Ист-Линн - Эллен Вуд

Действительно, это был Левисон. Он шел рядом с девушкой и, склонившись над ее ушком, может быть, уже в двадцатый раз извинялся за свою неловкость. Левисон говорил так вкрадчиво, что нежное сердце леди Изабеллы растрогалось.

— Берегитесь, леди Изабелла, — прошептал оксфордский студент. — Ваш любезный кавалер настолько же фальшив, насколько красноречив и нежен.

Глава III

Барбара Гэр

Вест-Линн некогда был значительным городом, особенно в глазах своих обитателей. Он имел право посылать двух депутатов в парламент и имел прекрасный крытый рынок. В нем располагалась большая зала, которая называлась «Залой ратуши». Там собирались городские власти и толковали о делах.

Не больше чем в миле от города находилось поместье Ист-Линн. С любого пригорка путешественник мог любоваться его зеленым парком, окруженным высокой стеной. Увитые зеленью ворота, находившиеся между двумя флигелями, велик замку.

Слева, в некотором отдалении от Ист-Линна, уединенно стоял кирпичный дом с флюгером на крыше. Перед ним расстилался луг, окруженный двумя рядами деревьев. Его пересекала небольшая песчаная дорожка, ведущая к железным воротам и далее к дому. По обеим сторонам широкого коридора располагались приемные кабинеты. Комната с левой стороны от входа служила общей гостиной, а соседняя с ней отворялась только в торжественных случаях. Это место, известное всем как «Рощи», принадлежало Ричарду Гэру — опытному судье.

У мистера и миссис Гэр было трое детей — сын и две дочери. Старшая Энн рано вышла замуж, а младшей, Барбаре, только исполнилось девятнадцать. Что касается сына, Ричарда, то… Нет, о нем мы расскажем чуть позже.

В начале мая, одним холодным вечером, в упомянутой гостиной сидела миссис Гэр — бледная, сильно исхудавшая женщина, закутанная шалями и обложенная подушками. Кресло ее было придвинуто к камину, хотя в нем не горел огонь. В той же комнате у окна сидела хорошенькая девушка — блондинка с утонченными чертами лица, голубыми глазами и ярким румянцем — и так небрежно листала книгу, что было понятно: она увлечена чем-то другим.

— Я вся озябла, — простонала больная женщина, — мне бы хотелось, чтобы затопили камин. Барбара, дитя мое, — прибавила она умоляющим голосом, — неужели мне будет отказано в этой милости?

Миссис Гэр почти всегда говорила таким тоном. Несмотря на то что она была замужем почти целых двадцать четыре года, она никогда не осмеливалась отдать какое-либо приказание. Всегда кроткая и покорная, любящая и нежная, она всем сердцем была предана своему суровому и высокомерному мужу и подчинялась ему беспрекословно; она также потворствовала капризам и причудам своих детей.

Трогательную просьбу миссис Гэр на этот раз немедленно исполнили. Служанка принесла дров, и через некоторое время бедная больная, вытянув ноги к каминной решетке, немного согрелась. Барбара оставила ее одну. Она сняла с вешалки шерстяную шаль, накинула ее на плечи и быстро выбежала в сад. Казалось, что-то сильно ее тревожило. Дойдя до ворот, выходивших на большую дорогу, она остановилась и стала прислушиваться. В этот тихий час Барбара чувствовала, что никто ей не помешает. Вокруг царила полнейшая тишина.

— Скоро ли он вернется? — прошептала она. — Как тяжела жизнь без него! Почему он так долго не возвращается? Корнелия сказала, что он уехал только на один день.

Слабый звук шагов, раздавшийся вдали, донесся до слуха Барбары; она спряталась за деревом. Вскоре шаги стали отчетливее; щеки девушки сразу вспыхнули и сердце забилось чаще. Да, это был он, тот, кого она любила. У нее мелькнула мысль пойти ему навстречу… Но нет, она не решилась. Истинная любовь всегда робка, а любовь Барбары Гэр была истинной и глубокой. Сердце Барбары замерло: он прошел мимо, не заметив ее за деревьями. И тут она невольно окликнула его:

— Арчибальд!

Мистер Карлайль — а это был он — быстро обернулся и, увидев Барбару, направился к ней.

— Как, это вы? Уж не караулите ли вы воров и разбойников?

Вместо ответа Барбара приоткрыла ворота и пожала протянутую ей руку. Затем, подавив волнение, спросила:

— Вы давно вернулись?

— Только что, с восьмичасовым поездом, — ответил Карлайль. — И еще не был дома.

— В самом деле? Что же скажет Корнелия?

— Я заходил минут на пять в контору. Мне нужно повидаться с Бошаном, я иду к нему. Жаль, что не могу сейчас заглянуть к вам.

