Тень победы - Виктор Суворов

Через год, 31 октября 1931 года, аттестацию на Жукова пишет Член Реввоенсовета СССР, инспектор кавалерии РККА Семен Михайлович Буденный. Он считает, что Жуков — твердый член партии, но добавляет: наблюдается излишняя жесткость. («ВИЖ», 1990 № 5. Стр. 23)

Следующая ступень карьеры: Жуков — командир 4-й кавалерийской дивизии. «С. М. Буденный вспоминал, как Жуков вступал в командование кавдивизией и как излишне сурово обещал навести в ней порядок». («ВИЖ» 1992 № 1 стр. 76) Сам Семен Михайлович Буденный весьма часто «подносил в морду». Не стеснялся. На этот счет есть достаточно свидетельств. И, понятное дело, бил он не солдат. Он бил командиров. Но стиль Жукова даже для Буденного был неприемлем.

В аттестацию Жукова командующий войсками Белорусского военного округа комкор М. П. Ковалев вписывает привычные слова: «Имели место случаи грубости в обращении с подчиненными, за что по партийной линии т. Жуков имеет выговор». (Маршалы Советского Союза. Москва. Любимая книга. 1996. С. 35)

Маршал Советского Союза Еременко Андрей Иванович в январе 1943 года — генерал-лейтенант, командующий Сталинградским фронтом. Запись в дневнике от 19 января 1943 года: «Жуков, этот узурпатор и грубиян, относился ко мне очень плохо, просто не по-человечески. Он всех топтал на своем пути… Я с товарищем Жуковым уже работал, знаю его как облупленного. Это человек страшный и недалекий. Высшей марки карьерист». («ВИЖ» № 5, 1994, стр. 19)

Маршал Советского Союза М. В. Захаров: «Создалась довольно напряженная обстановка. В этих условиях координировавший действия 1-го и 2-го Украинских фронтов Маршал Советского Союза Жуков не сумел организовать достаточно четкого взаимодействия войск, отражавших натиск врага, и был отозван Ставкой в Москву.» («Красная Звезда», 11 февраля 1964)

Эти слова маршала Захарова подтверждает телеграмма Сталина: «Должен указать Вам, что я возложил на Вас задачи координировать действия 1-го и 2-го Украинских фронтов, а между тем из сегодняшнего вашего доклада видно, что, несмотря на всю остроту положения, Вы недостаточно осведомлены об обстановке: Вам неизвестно о занятии противником Хильки и Нова-Буда; Вы не знаете решения Конева об использовании 5 гв. кк и танкового корпуса Ротмистрова с целью уничтожения прорвавшегося противника…»

Тут речь не о каких-то деревнях, занятых немцами. Это один из самых драматических моментов войны. В феврале 1944 года на правом берегу Днепра два советских фронта замкнули кольцо окружения вокруг мощной группировки германских войск. Задача германского командования — вырваться из окружения. Задача советского командования противоположная — не позволить противнику вырваться. Но там, в районе сражения, два советских фронта, два штаба, два командующих — генерал армии И. С. Конев и генерал армии Н. Ф. Ватутин. Каждый видит ситуацию со своей колокольни, каждый принимает свое решение. Координировать действия двух фронтов из Москвы чрезвычайно трудно. Обстановка меняется стремительно. В штабах фронтов каждое сообщение надо подготовить, зашифровать, отправить в Москву, там его надо расшифровать, оценить, принять решение, зашифровать, отправить. Пока его расшифровывают, обстановка в корне меняется, и приказ Москвы уже не соответствует новой обстановке. Сталин не может покинуть Москву. У него не только на правом берегу Днепра проблемы. Поэтому в район сражения Сталин посылает своего заместителя Жукова. Два фронта подчинены Жукову и делают то, что он прикажет. И вот наступает самый важный момент сражения: противник начинает прорыв. Сталин в Москве об этом знает. Сталин знает, что прорыв германской окруженной группировки идет успешно. Сталин знает, на каком участке прорываются германские дивизии. А Жуков, который находится в районе боевых действий, ничего этого не знает и шлет Сталину сообщения о том, что ничего серьезного не происходит.

Обратим внимание на странность в сталинской телеграмме.

5-й гвардейский кавалерийский корпус Сталин называет по номеру, а танковый корпус Ротмистрова — не по номеру, а по фамилии командира. Почему? Потому, что даже в шифрованных телеграммах вещи не называли своими именами. Часто использовались обороты типа: «удерживать известный вам город», «выйти на рубеж известной вам реки» и т. д. Вместо фамилий высшего командного состава использовались псевдонимы. Например, «Васильев» — это маршал Василевский. Легко разгадать? Нет, не легко. Псевдонимы часто и бессистемно менялись. Сегодня «Васильев» — это маршал Василевский, а завтра «Васильев» — это Сталин. Вчера «Константинов» — это маршал Жуков. Сегодня «Константинов» — это маршал Рокоссовский. А завтра Жуков будет работать под псевдонимом «Юрьев», Рокоссовский — «Костин», а Сталин — «Иванов».

