Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов

– Не подскажете, – прокричал он, – как мне до ближайшего города добраться? А то я… заблудился!

Некоторое напряжение, присутствовавшее в мужиках, спало. Сложно воспринимать как опасность человека, который просит у тебя помощи. Сразу появляется чувство собственного превосходства.

Мужики зашевелились и двинулись к уазику. Руслан на всякий случай придвинул поближе ружье. Кто этих гусопасов знает…

– Пап, а можно я поглажу гуся?

– Нет. Не выходи из машины.

Гуси, предоставленные самим себе, остановились и тихонько разбрелись по краю поля. Несколько особенно любопытных стояли, вытягивая длинные шеи и заглядывая в окно уазика.

Мужики тем временем подошли к машине, тоже с любопытством ее разглядывая. Ну, примерно с таким же чувством наши современники рассматривали бы летающую тарелку, торчащую посреди проселка, из которой выглянули люди в серебристых комбинезонах и спросили номер галактики «в тентуре».

– А вот прямо по этой дороге, – мужик махнул рукой в сторону, противоположную той, в которую собрался ехать Лазаревич, – как раз к городу и прибудете.

– Кхм…

Учитывая, что вся дорога была запружена гусями, которые двигались совсем не со скоростью автомобиля, до города Руслан с семьей добрался бы только к концу недели. Причем следующей.

– Или, – сообразил мужик, – можете дальше поехать, как до чугунки доберетесь – так вдоль нее. Как раз к городу и прибудете. Тут недалеко, верст десять будет…

– А у вас мотор, – встрял в разговор мальчишка с длинным прутом в руках, – или вроде чугунки?

Получил подзатыльник и, пригнувшись, отбежал в сторону.

– Цего лезешь, – цокнул по-беличьи один из мужиков – тот самый, с палкой, – ня видишь, гуси в овес лезут. Местные за потраву не похвалят.

Мальчишка кинулся отгонять гусей, решивших, что окрестные поля – нечто вроде бесплатной столовой.

– Куда же вы их гоните? – поинтересовался для поддержания разговора Руслан.

– Известно куда. В столицу. Каждый год гоняем, как откормятся…

«Интересно. Что здесь столица – Москва или Питер? Или же это все-таки иной мир, где по непонятной прихоти разговаривают по-русски?»

– А что это у них на лапах? – высунулась в открытую дверь любопытная Анюта.

Гусиные лапы были вымазаны чем-то вроде смолы и густо покрыты налипшей пылью.

– А это, доцка, – улыбнулся мужик, – сапожки мы на них надели, цтобы лапы по дороге не сбили.

– Это как? – Голубые глаза девочки расширились.

– Оцень просто: церез деготь прогнали, а потом по пыльной дороге провели.

Стадо гусей-путешественников наконец прошло, подъехала телега, на которой сидел пожилой мужик в красной подпоясанной рубахе. Окинул взглядом машину, но ничего не сказал. В глазах явственно читалось: «Баре с жиру бесятся…»

– До свиданья, господин хороший, – засобирались мужички.

– До свидания, до свидания… – Руслан уже сел за руль, но тут вспомнил о незаданном вопросе.

– Как город-то хоть называется?

Глава 2

– «Есть на свете город Луга, Петербургского округа, – пробормотал Руслан, – Хуже не было б сего городишки на примете, если б не было на свете Новоржева моего…»

Они стояли у чугунки, сиречь железной дороги, ожидая, пока мимо них прочухчухает поезд. Продымил высокой трубой паровоз, потянулись разноцветные вагоны: синие, желтые, зеленые, коричневые… Вагончики были маленькими, с полукруглыми крышами, неторопливыми и напоминали игрушечные.

– Поэт… – зевнула Юля, – не успел до города доехать, как уже дразнилку сочинил.

– Это не я! – возмутился Руслан. – Это Пушкин.

– Кукушкин. Делать Александру Сергеевичу больше нечего было, как такие стишки сочинять.

– Нет, правда, это он сочинил.

Руслан знал точно: в Новоржеве Псковской области жили родственники, которые говорили, что за этот стишок на Пушкина обижены все новоржевцы поголовно.

Аня уже спала, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Неудивительно: хотя по здешнему времени было позднее утро, они-то перенеслись сюда из вечера. То есть по их часам – Руслан взглянул на запястье – сейчас почти полночь.

Из уазика на проезжающий мимо поезд смотрели двое из двадцать первого века. На них из-за занавесок – люди здешнего времени.

Руслан с женой видели пассажиров поезда: молодых девушек в шляпках, мальчишек в забавных шапочках с помпонами, усталых женщин в платках и мужчин в картузах, офицеров в фуражках и даже одного священника в рясе. А кого видели все эти люди?

Странных незнакомцев в странной одежде, стоявших возле необычной машины. За кого их принимали? За чудаков-иностранцев? Богатых сумасбродов, которые могут позволить себе все? Сектантов? Уж навряд ли хоть кто-то подумал, что перед ними – гости из будущего. Никто.

