Тень победы - Виктор Суворов

Но зачем же самому себя прославлять, зачем содержать ораву создателей мемуаров, если можно опубликовать документы Халхин-Гола? Без комментариев. Но Жуков сделал все возможное, чтобы скрыть от народа доказательства собственного величия. Такого в истории человечества еще не бывало.

После смерти Сталина Жуков стремительно взобрался на самую вершину власти. На вершине стояли двое: Хрущев и Жуков. А над ними — никого. Все архивы в руках Жукова, вот и покажи народу доказательства своей гениальности. Скажи народу: жить вам, люди, негде, живете в бараках, в подвалах, в коммуналках, одеты вы так, что за державу обидно, очереди за дрянной колбасой километровые, но у вас есть Я! У вас есть великий, могучий, несокрушимый, гениальный полководец! Вот читайте документы о сражении на Халхин-Голе!

Но так Жуков почему-то не поступил.

И не понять наших вождей. При Брежневе, Суслове, Епишеве были сделано невероятно много для раздувания культа личности Жукова. Но почему-то — без опоры на документы. И после Брежнева культ Жукова — стержень всей советской и российской пропаганды. Зачем же, товарищи дорогие, вы лепите Жукову памятник, зачем его сажаете на медного коня с задранным хвостом, зачем громоздите терриконы макулатуры о жуковских подвигах, если есть куда более простой, дешевый и куда более убедительный способ прославить вашего кумира: надо просто открыть архивы!

Интересно поведение и самого Жукова. Допустим, находясь на вершине славы, он забыл об архивах и доказательств своего величия не представил. Не до того было. Но вот его вышибли с вершины, он сидит на даче, скучает, попивает водочку, а дружный коллектив черномазых литераторов строчит его мемуары. Почему бы не вспомнить об архивах? Почему не продемонстрировать народу документы? И если кто-то великого маршала к архивам не пускал, надо было об этом заявить, мол, рад бы вам правду про Халхин-Гол рассказать, да вот архивы недоступны.

Ах, сколько было воплей и стонов, что Жукову не позволяют говорить правду. Но ни сам Жуков, ни его соавторы, ни пропагандисты культа его личности не протестовали против того, что к архивам сражения на Халхин-Голе доступа нет.

Недоступность архивов, как ни странно, не мешает раздувать культ гениального полководца. Наоборот: недоступность архивов способствует и помогает лепить образ великого, мудрого и непобедимого.

7.

Теперь позвольте высказать свое предположение.

Истинная роль Жукова в сражении на Халхин-Голе преувеличена. Это главная и, возможно, единственная причина, которая заставляет правителей прятать от народа подробности.

И это не мое мнение. Задолго до меня это мнение о роли Жукова высказал Адмирал флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов «Позднее он все успехи в боях с японцами старался приписать себе». («ВИЖ» 1992, № 1, стр. 76.)

Не все, что творилось в монгольских степях, нашло отражение в документах. Не каждый документ попадал в архив. Жуков был большим знатоком архивов. Находясь на вершине власти, он истребил многое, что могло бросить тень на его величие. После Жукова все, кто раздувает культ его личности, продолжают очистительную работу. Но и то, что в архивах осталось, нельзя показывать никому. Слишком велика разница между тем, что вбивают в наши головы, и тем, что от нас прячут.

Если я не прав, товарищи поправят, но предполагаю, что планы разгрома 6-й японской армии на реке Халхин-Гол были разработаны без Жукова. А его роль сводилась к тому, чтобы беспощадными расстрелами гнать людей в бой. В нашей истории такое уже было. Именно в тот же период, в том же десятилетии в Советском Союзе на удивление всему прогрессивному человечеству был сотворен великий трудовой подвиг — в рекордные сроки прорыт никому ненужный канал из Белого моря в Балтийское. Никто в мире каналов такой протяженности, тем более в субполярных широтах, никогда не рыл. За сооружение канала глава ГПУ Генрих Ягода получил высшую государственную награду — орден Ленина. Получил бы он и Золотую Звезду, но ее тогда еще не изобрели.

В чем заслуга Генриха? Он сам планировал трассу канала? Нет, не планировал. Он сам вел изыскательские работы на местности? Нет, не вел. Он сам рассчитывал объемы работ? Нет, не рассчитывал. Он сам катал тачки с глиной? Нет, не катал. Он сам дробил гранитные валуны? Нет, не дробил. Он сам укладывал бетон? Нет, не укладывал.

Так за что ему высшая награда?

