Братство - Александр Пилишвили

Накануне отлета он заехал к маман. Врать Степан не любил, поэтому сказал честно: отбывает в командировку за полновесной сенсацией. Маман покачала головой, но возражать не стала. Собрала в дорогу пакет с растворимыми супами, пирожками и лекарствами. Степан скрестил под столом пальцы и пообещал не знакомиться с подозрительными лицами, исправно писать смски или, в крайнем случае письма. И не задерживаться. Маман лишь в очередной раз покачала головой.

На следующее утро Степан поймал такси и поехал в аэропорт. По дороге водитель умудрился заговорить ему зубы и, выбираясь из машины, Степан отдал вдвое больше положенного.

Посадка на рейс задерживалась на полчаса, и Степан решил скоротать время в местном буфете. Большую сумку поставил на пол, маленькую положил на колени и заказал кофе с пирожным. Чашечку принесли маленькую, и кофе быстро кончился. Когда он уже собрался попросить вторую порцию, объявили посадку. Степан заплатил по счету, оставил скромные чаевые и вышел.

От буфета осталось хорошее впечатление.

Лишь пройдя регистрацию и забравшись по трапу в самолет, он вспомнил, что оставил большую сумку у кофейного столика. Досадуя на свою рассеянность, попросил стюардессу задержать вылет и хотел было немедленно отправиться на поиски вещей, но она мягко объяснила Степану, что ради него никто задерживать вылет не станет, и обещала немедленно связаться с охраной аэропорта.

– Если это возможно, ваш багаж найдут, – улыбнулась стюардесса. – Пристегните ремень безопасности и не волнуйтесь.

Степан вздохнул. Вся сменная одежда осталась в большой сумке. Вместе с пирожками, бульонными кубиками и аптечкой.

Турбины завыли громче, и самолет тронулся. Покатился по рулежной дорожке на взлетно-посадочную полосу. Степан достал барбариску и положил в рот.

Разогнавшись, лайнер оторвался от земли и стал набирать высоту. Уши заложило. Степан откинулся в кресле и посмотрел вверх, на лампочки и выключатели. Его начало немного мутить.

Минут через десять самолет закончил набор высоты и выровнялся.

Стюардесса объявила, что можно расстегнуть ремни безопасности, пожелала всем приятного полета и покатила по проходу тележку с прохладительными напитками.

Когда тошнота окончательно отступила, Степан набрался храбрости и, глотнув минералки, взглянул в иллюминатор. К сожалению, кроме крыла и передней части турбины, увидеть ничего не удалось. Но журналист не особенно расстроился по этому поводу.

Степан подумал, что все преследующие его неприятности – мелочь по сравнению с тем, какие тайны он сможет познать в древних горах. Легенды усопших цивилизаций, обычаи и нравы загадочной страны, где сажают рис и занимаются кунг-фу…

Он вернется с сенсацией и расскажет своему городу – а быть может, и всему миру – историю о Братстве.

Иначе и быть не может.

Глава 2

Братство

Самолет заложил крутой вираж и стал заходить на посадку. Чтобы не мутило, Степану пришлось снова яростно сосать барбариски и думать на отвлеченные темы, зажмурив глаза. Наконец кресло под ним вздрогнуло. Шасси коснулись китайской земли.

От аэропорта до Нам-Цо Степана везти никто не согласился. На ломаном английском местные водители объяснили: необходимо добраться до уездного центра Дамжунг, что километрах в пятнадцати к востоку, а там уже можно будет арендовать джип и двинуться в путь к одному из трех священных озер Тибета.

Степан договорился, чтобы его за умеренную плату подбросили до этого самого Дамжунга. Снял пиджак, аккуратно положил его на заднее сиденье машины, а затем и сам, сгорбившись, забрался в салон.

Глядя на проплывающие по сторонам горные массивы, Степану становилось не по себе от древней мощи, которая таилась в этих гигантских скалах. Дорога петляла. Солнце палило нещадно, но было довольно прохладно. Воздух тугой струей врывался в опущенное стекло – он был прозрачен и чист, но дышалось с трудом.

Скоро вернулась тошнота, появилось стойкое желание прилечь и отдохнуть.

Водитель объяснил, что в этих местах высота над уровнем моря примерно три с половиной километра и туристы часто страдают кислородным голоданием. «Главное, – сказал он, – пару дней не нагружать себя физически, а потом организм привыкнет».

Дамжунг оказался оживленным и довольно красивым городком. Помпезные пагоды перемежались здесь со вполне современными постройками. Во дворах было грязновато, но улицы выглядели ухоженными.

