Свидетель - Константин Бенев

– Цель визита?

– Транзит.

– А что за надобность такая была – ночью идти?

– Так получилось. Наверху пурга, подзадержался.

– А как там наш Мазай?

Векс если и замешкался с ответом, то только на секунду:

– Кто?

– Смотритель в сторожке. Видели же, ее трудно не заметить. Или не заходили?

– Поздно было, будить не стал.

– Интересно, а что вот вас в метро потянуло? На поверхности, наверное, интереснее?

Тот, кого напарник назвал Пашей, не удержался, фыркнул:

– Макс, ты что, в безопасники решил податься?

– Да нет, – парень смутился, – просто. Интересно же. Я вот там ни разу в жизни еще не был.

– Какие твои годы, побываешь…

Векс собрался было уходить, но старший караула остановил его.

– Кирилл Сергеевич, вы, это, подождите, – от смущения парень покраснел и стал заикаться, но потом взял себя в руки. – Во-первых, оружие придется тут оставить, потом получите.

– Когда потом-то? Я же сказал – транзит!

– Все равно… Разрешение на проход через станции Конфедерации выдает начальник, а он сейчас спит, ночь же. Так что до утра придется задержаться. Тут гостиница есть, место всегда найдется. А грязное так или иначе обрабатывать нужно.

Векс чертыхнулся про себя: задерживаться никак не входило в его планы. Но вслух произнес:

– Ну и где тут у вас эта гостиница?

9 ноября, 04.00. Станция Гражданский проспект. Алекс

Алекс открыл глаза. Он всегда просыпался очень рано. Дело было вовсе не в привычке или в бессоннице: у телефонного аппарата, используемого для внутренней связи, был жутко неприятный зуммер, заставлявший организм готовиться к звонку, а с ним – и к плохим новостям, заранее. Какое-то время он просто лежал с открытыми глазами. Как же тихо в утренние часы. Ни одного звука. Гробовая тишина. Наверное, схожие ощущения должен испытывать заживо погребенный. А чем, собственно, они от них отличаются? Лишь возможностью передвигаться в этой огромной братской могиле. Устанавливать законы, подчиняться правилам да еще продолжать убивать друг друга. Убивать, несмотря на то, что для человечества все уже закончилось…

Алекс присел и посмотрел на часы. Оказывается, еще очень рано, можно и поспать.

Кричаще-колючие звуки аппарата заставили его подскочить на постели.

– Алекс Грин? – голос в трубке был неприятный, искаженный, с металлическими нотками. Неживой. Координатор…

– Нет. Он вышел, – спокойствие давалось Алексу с трудом, но доставлять удовольствие звонившему ему никак не хотелось.

– Неудачная шутка, Алекс. Сверхпунктуальный Грин никак не может проснуться? – яда в голосе говорившего было столько, что мужчина невольно подумал: как только тот в нем до сих пор не захлебнулся? Но вслух произнес:

– Ничего подобного, я всю ночь сидел и ждал, когда меня кто-нибудь разбудит ни свет ни заря. Надо чего?

Последний вопрос был лишним, Алекс уже и так понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Сердце сжалось. Неужели опять? Опять оборвалась чья-то жизнь, опять кто-то нарушил святую заповедь – не убий…

– Вызывают. Срочно.

– Вызывают… всех? – растягивая слова и стараясь скрыть дрожь в голосе, спросил Алекс.

В вопросе не было ничего необычного: группу в полном составе – то есть его и Кристи – вызывали далеко не всегда. Но Координатор понял вопрос по-своему, и правильно, кстати, понял:

– Кристи вызывают. Тебя же она интересует? – он вновь перешел на язвительный тон.

Алекс разозлился. В первую очередь на себя, за то, что выдал волнение. Ну и на звонившего, который слишком много знал и даже не пытался скрыть этого.

– И что же на сей раз сообщит нам глашатай Великого визиря?

На том конце провода засмеялись:

– У Алекса новая шутка?

– Нет, Алекс битый час пытается выяснить, зачем его разбудили!

– У нас убийство. В административном секторе.

Вот те раз! Да… Тут ни бытовухой, ни банальным ограблением, пожалуй, и не пахнет. Вернее, как раз пахнет. Плохо пахнет!

– И не задерживайся, ВСЕ уже на месте…

Аппарат крякнул и затих.

– Что ж ты, скотина, столько времени лясы-то со мной точил? – зло поинтересовался Алекс, бросая трубку.

Разговор оставил неприятный осадок. Попытка отогнать дурные мысли ни к чему не привела, хороших, которые могли бы их вытеснить, просто не было.

Алекс подошел к умывальнику (роскошь, доступная не всякому!). Внимательно посмотрелся в зеркало, сделал попытку улыбнуться. Отражение тоже улыбнулось ему.

– Доброе утро, Саша…

Саша. Человек из прошлой жизни. Слезы навернулась сами собой, отражение смазалось…

Фотовспышки маленькими молниями разорвали темноту небольшого помещения.

