Брачный период мачо - Арина Ларина

Мама долго бегала по знакомым, искала связи и выходы на приемную комиссию, а когда, наконец, нашла, вернулась домой с совершенно безумным выражением лица. Поступить на дневное отделение было можно, но сумма взятки была не просто бессовестной, она не имела никаких точек соприкосновения с их материальным положением.

Высокая полная женщина, с которой свели Веронику Федоровну добрые люди, была лицом, приближенным к комиссии. Категорически не желая встречаться взглядом с посетительницей, дама ездила глазами по стенам и потолку, мычала, экала и, наконец, зыркнув на одежду и сумочку пришедшей, которую та судорожно прижимала к себе, словно в автобусе в час пик, озвучила цифру.

Вероника Федоровна моргнула, попыталась повторить сказанное про себя, но мозг отказывался считать нули. Он свернулся, как позавчерашнее молоко, и затих, оставив на лице Кораблевой-старшей выражение дикого удивления и полнейшее отсутствие мыслительной деятельности во взгляде.

Правильно поняв ступор родственницы будущей абитуриентки, тетка быстро попрощалась, предложив заходить как-нибудь еще, если что.

Посидев на кухне и поуспокаивав обалдевшую маму, Лена приняла решение поступать самостоятельно. На дневной она решила ломиться для пробы, чтобы примерно представить себе процесс, а на вечерний поступать, уже набравшись минимального опыта.

Трюк удался, и Лена стала студенткой университета. Она была почти счастлива. Почти потому, что с личной жизнью категорически не ладилось. То есть ее не просто не было, но и чисто теоретически выделить время на эту самую личную жизнь не получалось.

В тот зимний вечер она ехала после лекций совершенно вымотанная и хотела только одного: поужинать чем-нибудь горячим и забыться сном в теплой постели. Контролеры, налетевшие словно коршуны, в общую канву запланированных мероприятий не вписывались.

— Плати, давай, и разбегаемся, — злился высокий желчный мужик, с нездоровым серым цветом лица и огромными складчатыми мешками под глазами. — Совесть надо иметь: государство тебе бесплатную учебу, медицину, а ты на билет жмотишься. Карточку купить надо, если платить забываешь.

— Я в этом месяце не успела, — пролепетала Лена, понимая всю бессмысленность своих оправданий.

— Талоны тоже купить не успела? — каркнула бородавчатая тетка, видимо, напарница серолицего контролера.

— У меня был…

— Сплыл? — почти хором рявкнули бдительные стражи законности.

— У меня нет денег на штраф, — стыдно было невероятно.

— Тогда пройдем в отделение, — уперся серолицый.

«Какой позор, наверное, в деканат сообщат», — в ужасе соображала Лена.

— Так, что у нас тут происходит? — звонкий девичий голос лучился радостью и благодушием.

Его обладательница, маленькая худенькая девушка с юркими карими глазами и смоляной челкой, выбивающейся из-под белого беретика, улыбалась сахарными зубками и радовала глаз очаровательными ямочками на щеках. Портил ее только слишком громоздкий нос, делавший ее похожей на жизнерадостного галчонка.

— Документики свои показываем, — по-хозяйски распоряжалась она ситуацией. — Господа контролеры, я к вам обращаюсь. Слишком много в последнее время мошенников развелось. Мы тоже ученые. Жетон, будьте любезны!

Мужик послушно полез в карман, а тетка решила поскандалить:

— А ты кто такая? Свои документы покажь!

— Так и запишем, — кивнула девушка, доставая из лоскутного рюкзачка крошечный блокнот. — Контролеры 31-го маршрута на просьбу предъявить документы в хамской форме отказали.

— Валентина, перестань, — недовольно поморщился мужик. — Есть у нас документы.

У вас документы якобы есть, а у девушки билет, — кивнула заступница. — Показываем, показываем, не тормозим. У меня материал горит, как раз завтра статейку тиснем про этот беспредел. У меня пятно пустое осталось в газете, материала не хватает, корреспондентов грипп скосил. А тут вымогательство, подарок судьбы!

— Может, замнем? — мужик болезненно скривился. — Нам и так крохи платят…

— Ты денег, что ли, хочешь? — сориентировалась контролерша.

— Так-так-так! Взятку предлагаете, — констатировала девушка.

— Нет, мы проверяем моральный облик нашей прессы, — пробормотал серолицый и растерянно затих.

— Мне на следующей выходить, — робко встряла в беседу Лена.

— Да… Ладно, тогда, повезло вам, я лучше у девушки интервью возьму об интересах и нуждах нынешней молодежи.

Когда девушки выпали из троллейбуса, Лена робко предложила:

— Заходите к нам на чай, я вам все расскажу.

— Что расскажешь? — удивилась брюнетка, поплотнее заматывая шарф.

— Ну, интервью дам…

Ответом ей был звонкий хохот спасительницы.

— Да ты что, пошутила я! Я не из газеты. Мало ли с кем не бывает. Подумаешь, без билета! Они же физиономисты, видят, девчонка интеллигентная, вот и прицепились. К какой-нибудь бабе с квадратной мордой небось не пристали бы. Меня, кстати, Света зовут. Будем знакомы.

Так в жизни Лены Кораблевой появилась самая близкая подруга. Жизненная хватка и изворотливость сочетались в Светлане с потрясающей наивностью и доверчивостью в отношениях с мужчинами.

Карякина суетилась как мышь перед зимовкой, запасаясь дипломами для удачной карьеры и жизненным опытом в общении с парнями для удачного замужества. Пока ни то, ни другое у нее не получалось.

Лена, шаркая старыми тапочками, выползла в кухню. Мама уже пила чай.

— Когда ты выйдешь замуж, — строго сказала она вместо приветствия, — первый же твой выход в таком сеновальном варианте закончится разводом. А если ты будешь жить со свекровью, то еще и узнаешь о себе много удивительных подробностей.

— Вот когда выйду, тогда и появится тема для разговора, — зевнула Лена. — А пока, мамуля, это все демагогия. И потом: я же только что встала. Вот сейчас пойду, почищу перышки, прихорошусь…

Леня плюхнулась на стул и отломила кусок пухлой булки.

— Перья здесь будешь чистить? — ехидно поинтересовалась мама. — Смотри, в чай не насыпь!

— Ой, — хлопнула себя по лбу Лена. — Ма, какое сегодня число?

— Посмотри на календарь, если ты не в курсе, он у меня за спиной.

Лена округлила глаза и в ужасе прикрыла рот ладошкой:

— Катастрофа! Надо срочно сделать тест!

И она унеслась по коридору, громко щелкая задниками тапок.

— Ветер в голове, — проворчала мама. — Если забываешь, надо записывать.

Она со вкусом отпила кофе и вдруг резко побледнела.

— Какой тест?! Когда это произошло?! Отвечай немедленно! — мама распахнула двери ванной. Там было пусто.

— Доченька, где ты? — Вероника Федоровна заполошно металась в тишине квартиры.