За расстрелы.

Он появлялся на канале. Ему докладывали: вот тут инженеры в расчетах ошиблись. Тут не туда трассу погнали. Тут нормы дневные не выполнены. А Генрих Генрихович — в ответ: Расстрелять! Расстрелять! Расстрелять!

Правда, и его потом тоже… того…

Ух, как можно мне возразить! Ух, как можно мне вмазать: Жуков, это тебе не Ягода!

А в чем, собственно, разница? И могла ли она быть? 30-е годы ХХ века. Империя Сталина. И Генрих Ягода, и Георгий Жуков — выдвиженцы Сталина. Их выбирал один человек — Сталин. При выборе он руководствовался теми же самыми понятиями — сталинскими. ГПУ и армия — два силовых ведомства, весьма похожих друг на друга и проникнутых взаимным влиянием. Строителей сталинских каналов пропаганда называла не заключенными ГПУ, а каналоармейцами. Строительство называлось армейским термином — штурм. Армия, в свою очередь, была проникнута чекистским духом и насыщена стукачами чекистского ведомства.

И армия и лубянское ведомство были структурами антинародными. И военные, и чекисты одинаково повинны в истреблении народа. И армия, и лубянское ведомство были орудиями насилия и держались сами только на вооруженном насилии. Так почему же Сталин должен был выбирать для ГПУ руководителей по одним стандартам, а для армии — по другим?

И почему мы думаем, что Беломорканал был построен на костях народа, а победа на Халхин-Голе стояла на постаменте из другого материала? В мирное время на строительстве Беломорского канала агитаторы развесили множество плакатов и портретов, но главным двигателем прогресса был расстрел. Почему же мы верим Жукову, который рассказывает, что в боевой обстановке на Халхин-Голе хватило одних только портретов Ленина? Вот развесили комиссары портреты, бойцы воодушевились и тут же победили. Про расстрелы на Халхин-Голе Жуков не помнит, но мы-то уже знаем, что память его — с провалами.

И не надо мне возражать. И обзывать плохими словами не надо. Лучше откройте архивы и покажите всему миру, что мое осторожное предположение — это не что иное, как злобный вымысел врага. А если архивы сражения на Халхин-Голе открывать нельзя, то объясните, почему.

Написал я эту главу и устыдился. Народы России до полного безумия любят Жукова, а я на любимца всенародного набросился. Так нельзя. Нужно смотреть на вещи с позиций позитивных.

Вот и давайте посмотрим на данную ситуацию доброжелательно. Давайте предположим, что в архивах хранятся секретные и совершенно секретные документы о сражении на Халхин-Голе, но в них ничего плохого о Жукове нет. В них — только свидетельства жуковской гениальности.

Если такое предположить, тогда мы попадаем в ситуацию пренеприятнейшую. Получается, что у нас был величайший полководец всех времен и народов, но народ о нем ничего не знает, доказательства его славных подвигов спрятаны. Наши президенты и премьеры, маршалы, генералы и министры для отвода глаз раздувают культ личности Жукова. Они пишут бездарные восхваления и громоздят уродливые памятники. Но никто никогда не представил доказательств жуковской гениальности. А в это время где-то в недоступных хранилищах лежат в пыли доказательства жуковского величия. Наши вожди скрывают эти доказательства. Почему?

Глава 3

ЗАЧЕМ СТАЛИНУ АЛАНДСКИЕ ОСТРОВА?

Фюрер подчеркнул: задача овладения Финским заливом является первостепенной, так как только после ликвидации русского флота станет возможным свободное плавание по Балтийскому морю (подвоз железной руды из Лулео). Захват русских портов с суши потребует 3-4 недели. Лишь тогда подводные лодки противника будут парализованы. Четыре недели означает 2 миллиона тонн железной руды.

Военный дневник. Запись 30 июня 1941.

1.

Война прожорлива, потому каждый стратег составляет карту путей, по которым стратегическое сырье попадает в его страну и в страну противника. Свои пути следует защитить, пути противника — резать.

Если составить карту с источниками стратегического сырья и путями, по которым оно идет, то каждому будет ясно: положение Германии в 1939 году было исключительно тяжелым. По большому счету, в Германии нет сырья. Германия связана сотнями уязвимых нитей со всем миром. Захват Польши, Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Франции, Югославии, Греции, присоединение Австрии и Чехословакии проблем не решило. Господство над многомиллионными людскими массами и огромной территорией, на которой почти нет сырья для промышленности, вело к распылению сил, но не сулило никаких выгод.