Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Юлия Марлин

о северянах. Особенно, расстаралась Милла. По пути в ризницу она столкнулась с другими сестрами (среди которых была и София) и запричитала:

— Я же вам главного не рассказала. О, Светлая Заря, не дай кому-нибудь пережить такое. Несколько месяцев назад северяне сожгли пограничную деревню. Да! Трое бежавших рассказали, всех, кто встал у них на пути они безжалостно убили. Тех, кто сдался, связали и согнали на площадь. Разожгли огонь, вскипятили воду в огромном чане и бросили туда связанных.

По коридору пронесли вздохи ужаса и сочувствия:

— Звери.

— Как их земля носит?

— Несчастные.

Женщины осенили себя охранным знамением и склонили головы, зашептав молитву об упокоении убиенных.

— Сестра Милла, ты уверена, что это сделали уроженцы Дома Серебряного Волка, а не какие-нибудь каторжники, бежавшие из Соляных рудников Эскера или Копий Галатенска? — Усомнилась одна из женщин.

— Конечно, северяне! — возмутилась Милла. — Даже каторжники не способны на такую жестокость! Вспомните, сестры! Наш государь все время твердит, что досыта насмотрелся на бесчинства лейдцев в пограничье. А там они еще «тихо» себя ведут.

Сестры запричитали, еще раз убедившись, что их соседи — северяне — сущие звери и держаться от них лучше подальше.

* * *

О приближении лейдского отряда стража Ипати узнала лишь, когда ощетинившийся пиками строй показался на горизонте. Взревели боевые рога. На оградную стену хлынули лучники. В городе начался переполох. Последний раз представители Дома Серебряного Волка прибывали в столицу Дома Огненного Орла больше пяти лет назад с намерением сосватать наследницу Дома в жены князю Будишу.

В тот год Волки прибыли в многочисленной свите. Вместе с Верховным Правителем Мирославом в Аргу наведались два его сына и дочь Линда, которую, собственного говоря, и планировалось представить жениху. Да только к тому времени Будиш был уже влюблен в дочь аргского купца Марию и в жесткой форме отказал и княжне Линде и Верховному Правителю, который, кстати сказать, был его повелителем.

Отказать повелителю…

Страшный скандал удалось предотвратить стараниями двух сыновей Верховного Правителя, которые и упросили отца оставить нерадивого князя в покое и позволить жениться на той, что он выбрал сам.

Мирослав долго раздумывал, но согласился, поставив жесткое условие своему уделатору. Когда придет срок — он вернется и возьмет свое по праву. Будиш покорнейше согласился. Верховный Правитель, два его сына, дочь Линда и свита вернулись в Лейд, а Будиш, женившись на купеческой дочери, благополучно позабыл о поставленном ему условии. Но рано или поздно за все приходится платить. И срок расплаты для князя Арги наступил.

Будишу донесли о приближении гостей из Лейда в миг, когда отряд уже въезжал в Арковые врата и Смеженскую улицу, ведущую ко дворцу. Он, два его брата и советники решали насущные государственные проблемы в Зале Мудрости, потому сообщение о визите лейдцев стало для него полной неожиданностью.

Дородный советник в красном сюртуке, подвязанном золотым поясом, стоял посреди Зала и отчитывался:

— Как Первый Казначей Арги я настаиваю на необходимости повысить налоги на соль, металлы и домашнюю живность, Ваша Светлость.

— Опять? — Подал голос один из советников. — Мы повышали налоги в прошлом месяце!

— Да! Но этого недостаточно, судари! Посудите сами, соль в княжестве непростительно дешевая и вскоре не сможет стать опорой государства. Вы хоть знаете, сколько казне стоит ее добыча, доставка в столицу и выпаривание? Сотни целинников в месяц! А это только затраты на работы. А еще нужно оплатить труд рабочих, возниц, складских хранителей и поставщиков!

Будиш недовольно качал головой, но старика не перебивал.

— Той же опорой должны стать металлы и живность, как было при правлении вашего батюшки Эдуарда. Было бы неплохо увеличить налоги и на другие товары. Мед, воск, зерно, меха. Еще обложить двойными податями крестьянские хозяйства…

У подножия княжеского трона сидел разряженный шут. Он пристроился у ноги Будиша, как верный пес, с интересом наблюдая за собравшимися, и корчил рожи советникам и военачальникам, пытаясь вывести их из себя. Иногда он начинал напевать полную ерунду, успевая меж строк высунуть язык, а теперь выдал:

— Казначей — страж богачей! Сколь б ему людей не дало — все-то будет гаду мало!

И хотя песенки шута порой раздражали, а то и вгоняли в краску, на него давно привыкли не обращать внимания.

— Ваша Светлость, так что с налогами?

— Я обдумаю предложение позже.

— Но Ваша Светлость, вы затягиваете с решением третий месяц подряд…

— Сейчас меня беспокоят не налоги, а чреда убийств в Варейской и Скифской губерниях! — Вскипел злостью Будиш. — Народ негодует и грозит народным бунтом!

— Да, государь, прошу прощения.

Казначей прижал обе руки к сердцу и, нижайше поклонившись, попятился на место. Будиш перевел глаза на старичка в черном одеянии и шапке-треуголке; тот сидел в дальнем углу и будто бы дремал.

— Сударь Бажен, поведайте, как продвигается расследование?

Стараясь не глядеть на алый шутовской язык, выскользнувший из щели рта, Глава службы сыска поднял острое лицо, оперся на посох и, поклонившись, начал надтреснутым хрипом:

— Боюсь, придется вас огорчить. Служивые бьются, как рыбы об лед, но выйти на след преступника не могут. Среди местных пошел слух, что убийца не человек, а древний демон, восставший из могилы. Его нельзя выследить, потому что он призрак. Его нельзя убить, потому что он давно мертв.

Будиш ударил по золотистому подлокотнику, вырезанному в форме когтистой лапы орла, и выругался. Проклятый убийца терроризировал северные и западные губернии уже больше полугода, оставляя за собой горы истерзанных и изувеченных трупов, но по-прежнему оставался недосягаем для княжеских сыскарей. И впрямь — в пору поверить в суеверные сказки крестьян о бессмертном упыре. Положение усугублял характер неслыханных по жестокости ран — те, кто видел останки, клялись, что от жертв почти ничего не оставалось. Только черепа и обломки костей. Кто-то жрал их живьем, высасывая кровь до последней капли.

«Упырь. Больше некому», — шептались местные, запирая на закате окна и двери и с именем Светлой Зари сотворяли над собой охранный знак.

Князь Арги притопнул ногой от негодования и встретился взглядом с младшим братом. Игорь и Николай сидели от него по правую и левую руку. И, если Николай, как правило, активно принимал участие во всех советах, то Игорь большей частью отмалчивался, обжигая присутствующих колючим недобрым взглядом.

— Это не все, государь. — Глава службы сыска перехватил посох другой рукой: — Несколько дней назад неизвестный совершил новое зверское убийство. Жертвами стала семья известного аргского барда Местимиана Златоуста. Он и его домочадцы держали путь в Первгород, чтобы выступить на свадьбе губернаторской дочки. Не дошли. Убийца напал на них у Мельничьего Кольца. Повреждения нанесены тем же способом, что и в прошлых случаях. Тела искромсаны и изуродованы, крови