Андроиды срама не имут - Евгений Лукин

— Вы убеждены, что это надо охранять? — спросил я в замешательстве.

На мне, кстати, были джинсовый костюм, рубашка, свитерок, высокие ботинки со шнуровкой на крючках. Не шибко дорогое, но все новенькое, все с бирками. Можно подумать, Карина Аркадьевна заранее знала размеры моей одежды и обуви.

— Убеждена, что не надо, — сказала она, и мы прошли за штакетник, скорее отведя, нежели отворив, болтавшуюся на одной верхней петле калитку.

— А-а… зачем же тогда? — недоумевал я, следуя за хозяйкой по ведущей к дому узкой кирпичной дорожке, застеленной местами обрывками ветхого линолеума.

— Хотите обратно в подвал? — усмехнулась она.

— Пожалуй… нет.

— Вот и я так думаю. А здесь у вас какая-никакая крыша над головой…

Вот оно что! Благотворительность. Всего-навсего благотворительность. Увидела, пожалела, решила оказать покровительство.

Честно говоря, это был наиболее безопасный и выгодный для меня вариант даже в том случае, если платить сторожу не станут. И все же каково разочарование!

Клочок земли перед домом кто-то уже явно пытался окультурить, но то ли ему не хватило на это сил, то ли времени. Интересно кто? Мой предшественник? Подобранный, пригретый… Любопытно, какова была его дальнейшая судьба?

Мы отперли железную дверь, включили пустой холодильник, после чего я был послан в джип за продуктами.

— Обживайтесь, Владимир Сергеевич, обустраивайтесь… — пожелала напоследок любезнейшая Карина Аркадьевна. — Через недельку заеду, завезу харчей…

— Только охранять или?..

— Это уж как вашей душе угодно, — отозвалась она и отбыла восвояси.

Я остался один.

Велено обустраиваться — будем обустраиваться. Изнутри новое мое жилище имело форму глубокого длинного ящика с дверью в торце и двумя окошками слева. Под одним окном — голый стол, под другим — газовая плитка с баллоном. У противоположной стены — железная койка, в дальнем правом углу — старый платяной шкаф. Про холодильник я уже упоминал. Все. Ах да, еще рукомойник у входа. Телевизора нет.

Присел на койку, задумался.

Ну, допустим, благотворительность… Тогда как прикажете понимать допрос в машине, медосмотр в особняке? Совместное распитие с будущим дачным сторожем дорогого ликера… Что это было?

Я вышел из дому — и недоумение мое усилилось. Особняк и дача совершенно не сочетались. Ну не могли они принадлежать одному и тому же владельцу… Отомкнул сарайчик, вдохнул запах плесени, поглядел на вспучившийся дощатый пол, на сваленный в углу садовый инвентарь, замкнул снова. В туалет и душ заглядывать не стал. Оба шедевра народного деревянного зодчества почернели от дождей и обрели заметный крен. Словно бы отшатнулись в ужасе друг от друга.

Да, охрану таких объектов абы кому не поручишь. Доверить их можно только бывшему офисному работнику без вредных привычек: некурящему, не пьющему залпом, несколько старомодному и — первое условие — без особых примет.

Что-то тут не так, что-то тут, братцы, не так…

Или я уже стал пуганой вороной, что куста боится?

Раньше надо было пугаться! Полторы недели назад, когда пакет принял от Толика…

Выбрался за калитку, побродил по округе и вскоре убедился, что охранять здесь не только нечего, но и не от кого. Степь да степь. Пруд с обрывистыми краями — видимо, искусственный. Цепочка хилых столбов, ныряя по ложбинам, уходит куда-то в никуда. Отвечай я за некий сильно секретный эксперимент, лучшего бы места для него не нашел. На грунтовой дороге следы от нашего (от нашего!) джипа — других оттисков не видать.

И нигде ни души. Возможно, ходил сюда раньше дребезжащий разболтанный автобусик, а потом маршрут отменили. Дачники распродали участки — ну и… Хорошо. Допустим, вложила она деньги в землю. Но это ж надо ума лишиться, чтобы в такую землю деньги вкладывать!

Вот я и думаю: а не убраться ли нам, Володенька, куда-нибудь в никуда? Подобру-поздорову. Вдоль линии электропередач, а? Пока не поздно… В том-то и штука, что поздно! Куда ты уберешься — без паспорта?

Наутро успокоился. Вышел ранехонько за калитку, а там солнце на краю степи алой юртой стоит. В лиловой дымке. Посмотрел я на него, посмотрел и почувствовал себя таджиком-гастарбайтером. Вспомнил вчерашнюю свою подозрительность — сам себе подивился. Ну сдвинулась баба под старость, бывает! Подавай ей не просто униженного и оскорбленного, а униженного, оскорбленного, покладистого и с высшим образованием… Конечно, дача — не особняк, но ведь и не подвал в конце-то концов! Койка есть, одежка есть, продукты кончатся — завезет. Главное, что Врангеля нет, нарывучего и неблагоуханного, да и кредиторы Толиковы не достанут.

