Сценарий правится на ходу - Анастасия Исаева

Не переставая изучать Аню, она продолжила наводить марафет, старательно массируя руки с кремом.

Аня постаралась сесть, и поплатилась за это острой болью в левом боку. Ощупывая нижние ребра через такую же пижаму, она наткнулась на плотную повязку. А это откуда?

– Когда я прибыла? – спросила она у соседки.

Та подозрительно скосила глаза.

– Около пяти утра. Еще не совсем рассвело.

Аня посмотрела на руку, где обычно носила часы. Пусто. Также с левой руки пропало кольцо, которое она никогда не снимала. Ее ограбили?

– Да ты не волнуйся, – сказала соседка. – Старшая сестра все отдаст. Ты же в неврологии. Скорее всего, побрякушки сняли, чтобы засунуть тебя в сканер. А тебе идет.

– Что «идет»? – Аня определилась со стратегией: гораздо проще переспрашивать, чем строить собственные фразы.

– Бинт на голове, – кивнула Катерина Александровна. Затем она пересела к ней и протянула пудреницу с зеркалом.

В первую секунду Аня испугалась своего отражения. На измученном бледном лице выделялись только синие круги под глазами и большие зрачки. На манер утепляющей повязки, вокруг головы обернут широкий бинт. Она молила небо, чтобы травмы оказались не столь серьезными и волосы остались на месте. Катерина Александровна упомянула сканер. Что проверяли врачи и что в итоге нашли?

– Как тебя звать-то? – почти ласково спросила соседка.

– Анна.

– Ты странно говоришь.

Аня занервничала. Еще чуть-чуть, и у нее начнется приступ паники. Ее русский нуждался в шлифовке. Для этого она посещала специалистов. Логопед работал с ней над произношением, помогал правильно строить фразы. Также она занималась русским языком с репетитором, изучая правила орфографии и остальные сложности. Учителя отмечали ее успехи, но за столь короткое время невозможно наверстать пятнадцатилетнее отсутствие в языковой среде.

Отец настаивал, чтобы она читала литературу на родном языке. Также между собой они говорили только на русском. Теперь Аня убедилась, что этого было недостаточно, чтобы сохранить язык. Несмотря на богатый словарный запас и хороший письменный, ей было нелегко поддерживать темп беседы – не всегда она успевала вспомнить подходящие слова.

– А что такое «обход»?

Соседка собиралась что-то сказать, но вторжение двух человек в палату спасло Аню от расспросов.

– Константин Дмитрич! – воскликнула Катерина.

Вошли врач и медсестра в белых халатах. Аня сразу обратила внимание на мужчину: молод, приветлив, хоть и выглядел не выспавшимся, но внимательно слушал ответы ее соседки. Она его знала. Совершенно точно уже слышала этот голос. Незабываемый тембр с характерными интонациями. Он говорил негромко и словно бы лениво, и при этом не было сомнений, что он контролирует диалог. Кивнув Катерине Александровне, он перевел взгляд на Аню.

– Вы меня помните? Голова болит? – тон спокойный и будничный. Ясно, что стандартные вопросы о самочувствии он задает по сто раз на дню. Если бы не сосредоточенный взгляд, Аня бы подумала, что ему нет до нее дела.

– Помню, но не понимаю, как я вас знаю. Мы уже виделись?

Какие же у него яркие зеленые глаза, отметила про себя Аня. Она заметила, что врач стал смотреть на нее по-другому. Профессиональная внимательность сменилась любопытством.

– Так что голова?

– Болит. Очень.

Он нахмурился.

– Хм, и это после обезболивающих. Томография была чистой. Анализы? – не глядя на медсестру, он протянул руку. Она достала из веера бумаг парочку нужных, и вложила их в ладонь врачу.

– Наркотики и алкоголь не обнаружены, сахар в норме. Принимаете какие-то лекарства? Аллергии имеются? Ну, не жмурьтесь, посмотрим наверх.

С помощью фонарика он провел тест на реакцию значков. Девушка помнила, что такое в прошлый раз делал доктор-невролог во время обследования в лондонской больнице.

– Не принимаю. Аллергия на киви.

Последняя фраза почему-то заставила улыбнуться всех в палате. Аня недоуменно переводила взгляд с врача на медсестру.

– Что такое?

– Ничего. Травмы головы были в прошлом? Что последнее помните?

Делая вид, что вспоминает, Аня про себя решала дилемму. Если скажет о том сотрясении, он захочет взглянуть на историю болезни. Если нет, то она может себе навредить – врачу лучше знать анамнез, чтобы помочь пациенту.

– Было сотрясение мозга. Почти три года назад. Последнее воспоминание?… Я шла домой. Машины не было, потому что она… ее закрыли на парковке. Больше ничего.

Врач кивнул, принимая ее ответ к сведению.

