Птица счастья - Галина Солонова

– Я вас, ребятки, попрошу: не обижайте его. И о нашем разговоре никому не говорите.

Как только Наталья Антоновна освободилась от дежурства, взяла Витин ужин, завернула его в полотенце, забежала в свою группу и попросила девочек самостоятельно готовиться ко сну. Зная, где может скрываться мальчик, направилась по безлюдной аллее вглубь сада. Она не ошиблась: Витя неподвижно сидел на своём излюбленном месте, под старой яблоней, по соседству со старыми-старыми пнями.

– Витя, – тихо позвала Наталья.

Он вздрогнул, устремив на неё отрешённый взгляд.

– Я тебе ужин принесла. Покушай.

Выражение его лица стало более осмысленным. Наталья Антоновна молчала, не спешила с разговорами. Стемнело. Полная луна завораживала своим холодным блеском. Мальчик, не отрывая глаз, смотрел на это небесное чудо, будто находился у него в плену.

– А почему ты не пришёл в столовую? – наконец спросила Наталья Антоновна. – Ребята просто пошутили над тобой.

Витя молча посмотрел на неё и отвернулся.

– Нет, Витя, я за тебя. Поверь мне как другу. Давай вместе будем есть после всех. А сейчас пойдём: поздно уже…

– Витя, я с ног сбилась, искала тебя, – увидев мальчика, взволнованно произнесла Елена Демьяновна, Витина воспитательница.

– Это я виновата, – ответила за мальчика Наталья Антоновна.

Елена Демьяновна, обняв молодую воспитательницу за плечи, на ухо шепнула:

– Поговорим?

О странностях своего воспитанника Елена Демьяновна знала. Она сообщила об этом директору Петру Васильевичу и медсестре Антонине Ивановне. Решили, что поскольку у Вити с молодой воспитательницей отношения доверительные, нужно пойти ему навстречу, подольше понаблюдать и не делать поспешных выводов…

Витя поджидал Наталью Антоновну.

– Пойдёмте в столовую через служебный вход, – сказал мальчик. У входа он остановился. – Открывайте дверь сами. – Зашли в коридор, где стояла бочка с чистой водой. – Возьмите ковш, полейте мне на руки, – приказал Витя и протянул руки над пустым ведром. Подошли к полке, на которой стопкой стояли чистые тарелки. – Отсчитайте пять. – Шестую тарелку взял он сам, снял со стены висевший рядом с кастрюлей половник и налил супу.

Целую неделю Наталья Антоновна выполняла все Витины пожелания. Молча и терпеливо. А потом, как ни в чём не бывало, он пришёл со своей группой на завтрак…

Наталья Антоновна только что уложила своих девочек спать, вышла на улицу, села на скамейку около корпуса. Тишина. Лёгкий ветерок приятно обдувал лицо и открытую шею. Она закрыла глаза. Вспомнились события прошедшего дня, а мысли о Вите вновь и вновь возвращались. «Мальчик болен? Или его странное поведение – это жестокая месть за одиночество?» Какая-то мошка, обрадовавшись теплой майской ночи, резвилась, то и дело опускаясь на щёку. Наталья открыла глаза. Убывающая луна в окружении мигающих звезд царствовала на тёмном небе. «Луна. Таинственная луна… Не ты ли являешься причиной обострения Витиной болезни? Где-то я читала об этом», – подумала Наталья…

– Через три дня приезжает инспектор Прасковья Пименовна, – сообщил директор на очередной планёрке. – О её строгости вы знаете. Так что готовьтесь: подчистить территорию, корпуса чтобы были в идеальном порядке, столовая, все подсобные помещения, особое внимание, кого это касается, документации. – Пётр Васильевич окинул взглядом всех присутствующих, вздохнул. – Да, и научите, наконец, младших детей заправлять кровати «под стрелочку». – Все повернули голову в сторону молодого воспитателя Кости Пахомова…

Прасковья Пименовна была чиновницей со стажем. Чёрный костюм с длинной по щиколотку юбкой, кипенно-белая сатиновая блузка с воротничком «стойка», такого же цвета хлопчатобумажные носки, босоножки из текстиля на низком каблуке. Гладко зачёсанные волосы, собранные на затылке в пучок, торчащие домиком уши, маленькие серые глазки с колючим взглядом, острый нос, как клюв ястреба, морщины вокруг сжатых в кучку губ, ни намёка на улыбку на лице. Такой она предстала в корпусе, где располагалась группа Натальи Антоновны.

Инспектор молча проверила всё. Наталью Антоновну больше всего поразило, как привычным движением чиновница провела по подоконнику указательным пальцем, вглядываясь, не осталось ли на нём пыли, и заглянула под одну из кроватей.

