Рыцарь моего сердца - Марианна Лесли

По правде сказать, то, что чета Уэсли стала сдавать часть своего особняка внаем, немало удивило его. Видно, семья переживает не лучшие времена. Нечто похожее на злорадство шевельнулось в его душе, но он поспешно подавил это недостойное чувство. Тринадцать лет — слишком большой срок, чтобы помнить обиды. К тому же он надеялся, что здесь ему повезет больше, чем в других местах. Добропорядочные горожане оказали ему, мягко говоря, не слишком теплый прием. Видимо, он представляется им кем-то вроде людоеда, пожирающего юных девиц на завтрак. Ну что ж, для дочери Уэсли Оливии он вряд ли представляет серьезную опасность. Она уже далеко не юна, подумал он с долей цинизма, к тому же наверняка обзавелась уже целым выводком детишек.

Что ж, попытка не пытка.

Со смиренным вздохом Дерек остановился перед входной дверью и положил руку на кнопку дверного звонка.

В элегантном темно-синем платье, которое она всегда надевала на большие приемы вроде сегодняшнего, с убранными в аккуратный узел волосами цвета опавших осенних листьев, Оливия пробовала греческий салат, который собиралась подавать на свадьбе. Она задумчиво прожевала, затем дала попробовать Синди.

— Как ты думаешь, они поймут, что это не брынза? — спросила она у дочери, вынужденная заменить брынзу более дешевым сортом в целях экономии.

Синди медленно прожевала, проглотила и покачала головой. Внешне она очень походила на мать: такие же рыжевато-золотистые волосы, только коротко постриженные, тот же овал лица, тот же аккуратный, слегка вздернутый носик. Только глаза у Оливии были голубые, а у Синди зеленовато-карие.

— По-моему, никто не догадается. По крайней мере, я никакой разницы не чувствую, — вынесла дочь свой вердикт.

— Будем надеяться, что ты права, — вздохнула Оливия. — А сейчас давай…

Ее прервал дверной звонок.

— А, это, наверное, прибыл посыльный из винного магазина. Я заказала джин с вермутом для приготовления мартини и немного шампанского. Разложи пока ветчину и сыр на блюда. Когда я вернусь, начнем накрывать столы.

Синди кивнула, но Оливия видела, с какой неохотой дочь все это делает. Оливия понимала, что девочка с куда большим удовольствием погуляла бы с подружками или поиграла в компьютерные игры, но одна она не могла справиться, а нанять помощницу пока была не в состоянии по финансовым причинам. И потом, не так уж сильно она нагружает дочь, а немного физического труда еще никому не повредило.

Синди была хорошей, послушной девочкой и не доставляла Оливии особых проблем, но иногда, как, вероятно, большинство подростков, начинала капризничать или бунтовать. Частенько она небрежно выполняла порученное ей дело, и Оливии приходилось доделывать за нее.

Оливия вышла из кухни и прошла через большую столовую, где уже были расставлены столы, украшенные свежесрезанными цветами для свадебного торжества. Выйдя в передний холл, отделяющий правое крыло дома, которое она сдавала внаем, от левого, остававшегося в ее личном пользовании, она подошла к входной двери и распахнула ее.

— Надеюсь, вы не забыли про шампанское, — с улыбкой проговорила она, но ее улыбка тут же растаяла, когда она увидела, кто стоит на пороге. Сердце Оливии подпрыгнуло к самому горлу, а потом ухнуло куда-то вниз. — О боже, — выдохнула она. — Это ты.

2

Дерек был настолько потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Он неподвижно застыл, не в силах пошевелиться. Он предполагал, что, приехав сюда, возможно, встретит Оливию, но не думал, что это произойдет так скоро и так неожиданно. Он не был готов к этой встрече.

Он все такой же высокий, стройный и потрясающе красивый, подумала Оливия, глядя на мужчину, которого последние тринадцать лет видела только по телевизору и в газетах.

Она стала немного пышнее в груди и бедрах. Ей идет, отметил про себя Дерек. Она изменила прическу, но волосы остались все такими же золотистыми, а глаза такие же синими, похожими на васильки, которые он однажды принес ей.

Он никогда по-настоящему не любил меня.

Мне никогда не забыть той боли, которую она мне причинила.

— Да, это я, — хрипло выдавил Дерек, затем прокашлялся. Он злился на себя за то, что в минуту слабости принял решение приехать отрабатывать назначенный ему судом срок в родной город. И за то, что черти принесли его сюда, на порог особняка Уэсли. Что ему здесь нужно? И что делает здесь она? Разве она не должна быть в Бревилле со своим мужем? Может, приехала навестить родителей? — Здравствуй, Оливия. — Ему удалось произнести это вполне уверенным голосом, не выдававшим ни его волнения, ни растерянности. — Я увидел вывеску на воротах о сдаче квартир и решил зайти узнать. Могу я поговорить с твоими родителями?

— С моими родителями? — Она недоуменно заморгала, затем до нее дошло, что он, вероятно, не знает. — Родители умерли… два года назад, — проговорила она и по его лицу увидела, что он действительно ничего не знал.

— Прими мои соболезнования, — сказал он нейтральным светским тоном, исключающим всякую вероятность усмотреть в этом какой-либо личный интерес. Обычная формула вежливости, принятая в цивилизованном обществе, и ничего больше.

Тут его мысли потекли в ином направлении. Если родителей Оливии нет в живых, следовательно, это она теперь живет здесь и сдает часть дома в аренду? Но наверняка она занимается этим не одна. Скорей всего, у нее есть помощники, с которыми он может обсудить вопрос о жилье. А ее, по всей вероятности, ждет муж за обеденным столом.

— Так я насчет квартиры. С кем я могу поговорить?

Оливия понимала, что он обращается к ней, но не понимала смысла слов. На нее словно столбняк напал, настолько ее потрясла эта неожиданная встреча. Она оказалась не готовой к ней. У нее было слишком мало времени, чтобы продумать свое поведение. Да даже если бы и было достаточно времени, она сомневалась, что сумела бы при встрече с ним сохранить хладнокровие и полную невозмутимость. Едва ли, учитывая то, что произошло тринадцать лет назад и какие последствия это имело.

Не в силах оторвать взгляд, Оливия жадно разглядывала мужчину, ради счастья которого когда-то готова была на все. И пошла на все.

Годы не просто пощадили его, они придали ему еще больше шарма и мужественности. Каштановые волнистые волосы до плеч, классические черты лица, пронзительный взгляд зеленовато-карих глаз… Широкие плечи, узкая талия, узкие бедра, длинные мускулистые ноги, затянутые в низко сидящие черные джинсы с широким кожаным ремнем, золотая серьга-кольцо в ухе. В жизни он куда красивее и обаятельнее, чем на экране. Вероятно, не последнюю роль играет и тот ореол славы и богатства, который окружает теперь его, хотя он не выглядит высокомерным и, насколько она могла судить по тому, что слышала и читала о нем, не кичится ни тем ни другим.