А что паспорт отобрала… Ну так всё гастарбайтеры без паспортов живут. Ты-то чем лучше?

С такими вот мажорными мыслями я и начал обустраиваться и обживаться. Для начала откинул окованную жестью крышку посреди участка и обнаружил под ней неглубокий приямок с торчащей из грунта обсадной трубой. Скважина. Не иначе — дело рук прежних хозяев.

Насос, шланги, клапан и моток электропровода отыскались в сарае. Должно быть, Карина Аркадьевна покупала дачу с условием ничего не вывозить, оставить все как есть. Полдня ушло на сборку, прокачку, отладку. К полудню скважина заработала, и я принялся отпаивать изнемогающий от жажды абрикос.

Робот-андроид, с привычным унынием думал я. Просто робот, как и все офисные служащие. Роботом был, роботом остался. Велели сесть в машину — сел. Велели снять халат — снял. Велели передать пакет…

Да и чем, собственно говоря, наш житейский опыт отличается от компьютерной программы? Только тем, что грузится очень медленно и глючит чаще. А коли так, то вывод один: мы просто дефектные роботы. И не вздумайте вешать мне на уши лапшу относительно духовности или там глубокого внутреннего мира… Прикажут под угрозой увольнения пойти и проголосовать — пойдешь и проголосуешь. И где она, твоя духовность? Где он, твой внутренний мир?

А вот яблоню мне, пожалуй, не отлить. Сухая — аж звенит…

В подобных трудах и размышлениях я и провел неделю.

И был вечер, и было утро: день седьмой. Или шестой. Со счета я, честно говоря, сбился. Сотовым телефоном меня работодательница снабдить забыла. Зря! Не дай бог что стрясется — как сигнализировать? До ближайшего села, по ее словам, полтора часа ходьбы, и располагается оно вон за тем холмом, а до него тоже чапать и чапать… Хотя чему тут стрястись? Разве что концу света. Так об этом сигнализируй, не сигнализируй…

Часть изгороди, ту, что из кроватных грядушек, я сгоряча решил заслонить плетнем. Угнетали они мое эстетическое восприятие. Почему бы мне, в самом деле, не поучиться плести плетень? Взял секатор, сходил в низинку, нарезал лозы. Земля возле грядушек была влажная, нарочно вчера заливал. Вбил четыре кола, а вот до пятого очередь так и не дошла. На том месте, куда я собирался его вколотить, произрастало нечто, принятое мною поначалу за одинокую поганку на тонкой прямой ножке. Хотел сшибить пинком, потом вдруг раздумал, присел, всмотрелся. Да нет, никакой это не гриб — вообще не растение. Просто шарик на стержне… В следующий миг он провернулся, подобно глазному яблоку, и уставил на меня крохотную линзу.

Я, как был на корточках, так и окоченел. Стало быть, не зря мерещилась мне во всей этой истории некая чертовщина. Как это ни дико, но получается, что каждый мой шаг отслеживали! Домишко, душ, сарай, сортир — не более чем декорации. А реальность — вот она, пялится на меня крохотным зрачком объектива. Сколько еще таких видеокамер растыкано по периметру? Сколько в это вбухано денег? Да уж, наверное, побольше, чем стоит сама дача! В правой руке у меня была кувалдочка. На секунду возник исступленный соблазн одним ударом вогнать электронную дрянь в мягкую от полива землю. И пусть кто потом докажет, что я нарочно!

Из оцепенения меня вывел автомобильный сигнал за штакетником. Значит, все-таки день седьмой, а не шестой. Барыня пожаловать изволила. Харчишек привезла. Как вовремя! Поднялся с корточек и, несколько угрожающе поигрывая кувалдой, двинулся к калитке. Слава богу, сообразил приостановиться и оставить инструмент у сарая. А то еще, чего доброго, не так поймет. За выражение своего лица я бы в те мгновения не поручился.

Карина Аркадьевна посмотрела на меня с любопытством. Во всяком случае, мне так показалось: на барыне были темные очки. Не любила она прямого солнечного света. Поздоровались, провел на охраняемую территорию. Шла и оглядывалась, словно бы дивясь тому, сколько я тут всего наворотил.

— Вы не из крестьян происходите, Володя? — осведомилась она.

— Горожанин в третьем поколении, — сказал я, пристально на нее глядя.

— Откуда же такая тяга к земле?

— Так…

— Хороший ответ, — одобрила она. — Главное — исчерпывающий… Давайте-ка присядем, потолкуем.