Водитель высадил Степана возле отеля. На стоянке сгрудились внедорожники всех мастей. «Здесь можно арендовать джип до Нам-Цо. Больше полсотни баксов не давай», – посоветовал шофер и потребовал сто долларов.

Степан расплатился и выбрался наружу, чуть не забыв пиджак. Осмотрелся, щурясь от бьющего, казалось, отовсюду солнечного света. Кислородное голодание напоминало о себе гулкими ударами пульса в висках и искрами, то и дело проплывавшими перед глазами.

Возле скопления джипов обозначилась группа людей. На туристов они похожи не были – загорелые, уверенные в себе, одетые в просторные шаровары, ветровки и широкополые шляпы.

Завидев Степана, потерянно топчущегося у отеля, они загалдели. Через минуту человек пять отделились от группы и решительно направились в его сторону. Степан слегка оробел и приготовился дать хоть какой-то отпор, переложив пиджак в левую руку.

Но волновался он зря.

Подойдя ближе, люди остановились и придирчиво рассмотрели Степана с таким видом, будто обдумывали, с какой стороны начать раздевать. Закончив визуальную оценку, все, как по команде, принялись размахивать руками и трещать на тему, что готовы отвезти его в любую точку Тибета.

Английский им давался с трудом, но общий смысл был ясен.

Степан стоял и неуверенно переводил взгляд с одного на другого. Особенно его поразила внешность европейца. Загорелый не меньше своих китайских коллег, этот мужчина выделялся седой шевелюрой, густыми бровями и бакенбардами. В похожей на полено руке он держал шляпу и ключи от машины.

Когда Степан уже собрался с духом и готов был объяснить, куда ему нужно ехать, седовласый с бакенбардами спросил:

– Русский?

– Да, – кивнул Степан после паузы. – А вы тоже русский?

Мужик не ответил. Повернулся к Степану спиной и заголосил на остальных по-китайски, поясняя, видимо, куда им нужно убираться. Спустя минуту он разогнал конкурентов и снова посмотрел на Степана.

– Ну, поехали, что ль?

– Куда? – Степан машинально сделал шаг назад.

– Да куда хочешь.

Степан подумал, что, если этот мужик российский гражданин, ему, наверное, можно доверять. Сказал:

– Мне нужно к озеру Нам-Цо.

– Эх ты, елки-моталки, турист. Оно большое, Нам-Цо твое.

И снова Степан растерялся. Но тут же ему в голову пришла здравая мысль.

– Вы отвезите меня поближе к берегу, в любое место. А там я спрошу.

Седовласый нахмурился, решил про себя что-то и резко протянул руку:

– Лёва.

– А я журналист, – смущенно ответил Степан, пожимая руку. И тут же сообразил, что сморозил глупость. – Журналист Степан.

Мужик рассмеялся.

– Чудной ты, турист-журналист! И вырядился как шут.

Степан стушевался.

– Ладно, – Лёва указал на джип, по размеру больше похожий на маленький теплоход, – вон мой тарантас. Располагайся. Я мужикам пару слов шепну, и помчимся.

Лёва оказался эмигрантом, переехавшим в Китай из Новосибирска пятнадцать лет назад. Со временем он получил вид на жительство, а потом и гражданство. Первые десять лет обитал в Лхасе – административном центре Тибета, – но потом ему надоели суета, беспредел властей и дорогая брага «ччанг», и Лёва перебрался в уездный Дамжунг, где, по его словам, публика была поспокойнее.

Внедорожник скакал по ухабистой дороге на север, непринужденная беседа текла своим чередом.

– Жить здесь, в общем-то, неплохо, – объяснил Лёва, – когда привыкнешь к жрачке из яка и всех его производных.

– А что, противно?

– Духан непривычный. Но месяц-другой, и уже не чуешь разницы. Канает, как обычная говядина или свинина.

Степан понимающе кивнул.

– Скажите, а вы, случайно, не слышали о… – тут он осекся.

Степану показалось невежливым расспрашивать малознакомого человека о Братстве. Все-таки здесь совсем другая культура. Да и никаких достоверных данных нет, кроме сомнительного плаката и женского голоса, записанного на автоответчик. В это мгновение он засомневался: а не слишком ли глупой затеей было ехать сюда в поисках какого-то тайного сообщества, секты или как там называть это пресловутое Братство? А вдруг нет никакой сенсации? Вдруг это лишь очередной розыгрыш, на который он попался?

Степану стало обидно: в горле застрял комок.

Нет сенсации.

Нет и не было…

Он не сразу обратил внимание на возникшую горечь во рту. Хм. Неужели он неправ? Неужели все не так безнадежно?

Его размышления прервал Лёва: