Фантастический боевик «Случайный вектор». Серия «Майор Голицын». Книга первая - Антон Чеховский

– Я Вахмурка, а не Крыжемилик, – голос за спиной явно подобрел. – Вечно, вы нас путаете товарищ майор.

Голицын, медленно, без резких движений развернулся в сторону «секрета». Из-за угла, стоя на одном колене и уперев приклад в плечо, его держал на «мушке» сержант Андрей Строжинский.

– Хорошая позиция. Здесь тебя не больно убьют, – вместо приветствия, сварливо пробурчал майор, чувствуя себя немного уязвленным тем, что умудрился так бездарно попасться.

– Подавятся, – Стражинский, вставая с колена левой рукой указал в сторону, то ли подсобки, то ли черт его знает чего еще. Справа от лестницы, напротив позиции Стражинского находилось помещение. Внутри было темно, видимо «глухое», без окон, дверь открыта и внутри ничего не видно.

«Ух ты! И „подчасок“ есть! Все серьезно. Ну, Садист по-другому и не делает», – с удовлетворением отметил Голицын. Пока Строжинский из-за угла задает свои дурацкие вопросы отвлекая тем самым вошедших в вестибюль на себя, их держит на прицеле второй боец. И, как только вошедшие опознаются как противник, Строжинский укрывается за углом, а вошедших снимает «подчасок». Одноразовая «сигнализация», но этого хватит, чтобы уйти с крыши.

– Там? Твой однояйцевый? – кивая в сторону подсобки спросил Голицын. В ответ в подсобке чиркнули зажигалкой.

«Однояйцевым» был старший лейтенант Денис Озерецковский. Они оба были то ли поляками, то ли украинскими евреями. Оба рыжие.. В общем-нормальные парни. И кто-то из сотрудников назвал их в честь героев мультика про двух закадычных друзей-Крыжемиликом и Вахмуркой. И как-то прилипло.

– Я что-то не понял, по нам что, из пушек бьют, а Сань?, – удивленно и с некоторой обидой в голосе, спросил Стражинский.

«Дети», – про себя вздохнул Голицын. А вслух ответил:

– Во-первых не Саня, а товарищ… нет, господин майор… Или просто-ГОСПОДИН. …Да нормально все будет. Пост держите. Сейчас, решим что-нибудь. Рация есть?

– Ну да.

– Что, вообще что-ль обалдели!? Что за: «Ну да.»? – Голицын был в недалеком прошлом кадровый офицер Минобороны, и перейдя в МВД, отдавал себе отчет, что эта структура менее формализированная, и обращения: «Так точно.», «Никак нет» и прочие здесь используют только по праздникам. Этим словоблудием и придирками к младшим по званию Голицын пытался скрыть собственное полное непонимание ситуации.

– Есть рация.

– Ладно, вояки, по местам. Патроны есть?

– У меня два, у Дениса четыре магазина.

– Нормально. На связи будьте.

Голицын открыл дверь на крышу, пригнулся и рванул вправо за воздуховод. Здание бывшего СЭВ было значительно выше крыши белого дома. И черт его знает, кто там сидит.

«Да, плохая позиция» – и почему-то сразу вспомнился 91-й год. Тогда, в Баку, они держали четную сторону улицы Ленина, чтобы колонна беженцев, в основном русских, дошла до аэропорта. Там их тоже прижали, в четырехэтажном доме с огромными лоджиями. Дом был очень красивый и, наверное, очень комфортный для проживания, но как оборонительная позиция – это был гроб. Вокруг стояли пяти – и девятиэтажные дома. Очень близко.

Из окна седьмого этажа по ним, как сумасшедший лупил пулемет, с противоположной стороны улицы, буквально через дорогу, по ним работал АГС… Да-а, тогда они выжили только чудом!…

Крыша Белого дома по площади как полтора футбольных поля, искать Смирнова и изображать из себя мишень майору не хотелось. Если в дело пошли танковые орудия, значит, скорее всего, никаких переговоров, основанных на взаимном уважении, а также доверии и соблюдении Конституции…, ну, или элементарной порядочности с ними никто вести не собирается. …Видимо, предположил Голицын, переговоры прошли несколько ранее и судя по результату, к консенсусу высокие договаривающиеся стороны так и не пришли. Их всех здесь просто завалят и всех делов. А значит кто-то оценил жизнь майора ровно в стоимость боеприпаса калибра 7,62 или 12.5 мм. Он слышал, что новые дальнобойные винтовки с таким калибром уже поступили на вооружение. Живо представил себе, как кто-то осматривает крышу через 10-ти кратный прицел (спецы предпочитали недорогие и надежные – «Леопольд-Ультра», напимер). Майор собрался и рванул обратно.

– Вахмурка, вызывай Смирнова, не могу сориентироваться, где он находится.

Стражинский нажел тангетку:

– Седьмой четвертому, седьмой четвертому.

– Четвертый..Прием.

