Москау - Георгий Зотов

Но кому продать оружие, если мир УЖЕ завоёван?

— Рыбалка? — очнулся Павел. — Рыбы полно, дорогой сенсэй. Бурлит, окаянная, просто из воды выпрыгивает. Совет — лучше рыбачьте не с удочкой, а с пулемётом. Смотрели телевизор? На прошлой неделе акула-мутант напала на катер возле Адлера, было много жертв. Есть и крабы-убийцы… радиация повлияла на них слишком сильно.

Японцы озабоченно зашушукались, шурша панамами. Простецкий народ, обоих совсем не волнует, что разговор приходится вести через соседа. Даже не догадались поменяться с ним местами. Он смотрел на их морщинистые лица — словно два шарпея обнюхивают друг друга. Да. Что тут поделаешь — раса господ.

— Аригато годзаимас,[4] — выдавил из себя старик. — Гаспадина, вы нам осень помогри.

Его жена радостно закивала. Похоже, она не могла взять в толк смысл беседы. Чихнув, японка полезла в сумочку — видимо, за платком. Долго бренчала внутри, напряжённо улыбаясь, но так ничего и не достала. Муж, зажав рот ладонью, зашёлся сухим кашлем.

Старческие болести. Будут жрать таблетки. Пора ауфвидерзенькаться.

— Всегда пожалуйста, — вздохнул Павел. — Прошу прощения, мне нужно выйти.

Он прошёл по коридору между креслами. Чувство, что сидишь внутри огромной пчелы, — в голове жужжит, в уши кто-то напихал ваты. Кабинка туалета эконом-класса — уютная, как гроб. Интересно, как в порнофильмах тут занимаются сексом? В такой клетушке и морским свинкам не трахнуться. Кран брызнул струйкой горячей воды, Павел ополоснул опухшее от бессонницы лицо. Взглянул в зеркало, скривился. Не лучший вариант. С другой стороны, как же ещё выглядеть в сорок лет, если ты живёшь на работе, а конторе жаль денег, чтобы её специалист летел с комфортом? Впалые щеки, залысины по бокам черепа, нос ястребиный, крючком… глаза и вовсе прозрачные, будто холодец. Павел не так уж плохо помнил свою внешность в раннем детстве. Красавцем не был уже тогда, а если вспомнить рост… Ладно, после фюрера маленьким быть модно. Сойдёт.

Вытащив из кармана одноразовую бритву, Павел тщательно побрился.

Он вернулся на свое место. Самолёт шел на снижение, к горлу подкатил вязкий комок тошноты. Японцев в креслах не было, куда-то убежали. «Господа, пристегните ремни, через полчаса наш самолёт совершит посадку. Погода хорошая, плюс тридцать пять градусов, радиационный фон, согласно сводке радио, нормальный — при выходе в город защитные маски не понадобятся», — разнёсся по салону металлический голос стюардессы. Павел не смотрел в иллюминатор: однотипные пейзажи давно приелись.

У трапа его встречали. Два человека — несмотря на жару, в серых плащах.

— Приветствую вас в Москау, штурмбаннфюрер, — щёлкнул каблуками первый.

Второй молча протянул руку к чемодану Павла. Тот не возражал.

— Ещё раз приносим извинения, что пришлось вызвать вас из Гонконга, — продолжил первый. — Полагаю, перелёт долгий? Вам следует отоспаться, едем в гостиницу.

— Нет, — покачал головой Павел. — Высплюсь ночью. Давайте уж сразу в гестапо.

…Пожилая, крашенная в блондинку стюардесса, с орлом (эмблемой «ЛюфтШтерна») на берете, вытянулась по стойке смирно, глядя, как троица садится в представительский «опель-адмирал». Она подавила в себе желание вскинуть руку в партийном приветствии — «зиг хайль» был отменен после окончания Двадцатилетней Войны. Как и сама партия.

Глава 2

Отель «Сакура»

…С некоторой горечью:

— Я крайне разочарован вами, Итиро-сан.

— Я сам разочарован собой, Онода-сан. Позвольте, я напишу на эту тему стихи, а потом совершу обряд сеппуку. Я взрежу себе живот крайне аккуратно и не запачкаю пол. Я специально принёс непромокаемый плащ и шесть метров целлофана.

— А мне потом сжигать ваш труп по частям в камине гостиницы? Нет, спасибо. Насколько известно, и вам, и вашей жене было выплачено два миллиона иен за особый заказ. Императорская комендатура Гонконга устроила, чтобы вы сели на борт «юнкерса» без досмотра. Нет, я уже слышал ваши оправдания. Но вряд ли их захотят слушать другие.

— (Тяжёлый вздох.) Я понимаю вас. Чем это может мне грозить?