– Все! Снято!

Тут же зажегся верхний свет, и толпа, до отказа заполнившая студию, загалдела. Смех, аплодисменты, стук собираемого студийного оборудования…

Молодой человек в дорогом костюме вышел на середину зала, захлопал в ладоши, привлекая внимание:

– Господа! Господа-а-а! Всех поздравляю с окончанием! И приглашаю во «Фрегат» – событие надо достойно отметить!

Толпа в ответ дружно зааплодировала, а кто-то даже крикнул троекратное «Ура!».

Приглашающий подошел к стоящему в стороне ото всех фотографу. Тот собирал свою технику.

– Ну, старик, ты молоток! – хлопнул он его по плечу. – Раньше срока!

– Я старался, – парень улыбнулся.

– Бросай все здесь, и поехали, покутим на полную!

– Сереж, я домой. Хочу к утру все Главному сдать, – смутился молодой человек.

– Саш, да ты чего? – развел руками приглашающий. – У тебя еще три дня есть на это.

– Вот из-за этих дней и стараюсь. Мы с Машкой хотели на озера съездить…

Сергей рассмеялся:

– Твоя Каменская победила организованную преступность?!

– Вроде того. Только ты ее при встрече не называй так.

– Что, не нравится?

– Угу. Не называй, договорились?

– Ладно…

– Мальчики, что же вы? Мы уже заждались.

Сергей приобнял сразу обеих подошедших к ним девушек:

– Ох, красавицы!

Чмокнув в щеку сначала одну, потом вторую, произнес:

– Девочки, господин Гринев нас покидает.

– У-у-у! Почему? – надула губки одна из них. – Мы так не играем! Вы же главный герой этого вечера…

– Главный герой… Скажете еще, – Саша улыбнулся. – Вы, вы мои главные героини! Но… Дела. В следующий раз – обязательно!

Сергей бросил взгляд на часы, хитро прищурил глаза:

– А мосты-то сейчас уже разведут. Не успеешь…

– А я по вантовому, – в тон ему ответил фотограф. – Долго, но наверняка. Не обижайся, Серег, в другой раз точно. Обещаю.

– Давай, тогда хоть Вадим тебя отвезет?

– Не, не надо. Идите гуляйте. Я пройдусь немного, подышу, а потом поймаю машину.

– Ну, как хочешь, – парень потянул руку для прощания. – Давай, старик! Позвони на днях.

Саша вышел из парадной. В лицо повеяло речным ветерком, после студийной духоты это было очень кстати. Лето в этом году выдалось неожиданно жарким. Для горожан это явилось приятным сюрпризом, но уже спустя месяц стало порядком надоедать. Народ ждал ночи, толпами вываливал на улицы, гуляя по набережным и наслаждаясь мимолетной прохладой. Закинув рюкзак с аппаратами на спину, Гринев двинулся домой, с удовольствием вдыхая запахи остывающего асфальта, зелени и водорослей. Все сегодня радовало и приятно удивляло его: и два старика, играющие в шахматы на скамейке в сквере, и влюбленная парочка, целующаяся прямо посередине тротуара, и рыбаки, пытающиеся что-то словить в мутной воде канала. Вдруг ночную тишину разорвало громогласное «Ура-а-а!», свист, хлопки сотен ладоней и канонада пробок, вылетающих из бутылок с шампанским.

– Мосты развели! – улыбнулся Саша.

Обычное дело: развести мосты и пропустить скопившиеся за день корабли. А какое событие! Несколько тысяч человек еженощно ждут этого. Едут со всей страны, стоят часами, занимают загодя место. И ради чего? А потом будут счастливые бродить по острову и ждать, пока их сведут снова. Да что далеко ходить: сами же с Машкой принимали участие в этом магическом ритуале. И не раз…

Ну, вот, кажется, все выветрилось из головы, остыл, наконец. Можно и машину ловить. Домой…

Картинка пропала так же неожиданно, как и появилась. Воспоминания отступили. Сердце бешено стучало. Видение, как и всегда, длилось несколько секунд, но вымотало его.

Алекс наполнил сложенные ладони водой и выплеснул содержимое на лицо, потом еще, и еще. Посмотрелся в зеркало. По лицу человека, что был там, в Зазеркалье, стекала вода. Казалось, он плачет и что-то хочет сказать, просит о помощи…

– Ну, Саш, ты чего? Все хорошо будет!

– Как же ты изменился…

Действительно, он сейчас мало напоминал того Сашу Гринева, мечтателя и романтика, который только что явился ему в видении. Лицо осунулось, глаза впали. Кожа стала бледной: сказывалось отсутствие солнечного света. Но дело не только в этом. И не в том, что между ними разница в двадцать лет. Нет, просто Саша Гринев умер тогда, в тот страшный день. Вместо него родился он, Алекс Грин, проклятый человек.