Узники утлого челна - Николай Романецкий

Прошло пять минут.

Светушка не поднимался.

Внизу вновь зазвучали неразборчивые голоса.

Не оставалось ничего, нежели спуститься на первый этаж самой. И она поспела как раз вовремя.

Сначала у нее сердце в пятки убежало.

Светушка лежал на ступеньках лестницы, неловко подвернув под себя десницу. А дядя Берендей неподвижно стоял возле стены.

Что-то явно случилось.

И Забава поняла: время пугаться ушло. Настало время спасать любимого.

– Не стойте вы истуканом, дядя! – крикнула она. – Ужель не видите? Ему же помощь нужна!

Дядино лицо дернулось, слегка исказилось – словно он силился что-то вспомнить да никак не мог, – а в остальном Берендей Сосна и ухом не повел.

Забава бросилась к нему, репейной колючкой вцепилась в запястья:

– Помогите, дядя! Ведь он ранен! Он же умрет!

Дядины губы шевельнулись. Только губы. И ничего более.

Тогда она бросилась к тете Стасе, принялась трясти за рамена.

Что они все, белены объелись!.. Должен же кто-то помочь ей отнести чародея в спальню и сбегать за врачом.

Но тетя Стася только смотрела в стену пустыми глазами и тут же опрокинулась затылком на подушку, едва Забава отпустила ее. А Ольга… та и вовсе не проснулась. Сопела себе в две дырочки, лахудрища проклятая!

И Забава поняла вдруг, что здесь не обошлось без колдовства. Не будет у нее ныне помощников, придется справляться самой.

Так, ладно. Слезы в сторону, поплачем позже. Сначала надо перетащить Светушку в спальню, до постели… хотя нет, ближе в кабинет, там оттоманка. А потом быстро за врачом… Хорошо, что живет недалече… О Сварожичи, сколь же вы тяжелы, люба мой!..

– За… ба… ва…

Это был не голос, скорее полушепот-полухрип.

Забава, не выпуская из рук Светушкиного тела, повернула голову.

Говорил дядя. Вернее, пытался говорить. Было видно, с каким трудом даются ему слова.

Так, помнится, изъяснялась парализованная тетка Тихослава, их с мамой соседка в Борисове-на-Онеге, незадолго перед тем, как Марена забрала ее в свое царство.

– На… до е… го у… вез… ти от… сю… да… Бу… дет бе… да…

Дядины глаза смотрели на племянницу, но взгляд их то и дело убегал в пространство, за пределы дома.

– Куда увезти? Зачем? Ему врач нужен!

– У… ве… зи… те… Бе… да…

Дядя замолк. Глаза его окончательно убежали в никуда. Зато сам он вдруг ожил; решительно и целеустремленно зашагал по коридору; не оборачиваясь, скрылся в своей комнате.

Забава осторожно опустила Светушку на ступени и стремглав бросилась за экономом.

– Дядя! Дядя! Как же я его…

И осеклась: Берендей, не обращая ни малейшего внимания на племянницу, разделся и улегся в постель, под теплое крылышко тети Стаси.

– Дядя! – Забава потрясла обмякшее тело.

Берендей Сосна захрапел.

Похоже, неизвестное колдовство одолело и его.

Забава в отчаянии зарыдала.

А потом отчаяние улетело подобно дядиному взгляду. На смену явились решительность и целеустремленность – как у дяди, когда он рвался под крылышко. Забава выскочила в коридор.

Светушка по-прежнему лежал на лестнице, даже не сполз – видно, ни разу не шевельнулся, – и она перетащила его в сени, на половичок перед дверью. Сдернула с вешалки в шкафу чей-то плащ, подложила Светушке под голову – пусть ему будет мягко. И бросилась в конюшню.

Тут на нее вновь напало отчаяние, ибо она представления не имела, как запрягают лошадь. Можно было, вестимо, сбегать за Петром, но что-то удержало Забаву. Она и сама не знала – что.

Просто подобный поступок показался ей в нынешних событиях не самым умным.

И тогда, облачившись в какую-то уличную тряпку, она выскочила на набережную.

Тут ей повезло – уже через пять минут поисков она заметила трибуну, неторопливо ползущую в свете уличных фонарей по Ратной улице.

– Свободны, любезный?

– Свободен, сударыня. Куда изволите?

– Вперед. На Торговой свернете направо. Я покажу, где остановиться.

Все происходило, будто во сне, но обретенные в дядиной спальне решительность и целеустремленность жили наяву. По-видимому, именно они помогли ей надеть перед выходом на улицу собственный плащ.

Хороша бы она оказалась, представ перед извозчиком, скажем, в дядином клетчатом пальто. Вот смеху бы было! И страху – извозчик бы удрал немедленно и остановился лишь возле первого городового…

Между тем трибуна поравнялась с хозяйским домом.

Забава скомандовала:

– Остановитесь, пожалуйста, здесь. – Выбралась на тротуар. – Мне нужна ваша помощь. – И добавила, заметив, что любезный смотрит на нее с откровенным сомнением: – Не волнуйтесь, я доплачу вам за беспокойство.