— У Бошана вы встретитесь с моим отцом.

— Разве мистер Гэр отправился туда?

— Да, и, вероятно, вернется домой не раньше одиннадцати или двенадцати часов…

Мистер Карлайль на минуту задумался.

— В таком случае я отложу свое посещение, так как хотел поговорить с Бошаном один на один.

С этими словами Карлайль вошел в сад и предложил Барбаре свою руку.

— Отчего вы так внезапно уехали? — спросила она. — Даже не пришли к нам проститься.

— Да, мне пришлось поехать по очень важному делу…

— Корнелия говорила, что вас не будет только один день.

— Меня задержали в Лондоне. Я привез вам оттуда маленький подарок.

— Мне? — воскликнула Барбapa, и щеки ее мгновенно залились румянцем.

— Впрочем, его еще надо отыскать, — пробормотал себе под нос молодой человек, — уж не потерял ли я… Ах, вот же он! — произнес он весело, вынимая из бокового кармана футляр.

Раскрыв его, он достал оттуда золотую цепочку с медальоном и надел ее на шею Барбары. Девушка замерла, сердце ее забилось сильнее прежнего. Они вошли в дом. Миссис Гэр все еще сидела перед камином.

— Мама, — воскликнула Барбара, показывая только что полученный подарок, — посмотри, что мне подарил Арчибальд!

— Какая изящная вещица! — заметила та. — Послушайте, Карлайль, вы совсем ее избалуете.

— О, пустяки! — с улыбкой сказал Карлайль. — Я купил ее из-за медальона. Я подумал, что в нем можно хранить волосы, которыми вы так дорожите, Барбара…

— Чьи волосы? — спросила мисс Гэр.

Карлайль огляделся вокруг, опасаясь, как бы кто-нибудь не услышал его, и затем прибавил чуть слышно:

— Волосы Ричарда.

Миссис Гэр, откинувшись на спинку кресла, закрыла лицо руками.

— Бедный, бедный мой сын! — прошептала она со стоном и дала волю слезам. — Несчастное дитя! Эта ужасная история убивает меня…

Карлайль от всего сердца пожалел несчастную женщину, но он был бессилен что-либо исправить. Желая положить конец этой тягостной сцене, Арчибальд стал прощаться. Барбара проводила его до двери.

— Ваша мать выглядит печальнее, чем когда-либо! — произнес Карлайль, уходя.

— Да, это правда, — не стала отрицать девушка. — Сегодня она видела дурной сон. Она все думает, что случится какое-нибудь несчастье… Это был ужасный сон. Ей пригрезилось убийство…

— Вы не должны позволять ей расстраиваться до такой степени. Постарайтесь ее утешить и берегите ее, Барбара, она так впечатлительна!

Они дошли до ворот, и девушка горячо пожала руку Карлайля.

— Арчибальд, — прошептала она с нежностью и указала ему на цепочку, — я еще не поблагодарила вас за это…

— Полно вам. Спокойной ночи, Барбара!

С этими словами он поцеловал молодую девушку в щеку. Барбара почувствовала, как ее сердце забилось от радости. Никогда еще Карлайль не был с ней так ласков и добр. Она вернулась домой в приподнятом настроении. Даже миссис Гэр удивилась.

— Позвони, чтобы подали лампу, Барбара! — попросила больная. — Только не задергивай шторы — я очень люблю смотреть на лунный свет.

Барбара исполнила поручение матери, но сама не переставала думать о прощании с Карлайлем.

— О, Арчибальд, Арчибальд! — шептала она. — Почему, надевая на меня эту цепочку, ты не сказал, что любишь меня?

Мистер Карлайль с юного возраста находился в очень хороших отношениях с семейством Гэр. На его глазах выросли обе сестры — Барбара и Энн, и он привык обращаться с ними как с детьми. Несмотря на то что он с нежностью относился к обеим, в душе он все же отдавал предпочтение Энн. Она была кроткой и покладистой девушкой, похожей на мать, между тем как Барбара любила отстаивать собственное мнение.

Когда на часах пробило десять, Барбара встала и прислонилась горячим лбом к оконному стеклу. О чем мечтала эта умная и энергичная девушка? Она уже видела себя женой Карлайля. «Он меня любит, — думала она. — Он был так ласков, подарил мне этот медальон и поцеловал меня. Но почему же он до сих пор не сказал мне этого? Почему?»

Непрошеная слеза скатилась с ресниц на нежную щеку: тягостное сомнение запало ей в душу. Вдруг она вздрогнула — чей-то силуэт мелькнул в темноте. Кто бы это мог быть? Ей показалось, что темная фигура сделала шаг вперед. Таинственный человек будто умолял ее выйти к нему. Она хотела вскрикнуть, позвать на помощь слуг, но не смогла.