами. Я даже не знаю, как отличить андроида, – разве что они как-нибудь скверно пахнут или светятся в темноте. А иначе и не угадать.

– Прошу не титуловать меня «сэр», – произнес Кейн с ледяным безразличием, которым отличаются все настоящие андроиды. – Капитан Блайт может произвести меня в любую должность, какую ему будет угодно, но на самом деле я штатский до последнего транзистора. Для вас я – гражданин Кейн, и будьте любезны обращаться ко мне только так, расист вы тупоголовый.

– Пожалуйста, как вам будет угодно. Но мне хотелось бы узнать одну вещь, если это не покажется вам с моей стороны неделикатным. Вы не… Ну, в общем, вы не из этих…

– Нет, – Кейн покачал головой и тяжело вздохнул. – Нет, я не из этих киберпанков. Из-за них про всех нас, андроидов, идет дурная слава. Прежде всего, они крайне драчливы, а я терпеть не могу насилия, кроме, конечно, тех случаев, когда обстоятельства не оставляют иного выбора. Кроме того, они обожают подключаться к напряжению в 220 вольт, и от этого у них горят логические схемы. Они без этого не могут – неудивительно, что глаза у них вечно остекленевшие, а микросхемы сцинтиллируют в ультрафиолетовом диапазоне. Вы можете видеть, что уши у меня не проткнуты, волосы подстрижены и подкрашены по моде, а ногти чистые. С тех пор как выпустили модель Гибсон-IV с форсированным приводом да Винчи, киберпанков уже больше не производят, но нам, порядочным андроидам, еще долго ходить с этим несмываемым пятном на репутации. Здесь налево.

– Да вы на них ничуть и не похожи, – быстро вставил Билл, лихо маневрируя на костылях, чтобы повернуть за угол. – Вы ученый, объективный наблюдатель загадочных явлений природы. Ни у одного киберпанка не хватит терпения соблюдать строгую дисциплину мышления, которая так необходима для научного исследования.

– Благодарю вас – я полагаю, что это комплимент, хотя у меня и есть некоторые сомнения, поскольку возможности вашего мозга весьма ограничены, – сказал Кейн. – Но вы, вероятно, несколько переоцениваете мою квалификацию. Мое главное занятие – растения. Здесь направо.

– Что-что? – переспросил Билл, ковыляя за Кейном. – Растление? – Перед его мысленным взором вереницей пронеслись обычные солдатские воспоминания о пьяных эксцессах и упущенных возможностях.

– Да нет, я ботаник. Выращиваю растения, понимаете? Здесь налево.

– Ах растения, – Билл подавил разочарование. – Ну, растения – это тоже неплохо. Они почти как люди, только двигаются медленнее. Я сам когда-то немного занимался растениями. Учился на техника-удобрителя.

– Очень интересно, – сухо произнес Кейн таким тоном, как будто зевнул, и лениво поднял бровь.

– Тогда жизнь была куда проще, – грустно продолжал Билл, не обратив никакого внимания на явное отсутствие интереса со стороны андроида: его вдруг ни к селу ни к городу охватила ностальгия по родной планете Фигеринадон-II. Ему вспомнились пахота, сев – эти благородные занятия, которые роднят человека с землей; правда, ему почему-то не пришли на ум ни постоянная ломота в спине, ни нескончаемое созерцание качающегося перед глазами ржавого крупа робомула. В свое время он так и не закончил заочного училища техников-операторов по внесению удобрений, а недолгую работу на полях орошения в Гелиоре старался вообще никогда не вспоминать.

– Мы пришли, – сказал Кейн.

– Это кубрик? Какой роскошный!

Они стояли в громадном пустом помещении. Это был ремонтный отсек, в котором вполне мог бы поместиться космолет среднего размера. Сейчас все оборудование было сдвинуто к стенам, и посередине оставалось огромное свободное пространство. Не совсем, впрочем, свободное: по полу тянулись сотни грядок, где росли какие-то кустистые зеленые растения.

– А что это за дрянь в кубрике? – недовольно спросил Билл. – Да тут не повернешься. Придется все это выкинуть и…

– Придержите язык, – посоветовал Кейн. – Это капитанская оранжерея.

Он повел Билла вдоль грядок.

– Это его хобби, на котором он просто помешан. Не смейте трогать!

Билл вынул изо рта сочный побег и воткнул его обратно в грядку.

– Вкус тошнотворный, – сказал он. – А что это такое?

– Abelmoschus humingous, – ответил Кейн, нахмурившись и приглаживая рукой почву вокруг побега, который надкусил Билл. – Вам это растение, вероятно, более знакомо под тривиальным названием «окра». Вот эта разновидность – окра высокорослая, – когда созревает, становится довольно сочной, хотя растет лучше всего на песчаной почве. Однако она не любит, когда ее начинают жевать до достижения полной спелости.

– А это что? – спросил Билл, подойдя к соседней грядке: его продолжали одолевать воспоминания сельскохозяйственной юности.

– Abelmoschus gigantis, или окра хрустящая, – ответил Кейн. – Совсем неподходящее название, на мой взгляд: она ничуть не хрустит. Кроме полужидкой каши, из нее ничего не получится, как ее ни готовь.