Неприкасаемое солнце - Маша Моран

— лишь покорно и безропотно терпеть унижения, пренебрежение и всю ту боль, что ей причиняли. Но однажды она не вытерпела. Мужчина из варны5 кшатриев6 — воинов, пользующихся особым уважением, последовал старому как мир закону. Взять женщину для своей утехи, пусть даже она из неприкасаемых ачхут, было в порядке вещей. Кто она такая, чтобы отказать воину, защищающему покой Индии? Всего лишь жалкая женщина. Да ещё и изгой. Возвращаясь на окраину в свой дом с тяжёлой ношей влажного белья Савитри мечтала о том, что в следующей жизни боги обязательно сделают её членом одной из высших варн. Ведь она так прилежно трудится, старается. Выстиранное ею бельё всегда чистое, без единого пятнышка. И мать, кажется, ею довольна… Но солдат-кшатрий навсегда прогнал эти мысли из головы Савитри. С тех пор, как она стояла там перед ним, выслушивая приказания раздеться, и до самой смерти, Сави больше никогда не мечтала о том, чтобы быть кем-то другим — ни в этой жизни, ни в последующих. Не повинуясь древним законам и традициям, не следуя по тропам, проложенным ещё её предками, Савитри навсегда изменила свою жизнь. Она отказалась подчиниться кшатрию. Она попыталась убежать от него. Она лишила его жизни. Один удар в борьбе за жизнь изменил её судьбу. Сави ступила на долгий и страшный путь. На берегу реки, где стирала чужое бельё, она оставила тело мёртвого солдата. Она совершила грех, расплата за который была намного выше её жизни — убить кшатрия, да ещё такой, как она… Савитри ждала мучительная смерть. Жуткая. И странный голос внутри шептал, что она не должна сдаваться. Наверное, это коварная Кали мечтала заполучить голову Савитри. А может, это происки жутких ракшасов7 — демонов, совершающих ужаснейшие поступки.

Она и сама не знала, кто подсказал забрать одежду солдата, а тело его оттащить к реке. Обрезав свои волосы, надев мужскую одежду, Сави начала новый путь.

5

Индийские экспедиционные войска были сформированы для защиты интересов британцев в Месопотамии. Богатые нефтью края были необходимы промышленной державе, а солдаты колониальной Индии были здесь как нельзя кстати.

Затеряться среди подобной армии было не самым трудным делом. Британцы, не знающие хинди, с трудом справлялись с войсками и не особо стремились сходиться с простыми солдатами. Сами же индийцы, вынужденные за крохи терпеть лишения, не проявляли друг к другу интереса и старались заботиться лишь о себе.

Сави держалась поодаль, мало с кем заговаривала. Тяжёлая доля дхоби начисто стёрла девичью непосредственность и беззаботность. Худоба и измождённый вид превратили её в измученного войной мальчишку, всех сторонящегося. Разношерстная индийская пехота выглядела жалкой и слабой, и Сави стала частью всего этого. Такая же жалкая. Слабая. Потерявшаяся в чужой стране.

Но именно сейчас, когда каждая минута могла стать мигом её разоблачения, Савитри чувствовала себя в безопасности. Слишком быстро она утратила бдительность. Кажется, беззубый лысоватый пехотинец начал что — то подозревать. Савитри ловила на себе его цепкий, липкий, как паутина, взгляд. Но однажды Мочали, так его звали, попытался спровоцировать драку.

— Эй, червяк!

Его противный голос раздался за спиной у Савитри, насыпающей корм лошадям. Она вздрогнула, обернулась и замерла на месте.

— Да-да, ты!

Наглый взгляд Мочали блуждал по тощей фигуре Сави. Секундное промедление на груди, а потом у живота, лучше всяких слов сказали о том, что он узнал её секрет. Ладони покрылись испариной. Пот прошиб спину, выступил над губой. Страх, знакомый, но от того ещё более ужасный, стал комком в горле, мешая дышать. Савитри поняла, что задыхается. Она уже знала, что с ней сделают: надругаются всем корпусом, а потом забьют камнями. Но это даже хорошо. Плохо будет, если её оставят медленно умирать.

— Не более, чем ты! Займись лучше своей работой.

Низкий хриплый голос с сипловатыми нотками развеял жуткие видения. Сави вздрогнула и сделала шаг вперёд, как будто её кто-то толкнул сзади. Рядом с ней и Мочали вдруг оказался гнедой. Его бока обхватывали настолько длинные ноги, что оставалось лишь гадать, что за великан покинул своих божественных собратьев ради войны. Савитри задрала голову выше, но не смогла разглядеть лица. Солнце, обнимающее великана за плечи, плащом окутало всю его фигуру, скрывая от любопытных глаз. Но то, как он держался в седле, и как моментально скукожился Мочали, словно уменьшившись в размерах, поражало. Он пришпорил лошадь и проехал мимо, а солнце следовало за ним по пятам. Но, кажется, оно не могло согреть этого великана. Он слишком быстро скрылся из виду, Мочали поспешил сделать то же самое, а Сави получила долгожданную отсрочку. И лишь когда вернулась к своей работе, она поняла: незнакомец-великан говорил на хинди. Без акцента, без неуверенности. Так, словно знал этот язык лучше самих индийцев.

6

— Ты переходишь под командование капитана Дарнье. Пошевеливайся!

Вот так неожиданно Савитри получила возможность избавиться от присутствия Мочали. Тот хоть и успокоился после инцидента с гигантом, но продолжал недобро смотреть на Сави. Разыскивая неведомого капитана, Савитри пыталась вспомнить всё, что о нём слышала. Говорили, что он недавно прибыл в Эль-Кут сразу после того, как оправился от какого-то тяжёлого ранения. Он был одним из немногих, кто знал хинди и мог нормально общаться с солдатами. Ещё говорили, что он уродлив и жесток, не щадит ни себя, ни солдат. Много было слов. Сави не знала, чему верить, не знала, зачем он вызвал именно её.

Капитана Дарнье она увидела сидящим на корточках и осматривающим подкову лошади. Его плечи были в разы шире узких острых плеч индийцев, а спина такой широкой, что Сави могла спокойно за ней спрятаться. Кровавые лучи упали на эти плечи, и Савитри вдруг вспомнила, где их уже однажды видела — пару дней назад солнце точно так же пыталось обнять и согреть всадника-великана.

Она что-то сказала, капитан вздрогнул, словно не слышал её приближения, поднялся и обернулся к ней. Он взглянул прямо ей в глаза, впиваясь, словно зубами, в самое нутро. Савитри ощутила, как жар охватил щёки. Он стоял перед ней, то ли бог, то ли демон. Моргнул, на секунду освобождая Сави из плена своего взгляда, и позволяя ей вздохнуть спокойнее. Как и говорили, Он не был красавцем. Скорее, даже наоборот. Длинный шрам, пересекающий щёку, губы и подбородок, делал Его суровым и каким-то диким. Карие глаза смотрели пронизывающе, будто он хотел проникнуть в самую суть Сави. И волосы… Цвета