Поезд прошел мимо. Хлопнули дверцы, уазик, невозможный здесь, в этом времени, переполз через рельсы и покатил дальше, к Луге.

«Россия. Луга и Петербург, куда мужики гонят гусей на продажу. Россия. Место определено. А вот время…»

Да, со временем Руслан пока не мог сориентироваться. Век понятен – двадцатый, судя по одежде пассажиров поезда – царские времена. То есть от 1900-го до 1917-го… хотя нет. До 1914-го, войны здесь не чувствуется. Уж не тот ли самый благословенный 1913 год, который называют чуть ли не самым лучшим годом в истории России? Плохо, если так. Благословенный он там или нет, а через год – Первая мировая. Не то время, в котором Руслану хотелось бы жить с семьей.

Он скрипнул зубами и стиснул оплетку руля. Юля еще ничего не поняла, для нее происшедшее – яркое приключение вроде путешествия в Диснейленд или компьютерной игры. Аня вовсе не задумывается о том, что произошло: десятилетним девочкам всегда кажется, что папа – самый сильный и умный, что он разрешит все трудности и сделает так, что все будет хорошо.

Они пока не понимают…

Старая жизнь рухнула, исчезла безвозвратно. Не будет больше НИЧЕГО. Хуже, чем если бы у тебя сгорел дом со всеми документами. Всегда остаются родственники, друзья, они помогут. Сейчас сгорел не дом. Сгорел весь мир. Остались только они – маленькая семья из трех человек. И УАЗ с гордым прозвищем «джип».

Нет документов, нет денег, нет дома. Нет работы, нет образования. Нет ничего. Даже еды нет. Что, если девчонки захотят есть?

– Пап, – проснулась Анюта, – я есть хочу.

– Подожди до города, Анюта, – улыбнулся Руслан. – Папа что-нибудь придумает. Достань мне из багажника старую шляпу.

– Гав-гав-гав!

На дворе заливался Звонок. Молодой щенок постоянно лаял на все подряд: на кошек, на собак, на прохожих, на пролетающих птиц. Но сейчас его лай был необычным – немного грозным, немного испуганным.

– Ох-хо-хо…

Владимир Андреевич Ковалев, питерский журналист, не был настолько старым, каким он себя чувствовал.

– Ох-хо-хо…

Нет, нужно было снимать дачу в Шалово. Зачем, ну зачем он снял этот домик на окраине города? Как будто не знал, что к нему обязательно нагрянут лужские знакомые и благое намерение – полечить больной желудок целебной водой «Сокольнических ключей» – закончится… ох-хо-хо… игрой в вист до глубокой ночи и коньяком. Хорошим, но… ох-хо-хо, до что же там Звонок так заливается?! Любой алкоголь полезен только при соблюдении терапевтических доз. Иначе…

– В капле – лекарство, в ложке – яд, – глубокомысленно заметил Владимир Андреевич и, сморщившись от прострелившей голову боли, пошел посмотреть, кто там пришел в гости. Если, конечно, стук в калитку не является стуком крови в больной голове.

– Звонок, молчи!

Заскрипели петли калитки. Господин Ковалев взглянул на стучавшего.

В первый момент ему показалось, что он еще не проснулся.

Перед его калиткой стоял американец. Самый настоящий. Как они это любят: в клетчатой рубашке, синих штанах и широкополой кожаной шляпе. Владимир Андреевич даже взглянул: нет ли на поясе у гостя револьверов, а между ногами – коня. Господи, что за ерунда лезет в голову…

– Чем обязан?

– Добрый день! – с ощутимым акцентом произнес гость и белозубо улыбнулся. Американец…

– Юля, раздевайся.

– Дорогой, не время сейчас.

– Юля, я серьезно. Снимай рубашку.

Они стояли на подъезде к Луге. Нужно где-то оставить машину – несколько встречных человек и так смотрели на них широко раскрыв глаза, скоро слухи о необычном автомобиле поползут – нужно было выйти в город на разведку, а для этого нужно сменить облик.

Руслан рассудил так: если уж не повезло оказаться в другом времени, то нужно либо слиться с толпой, чтобы тебя принимали за своего, либо хотя бы выглядеть так, чтобы при виде тебя люди сразу же понимали, кто ты такой, и не задумывались над тем, что это за подозрительный незнакомец и не сообщить ли о нем в полицию или там спросить документы.

Выглядеть местным жителем он, Руслан, не сможет. Даже если сумеет заманить одного из горожан в темный переулок, шарахнуть по голове и забрать одежду… Ага, и мотоцикл… Даже если он переоденется в местную одежду, то за своего все равно не сойдет. Другая манера двигаться, говорить, различия в лексиконе, незнание самых банальных вещей, обычаев, традиций. Он будет выглядеть ряженым. А значит – подозрительным.