Колдун в Октябре (сборник рассказов) - Михаил Бабкин

– И впрямь, от кого на этот раз Новый Год? – заинтересовался Дедок. – Нет, правда, от кого?

– Сколько ж тебе повторять, что оно само собой образовывается, – отведя взгляд в сторону, раздражённо ответила Снегурка. – Можешь верить, можешь не верить, как хочешь. Неужто я о контрацептивах не знаю?!

– Как там Мороз? – поспешил уйти от щекотливой темы Дедок, – небось, на выезде сейчас, во всю трудится? По декабрю-то самое время.

– Трудится, а как же, – фыркнула Снегурка. – Вон с тем типчиком на пару и трудится, – она ткнула пальцем в экран монитора. – С факью который. В гости к нему с обеда наладился, вернётся под утро, пьянее самогона… – На экране вконец окосевший Санта, обзаведясь IP-прокси и очередным ником, опечатка на опечатке похвалялся на ломаном русском своими оленями, недвусмысленно склоняя чатлан к зоофилии; чатлане негодовали.

– Завтра логи почитает, со стыда окоченеет, – махнул рукой Дедок и выключил монитор. – Старый дурак!.. Говори, Снегурка. Я же знаю, зачем ты пришла. Не в первый раз, поди… и не в последний.

– Люб мне один человек, Дедок, – заалев, сказала Снегурка, – ой как люб! Ты не подумай чего, – спохватилась она, – у нас ни-ни, просто он замечательный. Исключительной души человек!

– Ещё бы, – хмыкнул себе под нос Дедок, мельком глянув на снегуркин живот. – Разумеется, замечательный. Не сомневаюсь.

– Ты… ты приведёшь её ко мне? – потупясь, тихо спросила Снегурка. – Я в долгу не останусь, сам знаешь.

– Знаю, – Дедок зевнул, прикрыв рот ладошкой. – Что, прежняя за год совсем надоела?

– Неинтересна она мне более, – поморщилась Снегурка. – Себе забери, ладно? Скучная та душа стала, мутная какая-то, пустая… ничего уже дать не может. Надоела. А у этого – особенная, Дедок! Душа, ах какая душа у него! Чистая, свежая…

– Они у тебя ежегодно особенные, – буркнул Дедок, – и поголовно все светлые. Давай адрес. – Снегурка торопливо сунула ему сложенный в четвертушку блокнотный листок, видать всё время в руке прятала. Сунула и отдёрнула руку, нечаянно коснувшись пальцев Дедка.

– Я пойду, – вдруг заторопилась Снегурка. – Надо… ээ… на хозяйство мне глянуть нужно, без присмотра оно… да и дед может приехать, осерчает, если меня не найдёт. Пойду я, – Снегурка тяжело встала, прошла к тумбочке: взяла дублёнку и, не оборачиваясь, застыла на миг у двери, в ожидании.

– Этой же ночью организую, – Дедок включил монитор. – Буду обход делать и обязательно зайду по твоему адреску. Не беспокойся, приведу тебе ту светлую душу. – Снегурка вышла, плотно закрыв за собой дверь.

– Совсем охренел Санта, – хихикнул Дедок, вглядываясь в бегущий по экрану текст, – вот же силён пить мужик… как он ещё по клавишам попадать ухитряется, не понимаю! – Дедок, не отрывая взгляд от монитора, нащупал висевший на стенном крюке свой рабочий саван и, пронеся руку в опасной близости от лезвия подвешенной там же косы, сунул записку в карман.

Дневник

«Первое января первого года»

Решил завести себе дневник-сонник. Друзья с небес говорят, это прикольно. Гы, посмотрю! Посплю и посмотрю.

«Двадцать пятое февраля какого-то года»

Проснулся оттого, что очень болел левый глаз.

Вынул из-под верхнего века то ли большую ресницу, то ли какой мелкий деревянный стрючок с каменным набалдашником на конце… не понял.

Выкинул.

Покушал чего рядом было.

«Четвёртого июня много раз после какого-то года»

Проснулся оттого, что в пупке щекотно стало.

Поковырялся.

Вынул оттуда кучу странных говорящих железок, похожих на пяти-лучевые звёздочки, у некоторых в боковых отростках торчат железные шипы. Может, особое одуванчиково семя, ветром надуло?

Железки обзывают себя «рыцарями», забавно.

При близком рассмотрении видно, как они шеволются. И откуда такая самоназванная дрянь в пупке?

Мучительно размышлял до захода солнца.

Выкинул.

Покушал чего рядом было.

«Седьмого сентября многоразного года»

Проснулся потому, что в заднице стало не комильфо: проверил. Вытащил оттуда с пяток железных коробочек на гусеницах. Из коробочек торчат железные трубочки, откуда иногда идёт резкий вонючий дым и летят железные семечки. Которые сами по себе хлопаются.

Долго удивлялся капризам созидательной природы, вот уж глисты так глисты! Коробочки выкинул подальше, очень воняют. И дымом, и всем остальным.

