Сибирские рассказы - Николай Углов

Шавка

В начале апреля 1950 года, когда бушевал страшный снегопад, может, один из последних в том году, в дверь постучали. На пороге стоял лобастый человек с умными спокойными глазами. Невысокого роста, в больших болотных резиновых сапогах, в штормовке, с большим рюкзаком за плечами. Мы с Шуркой испуганно уставились на него. Что – то родное, знакомое исходило от этого доброжелательного лица.

– Да вы живёте в царстве Берендея! У вас же сказка – снега сколько! До крыши! А вход, как в тоннеле! Красотища какая! Ну, здравствуйте, Шурик и Колюшок! Я – дядя Вася! Не узнаёте?

Да, это был дядя Вася – младший брат отца! Это был он! Через тысячи километров он приехал из далёкого Сахалина, чтобы увидеть, навестить нас, вселить в нас бодрость и уверенность в лучшее будущее! Зашли в избу. Дядя Вася, увидев тёлку, засмеялся, похлопал Майку по спине:

– В тесноте, да не в обиде! Правильно! Хорошо зажили – своя корова скоро будет! К следующей зиме с молоком будете! Молодцы!

Переоделся, достал из рюкзака многочисленные подарки. Но самое главное для нас – дядя Вася привёз много, много цветных карандашей, блокноты, кисточки и краски. Подарил мне толстую книгу «Даурия», а Шурке «Угрюм – река». Я побежал сразу же в больницу:

– Мама! К нам дядя Вася приехал!

Мать изменилась в лице. Затем, радостная и взволнованная, закричала:

– Как? Неужели? Сейчас всё брошу и пойдём! Только скажу заведующей.

Пришли быстро. Мать кинулась к дяде Васе и заплакала:

– Ох! И намучились же мы, Вася! До сих пор не верю, что детей сберегла! Сколько горя, страданий пережили! Сколько рядом людей погибло! Особенно были ужасны три первых года – всё время стояли одной ногой в могиле!

Дядя Вася сам еле сдерживал слёзы.

Сварили картошку, чай, дядя Вася достал бутылочку вина. Выпили они с матерью, дядя Вася говорил о житье – бытье до самой глубокой ночи:

– Живу я в Охе – это небольшой городок на острове Сахалин. Прекрасные места у нас! Море, лес, горы, рыба валом идёт. Красивейший остров! Жена у меня Евдокия Фёдоровна – милейший человек! Души не чаем друг в друге! Вот только деток у нас нет! Она вот вам передала подарок. Всем вам троим связала тёплые носки и варежки.

Перед тем, как лечь спать, вышли с дядей Васей на улицу. Снег валил стеной – тяжёлыми, густыми хлопьями. Тихо на деревне. Белым-бело всё кругом! Ни скрипа саней, ни лая собак.

– Красотища какая у вас, дети! Вы даже не представляете, привыкли! – восторгается дядя Вася.

Утром мама ушла на работу, мы в школу. Еле дождались окончания уроков, прилетели домой – не узнать! За полдня дядя Вася расчистил дорожки аж до земли к воротам, уборной и вокруг дома. Сбросил с крыши метровый слой снега, подмёл. Да и в избе навёл порядок – у коровы чисто, приготовил обед. У меня к дяде Васи масса вопросов – я его сразу полюбил. Особенно меня интересовали его болотные сапоги – здесь ни у кого таких нет. Они его, оказывается, очень выручили. Пятьдесят километров от Пихтовки он шёл к нам пешком, сейчас никто уже не ездит. Дорогу страшно развезло, под снегом воды до колен. А иногда оступишься чуть – ухнешь по пояс! Сапоги здоровские!

Дядя Вася прожил у нас две недели. Спали мы втроём на полу – разговоры до полуночи. Очень подружились и полюбили его. Он учил нас рисованию как бы заново. Раньше я терпеть не мог рисование, а теперь полюбил! Никогда до этого мы не видели цветных карандашей, а тут целое богатство – десятки красных, оранжевых, зелёных, жёлтых, чёрных, коричневых и синих. Дядя Вася рисовал с нами всё, что окружало нас: дома, коров, лошадей, собак, поля и лес, небо и тучи. Его рисунок «Наш дом» до сих пор находится у меня, и я часто смотрю на него, вспоминаю те счастливые дни. Мы с дядей Васей много гуляли по полям, по деревне, ходили к реке, в магазин, школу, детдом и больницу. Сделали три скворечника и повесили рядом с теми двумя, что были уже у нас. Много хороших слов сказал он:

Конец ознакомительного фрагмента.