Любезный закряхтел, однако с козел спустился. Вошли в дом. Забава кивнула в сторону лежащего на половике Света:

– Надо его перетащить в трибуну.

– Пьяный, что ли? – Любезный вновь смотрел на Забаву с сомнением. – Еще заблюет мне там все.

– Он не пьян. А я заплачу.

Извозчик, поколебавшись пару мгновений, взял Света под мышки, приподнял. И тут же вернул в прежнее положение, отодвинулся, громко сглотнул.

– Ой, да это же м-мертвяк!.. Вы м-много от м-меня хотите, сударыня? Не п-повезу!

– Я вам заплачу. За все. И даже больше…

– Все равно не п-повезу. Токмо м-мне и не хватало заботы – со с-стражей связываться!..

Забава вздохнула и терпеливо сказала:

– До нас с вами страже нет дела. Нешто вы думаете, я способна была расправиться с таким человеком? – Приподняла ладонь Светушкиной десницы. – Гляньте!

На персте тускло сверкнуло Серебряное Кольцо.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы дюжинная девица сумела убить чародея?

– Н-н-нет, – чуть слышно пролепетал еще более перепугавшийся извозчик.

– Тогда берите его и несите! Ну же! Шевелитесь, любезный! Он болен, его жизнь в опасности! – Целеустремленность и решительность все еще не покидали душу. – Пошевеливайтесь!!! Вы мне ответите, буде он умрет! Ну-ка, повернитесь к огню, я посмотрю ваш номер!

Любезный понял, что деваться некуда. Вздохнул и снова склонился над неподвижным телом.

Через несколько минут Светушка полулежал внутри трибуны. А забравшаяся следом Забава вдруг спохватилась:

– Подождите, пожалуйста, секундочку! – Придержав Светушку за нехворое плечо, пошарила в карманах его штанов и отыскала ключ от домашнего сейфа. Выскочила из экипажа. – Не вздумайте удрать, под землей сыщу!.. Я быстренько.

Взлетела на второй этаж, в кабинете открыла сейф и вытащила тугую пачку денег, запихала в карман плаща. Подумав, прихватила с собой Светушкин колдовской баул. Спустилась вниз, забежала в кладовку, отыскала пустой мешок из-под какой-то крупы, запихала в него баул, выскочила в сени. Там секундочку постояла, вслушиваясь в безмятежную домашнюю тишину. Откуда-то явилась мысль, что боле она этого дома ввек не увидит. Тряхнула головой, прогоняя дурь прочь. Выйдя на улицу, заперла за собой двери, оглянулась по сторонам – набережная выглядела пустынной, к тому же начал сгущаться туман.

Лошадь перетаптывалась с ноги на ногу; звуки, издаваемые копытами, тут же вязли в туманной вате.

Любезный смотрел на Забаву внимательно и выжидающе. Кажись, он сумел взять себя в руки…

Подойдя к трибуне, Забава вновь оглянулась – теперь на дом. Дом казался безнадежно мертвым, но он по-прежнему жил. Он следил за нею тоскливыми очами и страшно обижался на ее бегство. Его широкие рамена все еще обещали уют и защиту. Здесь Забава проведала первые взрослые радости и горе. И первую любовь. Этот дом стал ей родным, роднее, чем тот – приютский, в Борисове-на-Онеге.

Вестимо, он сейчас лгал. Какую защиту мог он обещать ныне, когда его хозяин без памяти лежал за Забавиной спиной?!. Но она простила дому сию ложь – ведь он был ни в чем не виноват. В конце концов, есть у нее в столичном городе еще одно место, где можно попросить прибежища.

– Куда едем, сударыня? – Любезный ждал указаний.

А решительность и целеустремленность растворились во вновь нахлынувшем страхе.

– В обитель Ордена дочерей Додолы! – собрав последние силы, хрипло скомандовала она. – Побыстрее! – И забралась в трибуну.

Когда экипаж тронулся, она стащила со Светушкиного перста Серебряное Кольцо, сунула в карман плаща. А потом глянула в заднее окошко.

Дом, перекосив обиженное лицо, по-прежнему следил за нею. Но, казалось, говорил теперь: «Ступайте с миром!»

4. Взгляд в былое. Век 76, лето 3, вересень. Наталья

Наталья Кондакова проснулась середь ночи и боле уже не могла сомкнуть очей.

Вестимо, у предводительницы Ордена дочерей Додолы существуют причины для того, чтобы время от времени маяться бессонницей… Однако в эту ночь бессонница любому бы показалась беспричинной.

Ну, в самом деле, отчего вам, милка, не спать-то? Хозяйственное положение обители вполне приемлемо. Третьего дня удалось заключить договор с одним из дебрянских купцов о поставке пропитания, договор очень и очень выгодный для Ордена. Да и для самого купчины, к слову сказать, вполне справная сделка – торгаш молодешенек, изо всех сил стремится прорваться на новгородский рынок, и обретение в постоянные заказчики Ордена стало для него весьма неплохим начинанием. А дальше – как крутиться будет… Никто никого не ждет на этом празднике жизни с распростертыми объятиями!