– Ржевский объявился. Спрашивает, где вы конкретно. Прием.

– Седьмой. Ждите, мы к вам. Конец.

– Ноль-ноль.

Компания прибывших, была колоритная…, до усрачки. Первым влетел головой вперед и споткнувшись, рухнул на пол персонаж в квадратной фуражке и форме бежево-песочного цвета, увешанный медалями и с серебряными квадратиками на погонах.

Следом, почти одновременно, пулей влетели Смирнов и какой-то здоровяк в полевом масхалате без знаков различия, но при разгрузке, гранатах РГД-5 и с АК-74.

За долгие годы службы Голицын и Смирнов научились понимать друг друга без слов, и даже без жестов. В ответ на немой вопрос: «Коля, я дико извиняюсь, но кто эти люди?», Смирнов ответил вербально:

– Сань, это свои.

Голицын проглотил, так и напрашивающуюся реплику о том, где он видел таких «своих» и чем, по его твердому убеждению, такие «свои» должны заниматься.

– Это, – Смирнов указал на мужика в квадратной шляпе, – полковник польской армии, пан Кшиштов Лебовски. А это, – он кивнул в сторону верзилы в камуфляже, – Степа.

– Просто Степа, – протянул руку верзила.

Голицын машинально ответил на приветствие.

– «Просто Степа» позавчера прибыл из Приднестровья со своими друзьями, – закончил Смирнов.

– Я даже знать не хочу подробностей. И, конечно, пропуск у вас спрашивать бессмысленно, – только и смог выдавить Голицын.

– Ну, а как НАШИ дела?, – покончив с формальностями, сменил тему Смирнов.

Голицын без зазрения совести посвятил Смирнова во все подробности его разговора с Вороновым.

– Нормально. – сказал Голицын, и жестом добавил: «Уходим. С этими двумя – прощаемся».

Мгновенно, майору показалось, что даже раньше чем он закончил фразу, раздалось два одиночных автоматных выстрела – «просто Степа» получил пулю в правую височную область головы, а пан Кшиштов – точно в грудь. Оба умерли. И тут, как в анекдоте: «…и все посмотрели на библиотекаршу» – все посмотрели на Смирнова. Голицын – задумчиво, Стражинский и Озерецковский – офигевше-удивленно. Пауза длилась секунд пять.

– Коля-я! Ты что, перегрелся? – заглядывая в глаза товарищу, ласково спросил Голицын.

– Ля! Ты сказал: «С этими двумя – прощаемся». Че вы на меня уставились?

– Коля! «Прощаемся» – это значит: «Господа, было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора…». Чувствуешь разницу?

Смирнов вздохнул.

– Знаешь, Сань. Ты в следующий раз так и говори! «Господа-а»… «познакомиться»… Нахватался. Пижон!

И тут же, что бы вывести молодежь из ступора, скомандовал:

– Сержант Стражинский! Наблюдение! Быстро! Лейтенант Озерецковский! Досмотр! Выполнять!

Стражинский, хоть и пребывал в шоковом состоянии, по видимому, средней тяжести, но команду выполнил довольно шустро – взял на прицел лестницу,

Озерецковский, продолжая стоять как прибитый к полу и непонимающе таращиться на Смирнова, спросил, растягивая слова:

– Чего-о досмо-отр выполнять товарищ капитан? Я не понял…

Николай, тяжело и горестно вздохнув, страдальческим голосом ласково разъяснил:

– …Ну, это, поройся у товарищей по карманам. Может, у них там, сигареты, к примеру, есть, спички… А, может, пакет какой-нибудь…, секретный. Оружие собери, боеприпасы… Понял?

– …У ЭТИХ товарищей? – Озерецковский указал пальцем и опасливо покосился в сторону трупов.

– Да-да, Денис! – теряя терпение ответил Смирнов. – У этих дохлых товарищей, необходимо изъять оружие, боеприпасы, …а также – часы, деньги, ценности, документы и прочее барахло, которое при них имеется! Включая обручальные кольца и зубные коронки! Все понял!? Выполняй, сынок. Это война. Мы на войне и на войне так принято. …Так, что не нарушай традиции.

Считая разговор законченным, Смирнов развернулся в сторону Голицына, а лейтенант, обреченно, приступил к обыску трупов.

– Главное, чтобы солдат при деле был… – на всякий случай, пояснил Николай Голицыну и тут же спросил. – Саня, наши действия?

– Да-а… Наши действия…, – протянул Голицын, собираясь с мыслями. Он еще раз взглянул на двух убитых Николаем вояк, потом, с задумчивым видом, перевел взгляд на товарища. Через пару секунд, майор тряхнул головой, мысленно переводя этот инцидент в разряд несущественных и, уже бодро продолжил:

– Наши действия такие… Находим Валеру и валим отсюда.

– Как валим!? Это же – дезертирство? А полковнику сообщим?

Голицын вместо ответа, раскрыл пакет и показал Смирнову содержимое.