Воспитательница робко стояла посреди спальни, боясь даже дышать. Неожиданно Прасковья Пименовна резко повернулась к Наталье Антоновне и молча пронзила её своим колючим взглядом. Наталье вдруг стали мешать вытянутые вдоль туловища руки: она не знала, куда их девать. Но девушка быстро справилась со своим смущением: руки завела назад, сцепив их между собой, подняла голову и прямо взглянула на инспектора. Плотно сжатые губы инспектора задвигались.

– Мне сказали, что вы бьёте тревогу по поводу психики Вити Карташова.

– Да. Думаю, что мальчика нужно показать психиатру, – спокойно ответила воспитательница.

Инспектор ядовито усмехнулась.

– Я провела почти часовую беседу с ним.

Витя умный, любознательный, эрудированный мальчик. Никаких признаков психического расстройства я не заметила. А вам, Наталья Антоновна, необходимо ещё раз проштудировать по учебникам особенности психологии детей подросткового возраста…

Инспектор уехала, а нерешённые проблемы остались. У Вити снова началось обострение болезни: он не посещал уроки, убегал в сад, сторонился ребят, был уверен в том, что они хотят его погубить. Болезнь то затихала, то вновь обострялась. Директор детдома, наконец, принял решение показать мальчика психиатру. В конце августа в сопровождении медсестры и воспитателя Витю Карташова повезли в город. Добирались сначала на лошади, затем на рейсовом автобусе. Доктор психиатрической больницы оставил мальчика на обследование и дальнейшее лечение. Поставив диагноз «тихое помешательство», он очень сожалел, что обратились поздно.

Витя больше не вернулся в детский дом. К счастью, Витина родная тётя, бездетная незамужняя женщина, узнав о несчастье своего племянника, забрала к себе. Через полгода на имя директора Петра Васильевича пришло официальное письмо за подписью инспектора Прасковьи Пименовны, где она сообщала, что государство выделяет бывшему детдомовцу на его содержание: одежда – на пять лет, постельные принадлежности (два комплекта) на три года, денежное пособие по инвалидности…

Шёл третий год работы Натальи Антоновны.

Ещё один случай, который произошёл в детском доме, запомнился и детям, и взрослым надолго.

Двадцать третьего февраля, в День Советской Армии и Военно-Морского Флота, испекли к обеду румяные плюшки. Ароматный запах распространился на всю столовую и даже на улицу проник. Наталья Антоновна в этот день была дежурной. Она замечала и подмечала всё, что происходит вокруг – уж такова была её натура. Обед почти закончился. Девчонки и мальчишки в большинстве своём компот выпили вприкуску с хлебом, а плюшки взяли с собой. За столом остался один Аркаша Васильев, шестиклассник. Плюшку он свою съел; но ему так хотелось, как это сделали другие дети, выйти из столовой с пахучей румяной булочкой в руке! В это время в зале появилась старшая повариха Мария Ивановна. Аркаша решился подойти к ней:

– Тётя Маша, я ещё хочу плюшку, дайте мне, пожалуйста, одну.

Мария Ивановна уничтожающе посмотрела на мальчишку сверху вниз, вытирая передником свои вспотевшие щёки-пышки.

– Ещё чего! Всем положено по одной! Много найдётся вас таких желающих! То хлеба вам дай сверх положенного! Теперь плюшек захотели! – громыхала своим голосом-басом повариха.

Бедный Аркаша сгорбился, как старичок, опустил голову, устыдившись своей смелости, и пошёл к выходу.

От жалости к мальчишке и стыда за повара у Натальи Антоновны «душа зашлась». Она чуть не выронила стопку тарелок, которую держала в руках: «Хорошо, что я не успела съесть свою булочку».

Наталья догнала мальчика.

– Ты прости, Аркаша, Марию Ивановну: устала очень. Вот, возьми. Она передала тебе самую пышную и румяную плюшку…

После этого случая Наталья долго не могла уснуть. Она едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Наташа и раньше замечала, что детям отказывали в лишнем кусочке хлеба. В душе поднималось возмущение и злость на поваров. Она приняла решение: тайно, незаметно, никому не говоря, проследить, все ли отпускаемые продукты доходят до детей. Как только в подсобном помещении никого не было, Наталья Антоновна находила причину зайти туда. Она успевала обследовать шкафы, тумбочки и окна за занавесками. Каждый раз обнаруживала отсыпанную крупу в кулёчках, отлитое в баночку растительное масло и молоко, отложенные в тарелку кусочки сливочного масла, хлеб… «Обследование» продолжалось несколько дней.

Теперь Наталья Антоновна стала обладательницей неприглядных тайных дел кухонных работников. Что делать с этой тайной, она не знала. Настроение безрадостное, вид поникший, заболела голова от переживаний. Пошла в медпункт за таблетками. Медсестра Антонина Ивановна заметила изменения в настроении Натальи.