В Шторме - Pax Blank
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Но он жив? - так или иначе, эта мысль вытеснила большую часть его мучения в тот момент. Старина Хан, пронырливый кореллианец, был жив – чтобы сражаться в другой битве в другой день.
Лея кивнула, хотя голос ее был тихим:
- Вейдер отдал его наемнику – чтобы тот доставил его Джаббе Хатту.
Хатт. Люк знал, что Хан был должен тому. Он все время грозился улететь, чтобы рассчитаться с долгом, но очередной ремонт «Сокола» постоянно останавливал его.
Люк снова взглянул на хорошо одетого незнакомца, когда Чуи примчался назад с охапкой бластеров в руках и арбалетом на плече.
Первые искры актиничного света озарили ангар позади них. Не медля ни мгновения, Трипио в ужасе помчался прочь.
Люк взял бластер и встал, пытаясь обрести равновесие, у переборки, едва находящейся за пределами прямой линии входящего огня. Он чувствовал себя отчаянно слабым, от напряжения кружилась голова. Перед глазами зажглись крошечные плавающие точки, и он был не уверен, откуда они появились: от резака в ангаре или от его собственной слабости. Он надеялся на первое, но подозревал второе. Тело вопило, чтобы он немедленно отдохнул - настолько сильно, что он боялся просто напросто в любой момент рухнуть на пол.
Игнорируй это – у тебя будет время отдохнуть, когда все закончится.
Где-то в глубине души он смутно знал, что ничего не закончится в течение очень долгого времени…
Краем глаза уловив некое движение, переключившее на себя часть его внимания, он высказал рассеянную мысль:
- Чуи, дезактивируй дроидов. Их оставят на корабле.
Как будто все это было преходящим, кратковременным осложнением - как будто они вернутся примерно через час или когда закончат дело. Как будто.
Однако Чуи прорычал согласие и направился к Арту и Трипио.
Лея встала у дальней стены, пристально смотря на Люка тяжелым, измученным взглядом.
- Что он хочет? - повторилась она.
- Меня, - просто ответил Люк.
- Зачем?
В ливне искр взорвалась дверь. Звуковое давление едва не разорвало барабанные перепонки Люка, резко уклонившегося в сторону от полетевшей внутрь шрапнели.
Взрывчатка.
Он посмотрел на Лею - удостовериться, что она в порядке, оглянулся на остальных…
Затем повернулся и открыл огонь.
***
Вейдер стоял в ангаре, генерал Вирс рядом с ним - оба наблюдали, как внутрь фрахтовщика полились штурмовики.
Навстречу им открылся усиливающийся огонь бластеров…
Штурмовики, идущие впереди по узкому проходу трапа корабля, заколебались, не желая рисковать под прямым обстрелом и мешая продвижению тех, кто шел за ними. Слегка повернувшись, Вейдер сердито посмотрел на Вирса, который морщился от какофонии шума в прижимаемом к уху наушнике.
- Лейтенант, отступите. Используйте шоковые гранаты… нет, нет, поставьте их на ошеломление!
- Отправьте их, - произнес Вейдер, заставляя Вирса резко взглянуть на него.
- Милорд?
- Пошлите их внутрь. Я хочу увидеть, что он сделает, - Вейдер вновь повернулся к кораблю, не чувствуя необходимости обосновывать свой приказ дальше.
Он ощущал Люка сейчас, его негодование, отчаяние, боль от предательства. Можно ли было протолкнуть эти чувства к ярости?
Его собственный гнев кипел также – в расстройстве на решительный отказ мальчика в Облачном Городе, на его открытый вызов здесь. Он предложил мальчику все - все - и тот отклонил это, отвернулся. Сделал свой выбор очень ясным.
Безрассудный - отказаться от столь многого из-за простых сантиментов.
Вейдер нахмурился, размышляя… это было неприятием его предложения - или его самого? Мысль, что мальчик действовал из отвращения к нему, причиняла боль. Мысль, что кто-то судил его и посчитал неподходящим, несоответствующим. Это глубоко уязвило и ужалило, как никогда прежде.
Внутри поднялась ярость - его собственный сын делает это; его собственная кровь.
Как смеет он судить его…
Вейдер шагнул вперед, и штурмовики немедленно спустились, уступая ему место.
***
Шум в пределах трюма «Сокола» стоял невероятный; к уровню крыши, обжигая горло, вздымалось облако едкого дыма.
Где-то на краю сознания Люк понимал тщетность своих действий - они сделали все, что могли, дальнейшее сопротивление не даст им никакого спасения, статус-кво останется прежним. Еще несколько бронированных солдат упали в трюме, замедляя других, пытающихся через них пробиться. Переборка рядом с Люком и Леей была испещрена тлеющими дырами от бластеров.