Покушал чего рядом было.

«Тридцатое декабря много-далёкого года»

Проснулся оттого, что кто-то крепко стукнул меня по лбу и пять раз ударил по телу. Даже немного обжёг кое-где.

Наверное, жук какой, ядовитый, чересчур много их развелось! Пока я спал.

Озадачился тем странным происшествием – теперь у меня на башке небольшая шишка, она нудит и чешется. И по телу тоже не славно.

Покушал чего рядом было.

«Докладываю, что змий Ермунганд проигнорировал ядерную атаку! Мой генерал, исход Армагеддона под вопросом, войска в панике! Что делать? Молнируйте!»

«Февруалия двадцать пятого много-далёкого года»

Насовали мне недавно шишек – кто и за что?

До сих пор понять не могу…

Башка аж поныне чугунная, с десяток чешуин поплавлены…

Очень я от этого безобразия оголодал. Очень.

Кушаю всё подряд.

«Первое сэктемба какого-то сверхдалёкого года»

Проснулся оттого, что очень болел правый глаз.

Вынул из-под верхнего века то ли большую ресницу, то ли какой мелкий деревянный стрючок с каменным набалдашником на конце… шо, опять?!!!

Для профилактики покушал чего в этом мире было.

Всё – покушал.

Зачёт

В шесть утра, перед тем как собираться на работу, Максимов – в одном лишь спортивном трико и пластиковых тапочках – пошёл вынести мусорное ведро, а заодно покурить на лестничной площадке, на свежем воздухе, так сказать. Дымить в квартире, даже на кухне и даже в форточку, жена запрещала категорически.

Мусоропровод, как назло, был забит доверху, вплоть до девятого этажа, где находилась квартира Максимовых. А лифт ещё позавчера сломался – какую-то медную катушку из него украли, особо важную для лифтовой работы.

Надо было идти вниз, высыпать мусор в уличный бак у соседнего дома, потом возвращаться к себе, пешком. А на дворе осень, холодно и сыро… Максимов закурил сигарету, попинал ведро тапочкой, решил, что мусор и до вечера потерпит; в крайнем случае Клавка, когда проснётся, вынесет. Может быть.

На лестничной площадке, из ниоткуда, вдруг материализовался молодой человек в длинном, до пола, чёрном халате, расшитом серебряными звёздами и остроконечном колпаке, тоже чёрном и звёздном. Улыбаясь словно коммивояжер возможному покупателю, молодой человек прочувствованно сказал:

– Здравствуйте, уважаемый! Вам неслыханно повезло! Я – выпускник кафедры доброго волшебства академии чудес, и моя преддипломная практика – осчастливить сегодня первого встречного, выполнив любое его желание. Такое вот у меня задание.

– Очень мило, – флегматично ответил Максимов, который с утра по понедельникам давно уже ничему не удивлялся, поскольку мешало обязательное похмелье, – вот уж свезло мне, так свезло! Да.

– Вот вы не верите, – печально заметил молодой человек, – а зря. Того гляди, повернётесь и уйдёте, а мне зачёт не поставят… И вы, можно сказать, великий шанс всей своей жизни упустите. Заветную мечту!

– Ну-ну, – неопределённо произнёс Максимов, в задумчивости стряхивая пепел себе на штаны. – Ишь как загнул… Ладно. Давай, студент-маг, организуй мне миллион баксов наличкой, в мелких купюрах. Что, слабо?

– Очень плохое желание, – огорчился выпускник академии чудес. – Поймите, если я выполню это требование, то полученные вами деньги у кого-то пропадут, согласно закону перемещения масс. И этот кто-то, возможно, пойдёт под суд… или даже покончит с собой! Нет, доброе волшебство категорически против вредных пожеланий.

– Понятно, – буркнул Максимов. – А превратить мусор в тысячерублёвые купюры можешь? Чтоб полное было, с горкой, – он снова пнул тапочкой мусорное ведро.

– Ещё более неудачное желание, – вздохнул молодой человек. – Деньги, созданные в обход государственного Монетного Двора, по сути являются фальшивыми, невзирая на своё полное соответствие настоящим купюрам. Нет, доброе волшебство категорически против вред…

– Десять ящиков пива! – рубанул воздух ладонью Максимов.

– Вредно для сердца и почек, – быстро ответил выпускник академии чудес.

– Бутылка водки, – атаковал его Максимов.

– Цирроз печени, алкогольный психоз, – парировал студент-маг.

– Пачка сигарет? – предложил Максимов.

– Астма, рак лёгких, – пообещал молодой человек.

– Тьфу ты, – только и сказал Максимов. Выпускник академии чудес выжидательно смотрел на него.

– Тогда вот чего, – Максимов заплевал окурок, кинул его в ведро. – Желаю, чтоб ты сбегал вниз, мусор выкинул. Контейнер – у соседнего дома. Надеюсь, доброе волшебство не против?