С этой же целью менялось и названия самых важных соединений. В феврале 1944 года Сталин говорит про «танковый корпус Ротмистрова». Но в Красной Армии уже ровно год такого корпуса не было, а была 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова. Павел Алексеевич Ротмистров — любимец Сталина. В феврале 1943 года он — генерал-лейтенант танковых войск. В феврале 1944 года, в момент, о котором идет речь, Ротмистров уже маршал бронетанковых войск. Сталин не говорит в шифровке, что введена в сражение 5-я гвардейская танковая армия маршала бронетанковых войск Ротмистрова. Чтобы понизить звучание, Сталин говорит про «танковый корпус Ротмистрова». Кто знает, о чем речь, поймет.

Так вот, для того, чтобы не позволить противнику вырваться из кольца, командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И. С. Конев ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Сталин в Москве об этом знает. А Жуков, который находится в районе сражения и имеет приказ координировать действия двух фронтов, об этом не знает. И Верховный главнокомандующий в своей телеграмме указывает своему заместителю Жукову, что тот понятия не имеет об обстановке и с возложенными на него обязанностями не справляется.

Краткости ради, я привел только кусок сталинской телеграммы. Но она вся в том же духе. Была еще одна такая же телеграмма Сталина Жукову. После этого Сталин приказал Жукову возвращаться в Москву: все равно в районе сражения от Жукова нет толка. И когда коммунисты говорят, что Жуков не проиграл ни одного сражения, я рекомендую им вспомнить сражение 1944 года на правом берегу Днепра. Мощная группировка противника была окружена без Жукова. Ему оставалось только удержать окруженных в кольце. Жуков с возложенной на него задачей не справился и позорно провалил операцию. Большая часть окруженных германских войск вырвалась из мышеловки и беспрепятственно ушла.

Маршал Советского Союза Бирюзов Сергей Семенович: «С момента прихода товарища Жукова на пост министра обороны в министерстве создались невыносимые условия. У Жукова был метод — подавлять». («Октябрьский пленум ЦК КПСС. Стенографический отчет. Москва 1957.)

Маршал Советского Союза Тимошенко Семен Константинович знал Жукова с начала 30-х годов. В те годы Тимошенко был командиром корпуса, в котором Жуков командовал полком. Вот мнение маршала Тимошенко: «Я хорошо знаю Жукова по совместной продолжительной службе, и должен откровенно сказать, что тенденция к неограниченной власти и чувство личной непогрешимости у него как бы в крови. Говоря откровенно, он не раз и не два зарывался, и его все время, начиная с командира полка и выше, в таком виде разбирали». («Октябрьский пленум ЦК КПСС. Стенографический отчет. Москва 1957.)

Главный маршал авиации Новиков Александр Александрович: «Касаясь Жукова, я прежде всего хочу сказать, что он человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений». (Н. Смирнов. Вплоть до высшей меры. Стр. 139)

А вот позиция Маршала Советского Союза Голикова Филиппа Ивановича. Он высказал свое мнение еще в 1946 году. «Довольно резко против Жукова выступил Голиков. Он обвинял его в невыдержанности и грубости по отношению к офицерам и генералам». («ВИЖ» 1988 № 12. Стр. 32) В октябре 1961 года Маршал Советского Союза Голиков на весь мир заявил, что Жуков — это унтер Пришибеев. Эти слова Голикова прозвучали на XXII съезде КПСС, на котором присутствовали делегации почти ста коммунистических партий и журналисты всех ведущих информационных агентств мира.

Маршал Советского Союза Конев Иван Степанович рассказал о Жукове в газете «Правда» 3 ноября 1957 года. Страна как раз к очередному «великому юбилею» подходила, к сорокалетию коммунистического переворота, ордена-медали раздавали достойным и другим… Тут-то Иван Степанович Георгию Константиновичу и врезал! Почитателям Жукова рекомендую эту газету найти. И почитать. Конев вспомнил Жукову и Курскую дугу, и Берлин, и тот самый эпизод на правом берегу Днепра, когда Сталин из Москвы видел ситуацию, а Жуков в районе боевых действий ничего не видел.

Маршал Советского Союза Конев описал Жукова тупым, ни на что не способным солдафоном и негодяем. Не знаю, заказали статью Коневу или сам старался, но о содеянном Конев не жалел и не каялся. Если и считать, что Конев перехватил через край, то как относиться к другим свидетельствам? Все высшие военные руководители страны, все, кто носил на погонах звезды первой величины, против Жукова: генералиссимус Сталин, маршалы Советского Союза Булганин, Василевский, Еременко, Конев, Захаров, Голиков, Рокоссовский, Тимошенко, Бирюзов. Любой желающий легко может найти свидетельства резко отрицательного отношения к Жукову всех остальных Маршалов Советского Союза. Буденный, Ворошилов, Чуйков, Говоров, Соколовский, Гречко, Москаленко, Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов — все против.