Бластер самого Люка плавился в руке, становясь все ближе к истощению заряда.
Практически оглушенный, он отметил, что стать хуже уже не может…
Тогда солдаты в спешке отступили, и огромная, темная фигура, окутанная плотным дымом, уверенно и целеустремленно шагнула внутрь.
Лея отшатнулась. Чуи издал истошный рев.
На несколько долгих секунд все бластеры замолкли.
По воздуху потянулся звук громкого и тяжелого дыхания Вейдера. Люк сделал два длинных шага вперед - и выстрелил.
И еще раз… и еще раз… и еще…
Он понимал, разумеется, что это бесполезно против Вейдера. Выстрелы даже не замедляли его; тот, подняв руку в черной перчатке, легко отклонял и отбивал их в сторону - взрывая о стены ливнями сверкающих искр.
Но Люк не переставал стрелять.
А Вейдер не переставал идти вперед.
Лея наблюдала разворачивающуюся сюрреалистическую картину: клубящийся густой дым с яркими, горящими вспышками, неумолимо приближающийся Вейдер, продолжающий стрелять Люк. Продолжающий стрелять… как одержимый человек.
Наконец Вейдер остановился, возвышаясь над Люком. Держа бластер в вытянутой руке, Люк указывал им прямо на Темного Лорда - фактически упираясь дулом тому в грудь.
В течение мучительно тянущихся мгновений они замерли в этом положении; после стоящего шквала шума вокруг, звеня в ушах, пронзительно кричала тишина.
- Стреляй, - пророкотал Вейдер глубоким, низким голосом, перетянутым едва управляемым гневом.
Лея видела, как дрожала рука Люка, как напряглось все его тело от необходимости действовать.
И все же он стоял - просто стоял, держа неподвижно бластер.
Она хотела вопить, кричать, чтобы он выстрелил.
Убей его! Он не сможет отклонить выстрел в упор. Стреляй! Нажми на курок!
Но, несмотря на то, что он должен был знать это, Люк по-прежнему колебался - так или иначе неспособный в тот момент действовать, по причине, которую она не могла постичь. Люк боролся против этой немезиды все то время, что она знала его - против Вейдера, против убийцы его отца и прихвостня Императора.
Нажми на курок!
Оба оставались неподвижными – Люк, держащий палец на спусковом крючке, и Вейдер, пристально смотрящий на него в безмолвной тишине; момент, простирающийся вечность…
Последовавшее движение было ужасающе в своей скорости.
Рука Вейдера яростно хлестнула по кисти Люка, выбивая из нее бластер, загремевший вдалеке о палубу. Люк никак не отреагировал; его глаза оставались прикованными к темной маске, словно он как-то мог видеть через нее – человека, скрытого внутри.
И опять они застыли, погрузившись в некое личное сражение.
Со скоростью гадюки в тяжелом мощном размахе Вейдер вернул свою руку - наотмашь ударяя Люка тыльной стороной по лицу, откидывая его голову и с силой отбрасывая в переборку. Тем не менее, каким-то образом, Люк сумел остаться на ногах. Лея в шоке выкрикнула.
- Никогда больше не направляй оружие на меня, - с холодной яростью произнес Вейдер.
Медленно, очень медленно, Люк поставил себя обратно, шагнув точно на то место, где был – опустив руки и не сводя прямого взгляда с Вейдера.
Без колебания тот нанес второй удар - не дерганым взмахом кулака, а движением, комбинирующим всю значительную силу его плеча и руки, вновь отшвыривая Люка назад.
Лея выкрикнула его имя, порываясь к нему, но Ландо твердо схватил ее за руку. Глаза каждого из присутствующих были захвачены неестественной сценой, теряющей для них всякий смысл.
Долгие секунды Люк стоял, опираясь спиной о переборку, тяжело дыша, опустив голову. Несколько вязких капель глубокого алого цвета упали на палубу к его ногам. Тишина натянулась тетивой через перегруженные нервы Леи, звенящие от ожидания и шока.
Наконец Люк снова заставил себя встать прямо, закачался, держась рукой за переборку, постоял, и вновь повернулся, ступая на то же место перед Вейдером, подняв подбородок в решительном вызове; через разбитые губы из глубокой раны темно-красной струей стекала кровь, расцветая на изодранной куртке увеличивающимся пятном.
Они стояли друг перед другом, в хрупкой, напряженной неподвижности…
Рука Вейдера поднялась снова.
Не моргая, Люк напрягся в ожидании удара.
Вейдер остановил удар в дюймах от его лица, и Лея не могла вообразить ни одной причины, почему он сделал это. Темный Лорд не был известен ни своим милосердием, ни своим состраданием.
Еще какое-то время они оставались в неподвижности, в том же самом частном сражении - стремясь довести его до конца.