– В какой больнице лежали? Нужно посмотреть записи в карте.

– Она в другом городе.

– Ладно, сестра потом запишет.

– Что со мной не так? Мой бок болит, и ноги тоже. – Она приложила руку к повязке на голове. – Тут рана?

– Около трех утра вы босиком пришли в нашу больницу. Осмотр выявил сотрясение мозга средней тяжести и рану в теменной области. Наложены пять швов. Волосяной покров большей частью сохранен. С левой стороны ушиб ребер с шестого по девятое, переломов нет. Некоторое число синяков и ссадин. На ступнях порезы. Сделана противостолбнячная прививка. Вы можете получить консультацию у травматолога. А для лечения рекомендую остаться в отделении неврологии. Характер ваших повреждений заставляет меня спросить, хотите ли вы сообщить в полицию о случившемся?

Аню бросило в дрожь. Большей частью сохранен? Швы? Синяки? Ушиб ребер? Ее избили. И она не помнит, кто это сделал, и при каких обстоятельствах. Неизвестность пугала сильнее, чем травмы.

– Я… не знаю, что сказать. Ничего не помню. Можно пока без полиции?

– Дело ваше, это не пулевое ранение, сообщать не обязан.

– Спасибо. Да, я останусь. А где мои вещи?

– Я принесу, – сказала медсестра.

В качестве контактного лица Аня назвала своего дизайнера, также сообщила название страховой компании, и продиктовала адрес госпиталя в Лондоне, записанный без единого комментария. Сестра вернулась с пакетом, где лежали Анины одежда и рюкзак, и пациентка сразу принялась за их изучение.

Пыльные джинсы, футболка с пятнами крови, такой же запачканный джемпер с капюшоном. Нет обуви. Ну да, врач упоминал, что она пришла к ним босиком. Аня залезла в небольшой матерчатый рюкзак. В основном отделении нашлись айпад, ключи, документы, кошелек, косметичка и записная книжка. Пропал телефон. На нее напали из-за него? Кто мог заинтересоваться дешевым и простым аппаратом? Может, она пострадала, когда у нее отобрали часы и кольцо?

Она продолжила поиски. Во внешнем кармане были ручка и пакетик сахара с логотипом кофейни около дома. Зацепка! Аня меняла сумки почти каждый день. Поэтому у нее вошло в привычку выкладывать их содержимое на тумбочку в прихожей. Также она всегда забирала оставшиеся сахарные пакетики, потому что к латте приносили два, а ей хватало одного. Она не знала, зачем тащит их в дом, но за короткое время собрала коллекцию сахара из разных кафе. Значит, перед тем как попасть в беду, она выпила чашечку кофе, но не успела зайти домой.

– Что-нибудь вспомнила? – соседка вернулась с завтрака. В руках у нее была кружка и булочка. – Это тебе. Поешь.

Катерина Александровна поставила еду на тумбочку.

– Спасибо, – пробормотала Аня, так и не притронувшись к завтраку. Есть совершенно не хотелось. – Ничего не вспомнила.

– Сестры болтают, что Костя нашел тебя у больничных ворот, и ему пришлось лично нести тебя до дверей. Повезло, так повезло, – мечтательным тоном пробормотала соседка.

– А что еще говорят? – спросила Аня, не поверив, что врач стал бы рисковать и перемещать пострадавшего без сознания.

– Ничего конкретного. Но ты везучая, девочка. Сразу попала к нужному специалисту.

– Не нарочно, – буркнула Аня, доставая из второго наружного кармана часы и серьги с колечком, кем-то заботливо завернутые в серенький бланк для рецептов. Получается, ее не ограбили. Тогда, что же случилось?!

– Ух, ты, красота какая, – воскликнула Катерина, глядя на кольцо, которое Аня сразу же надела на палец. Это был прекрасный образец ювелирного искусства. Казалось, что оно выполнено из кружева, а не металла. Талантливый мастер добавил несколько маленьких бриллиантов, чтобы они стали достойным обрамлением редкого розового сапфира. – Настоящее?

– Ну что вы! – этот ответ Аня заготовила много лет назад. После него расспросы прекращались.

Все проверено. А результата нет. Единственной ниточкой была кофейня. Можно туда пойти и уточнить, помнят ли там, когда она заходила, а еще лучше, посмотреть записи с камер наблюдения. Однако нельзя надеяться, что это сильно поможет.

– Все карманы проверила? – участливо спросила соседка.

– Да.

– И одежду?

– О!

Через минуту она нашла в джинсах билет из кинотеатра, расположенного около дома. На нем стояла вчерашняя дата и время 0:10. Уже что-то: средняя продолжительность фильма час сорок, выходит, сеанс закончился около двух часов утра. В больницу она пришла в три. Что-то произошло за этот час. Что?