— Всем, вообще-то. Деньги, которые вы положили в «Микадо-банк», заморожены. И ваша семья их не получит, пока задание не выполнено. Приношу вам извинения, любезный Итиро-сан, но… сколько примерно вам осталось до встречи с Аматэрасу?[5]

— (Пауза.) Как указывают врачи — около недели. Благодарю за ваше внимание.

— (Шипение потушенной в пепельнице сигареты.) Тогда я с прискорбием констатирую: у вас есть ровно семь дней, чтобы завершить миссию. В любом случае, похороны за счёт государства. Из чистого уважения к вашим прошлым заслугам, дорогой Итиро-сан.

— Я не заслуживаю даже пылинки уважения, Онода-сан.

— Прекрасно, так попробуйте его вернуть заодно со своими деньгами. Это единственный способ обеспечить достойную жизнь ваших детей. На эту неделю я предоставлю вам всё необходимое, в том числе и рейхсмарки. Не такая стойкая валюта, как иена, но… зато вы можете расплачиваться этими фантиками по Европе — как в Москау, так и в рейхскомиссариатах Норвегия, Украина и Нидерланды. Только в Италии рейхсмарку не берут. Предпочитают свои замурзанные лиры… Итальянцы — опереточная нация: они паразитируют на былой славе легионов Цезаря, хотя на деле с трудом покорили босяков из Абиссинии… им следует не воевать, а танцевать тарантеллу. И эти еженедельные телешоу «Алло, дуче!». Романо Муссолини столь же эксцентричен, как и его отец, — синьору за восемьдесят, а ведёт себя, словно студент. Игра на саксофоне в пьяном виде на собрании держав Судзику-коку,[6] роман с одряхлевшей Софи Лорен… и смех, и грех. Снимайте квартиру посуточно, в гостиницах полно агентов гестапо. Вам ведь известно, что здешняя империя — довольно рыхлая структура? Это не единое государство, а своеобразный союз враждующих рейхскомиссариатов, даже столица у них «плавающая». В прошлом году был Амстердам, а вот сейчас — Москау.

— Благодарю, Онода-сан. Алмазы ваших мыслей обогащают бедность моего разума.

— (Щелчок зажигалки.) Клянусь микадо, вам будет нелегко. Да, вы немножко владеете руссландским, изучали в рамках профессии… но теория и практика — это всегда две разные вещи. Руссландцы — специфическая нация. Они ксенофобы и одновременно обожают всё иностранное, особенно если сделана правильная реклама. Например, вы знаете, в Москау популярна японская еда. Мы произвели фурор за какие-то десять лет.

— (Кашель.) Примите моё восхищение, Онода-сан. Меня всегда удивляло, что Третий рейх повально ест суши, считает национальной японской едой, да и вообще здоровой пищей. Если это заслуги отдела рекламы при дворе микадо, то им следует поставить памятник. Подумать только, превратить японский корм для кошек в местную гламурную закуску.

— Да, благодаря этому Ниппон коку не знает проблем со сбытом обрезков сырой рыбы. В остальном — всё то же самое. Вы обратили внимание на количество блондинов в Москау?

— (Пауза.) Действительно. Всюду только светлые или рыжие головы. Ни единого брюнета.

— (Назидательно.) Вот именно. Итиро-сан, в Москау модно быть арийцем. Первоначально, в соответствии с доктриной фюрера, немцы считали жителей Руссланда неполноценной нацией, как они выражались, унтерменшами, то есть недочеловеками. Но ближе к сентябрю 1945 года генералы в руководстве рейха поняли, что им не одолеть партизан, посему возобладало другое мнение. Скрепя сердце руссландцев признали арийским народом и стали вербовать в СС. Более того — расовый отдел в Берлине официально подтвердил арийское происхождение почти всех славян, включая болгар, — кроме поляков. А женщины Руссланда с этой минуты стали получать алименты на детей, рождённых от немецких солдат.[7] Прошло больше полувека, европейские нации перемешались, словно в кипящем котле, — теперь, Итиро-сан, и не поймёшь, какая у кого кровь. Но арийцы тут обязаны красить волосы в светлые тона. Я бы сказал, это даже не мода — а неизбежность.

— (С удивлением.) Брюнетов совсем не осталось, высокочтимый Онода-сан?

— Почему же, их достаточно. Но чаще всего они носят парики либо бреются налысо. Если вышел на улицу с природной шевелюрой, значит, ты шварцкопф, «черноголовый» — так здесь на жаргоне называют противников режима. Я упоминал, что Руссланд — весьма специфическая местность. Впитывает любую иностранную муть, как губка. И в той же степени сопротивляется пришельцам из-за границы. Партизанское движение не слабеет все годы существования рейхскомиссариата Москау. Целые области на Урале, под Петербургом, возле Екатеринодара контролируют партизаны, а в лес давным-давно не съездишь на пикник. И в самой столице действует подполье. Два месяца назад посреди бела дня на улице убили обер-коменданта города, группенфюрера фон Травинского.