Дурная Слава - Дино Динаев

И все-таки не мог он никак вытравить из себя Веничку. Сидел тот внутри него по жизни и вел себя неприметно, но стоило жизни маленько придавить, а еще почище, припугнуть, как Веничка выскакивал в самые неожиданные моменты со своими дурацкими страхами, вечно ввергал его в краску, заставляя стыдиться. Не было в нем стержня. Еще Гришка Шарапа, впоследствии разбившийся на авто и умерший молодым, пенял ему:

— Не можешь ты никого на хрен послать! Любой мужик, а особенно баба это чувствует.

Вот и сейчас повторилась та же история. Знал же заранее, что примут, никуда не денутся, и все равно мандражировал. Спросить почему, он бы не смог вразумительно ответить. Ему космогонию читали люди, лично знавшие Гагарина и запускавшие первые корабли! Он с будущим мэром вместе столовался в студенческой столовке, нередко одалживая талончик за 30 копеек. И все равно Венечка тут как тут.

— Вы нам подходите, — повторил Цехмистер. — Образование достаточное. Если надо будет подучиться, фирма оплатит все затраты, но это уже решим позже. Сейчас вам надо будет пройти в нашу фотолабораторию, вам сделают цифровые фотографии и выпишут пропуск.

— Извините, вы ничего не сказали о моей новой работе.

— Разве? В качестве заместителя директора по новой технике. Замов у нас девять.

Эта вакансия недавно освободилась, — Цехмистер нажал кнопку селектора и попросил.

— Нина Петровна, найдите Краюшкина. Пусть введет в курс дела нового сотрудника.

И узнайте что с контрактом? — после чего повернулся к Вениамину. — Сегодня сможете приступить к работе? Вот и чудесно.

Стоило Бену выйти в приемную, как секретарша Цехмистера, оживленно беседовавшая с другой женщиной, резко прервала разговор, из-за чего Вениамин понял, что он касался его личности. В приемной повисла неловкая пауза. Вениамин по прошествии энного времени попытался прервать тишину, но как всегда это получилась у него неловко, желая сказать "Ну что, будем работать вместе", но успел только протянуть:

— Ну…

Как в приемную вбежал Краюшкин. Получилось, как если бы он понукал лошадь, и женщины посмотрели на него с недоумением.

Краюшкину на вид было лет шестьдесят. Это был типичный хозяйственник, затурканный, с погасшим от вечной нехватки времени взглядом, сухонький и маленький. Костюм на нем смотрелся словно на школьнике. Седой школьник протянул крохотную ладошку, сказав:

— Гена.

Кадровик оказался суетливым дядькой. Забрав документы, он припустил из кабинета.

Магерамов услышал, как Нина Петровна произнесла вслед с траурной интонацией:

— Вместо Базилевского.

Сделав снимки для нового пропуска, они зашли в комнату, где за конторкой сидело три женщины, стучавших крашеными коготками по клавишам компьютеров. Краюшкин передал самой молодой фото и документы. Женщина достала бланк, шлепнула на него клей, потом фотку и дала на роспись. Расписываясь, Бен поймал себя на том, что не слышит стука коготков. Подняв голову, он столкнулся с взглядами всех трех женщин одновременно. Те опомнились и уткнулись в свои клавы обратно.

Краюшкин уже говорил по сотовому, крепко напирая на невидимого собеседника.

— Срочно, я сказал. Что значит перерыв? Какие вам еще нужны сроки? Это надо было сделать еще вчера! Несите все… — он спросил у женщин. — Какая у вас комната? 215-я? Несите все в 215-ю! — и пояснил Бену. — Сейчас ваш контракт принесут.

Бен немного задело, узнав, что его дело решается в таком лихорадочном темпе. Его словно хотели побыстрее спровадить. Принесенный контракт его даже немного возмутил. Сумма его вполне устроила, хоть фирма, идя в ногу с модой, указала годовую зарплату. Будто он собирался деньги получать раз в год. Ну да бог с ней, с модой.

— Скажите, а обязательно я должен жить за городом? В этом поселке… "Ареал"? — уточнил он. — Я в городе квартиру снял. Даже задаток заплатил.

Конечно, никакого задатка он не платил, но его насторожило, что контракт жестко оговаривает условия его проживания. Не успел он еще устроиться, как его привязывают к какому-то месту. Как его? Ареал. Помнится из биологии, это слово означает обособленное место распространения биологического вида. Сравнение коробило. Бену никогда не нравилось, когда человека сравнивали с животным. Даже если это делал сам Карл Маркс, заявивший однажды, что человек это коллективное животное. Из-за этого у Бена по научному коммунизму в АМТ случилась напряженка.

Современный студент, поди ж ты, и не догадывается что за хреновина такая-научный коммунизм.

— Условия контракта обязательны для исполнения. Разве на прежнем месте работы это было не так? — кадровик изобразил удивление, но Бен уловил всем своим нутром, закаленным многочисленными бюрократическими проволочками, что этот вопрос Краюшкину задавали не в первый раз. — С квартирой вы поторопились. Кстати в контракте и про машину сказано. Вам предоставляется в пользование автомобиль "Ниагара".

Бензин и обслуживание за счет фирмы. Может быть, тоже желаете отказаться и ездить за свой счет? — в последнем вопросе проскользнул сарказм.

Вениамин не отказался. Только поинтересовался, что машина такая. О такой модели он не слышал.

— Новая модель. Немецкая, — Краюшкин передал ему блестящую карточку.

Скрипя сердцем, Вениамин подмахнул контракт в двух экземплярах, и Краюшкин проводил его на новое место работы на четвертом этаже. В общую приемную выходили двери двух кабинетов. Место секретарши пустовало. Нужный кабинет оказался заперт, и кадровик куда-то звонил, что-то требовал, потом, ругаясь, убежал, говоря, что никому нельзя ничего доверить, приходится все делать самому.

Дверь перечеркивала полоска желтого скотча с крохотной пломбой. Бен подошел и потрогал. Когда дверь в приемную распахнулась, он суетливо отдернул руку.

— Как все это ужасно, — проговорила вошедшая незнакомая женщина. — Вы были на похоронах?

Бен растерялся и вместо того, чтобы сразу сказать, что он здесь человек новый, ответил отрицательно. Женщина на первый взгляд смотрелась привлекательно, особенно пышная грудь не меньше пятого размера, прячущаяся за строгим кроем костюма, но с источаемым ею елеем получился явный перебор.

— Жаль Базилевского, — произнесла женщина сладким практически ангельским голоском.

— Он был недостоин настолько ужасной уродливой смерти. Он бы далеко пошел. Вы знаете, что его прочили на место гера Желько. Говорят, шеф на родину в Австрию собрался, у него там банк.

Бен был осведомлен, что директор «Росы» Шпольарич Желько родом из Австрии. Он внутренне содрогнулся, когда женщина назвала смерть Базилевского ужасной и уродливой. После того, как Сева сообщил ему, что его предшественник погиб, он сделал для себя эту тему запретной, боясь быть выбитым из колеи. Внутри темным свертком завозился Веничка. От неловкости, что он не представился сразу, у Бена даже пальцы поджались внутри ботинок. А женщина продолжала говорить, и ее было не остановить.