Контрольная обойма - Владимир Григорьевич Колычев

— А теперь давай все по порядку!

— Ну, во-первых, это не ваша компетенция! Во-вторых…

— Ты кто, следователь?

— Следователь прокуратуры юрист второго класса Болдарев! — «петушок» расправил хлипкие плечи.

— Следователь!.. Кто здесь еще с тобой? Где опера?

— Я же говорю, что в оперативном сопровождении не нуждаюсь.

— Да? А откуда у тебя наручники?

Болдарев нахмурился.

— Ну я же следователь прокуратуры!

— А оружие у тебя есть?

— Э-э… Я же следователь прокуратуры… — растерянно пробормотал парень.

Как правило, следователи боевое оружие с собой не носят. Только в особых случаях. Их оружие — ручка и блокнот, они сами любят так говорить. По этой же причине они не носят с собой и наручники. Вот и думай, почему Болдарев держал при себе браслеты. Специально для Даши с собой взял? А разве она особый случай?

— А это кто? — Степан цепко глянул на стоящую за калиткой женщину.

Она и сама смотрела на него — в тревоге и замешательстве.

— Варвара… Варвара Павловна, — кашлянув, поправился Болдарев.

— А если еще официальной? — усмехнулся Степан.

— Гражданка Окулева… Э-э, вообще-то вопросы здесь должен задавать я! — встрепенулся Болдарев.

— Вы что, в сговоре с гражданкой Окулевой? — Степан сверлил его взглядом.

— Мы?! В сговоре?! Нет! — шарахнулся от него парень.

— Кто потерпевший?

— Если вам так интересно, предлагаю проехать в прокуратуру.

— В прокуратуре мы с тобой обязательно поговорим. В присутствии прокурора. Думаю, вопросов будет много.

— Каких еще вопросов?

— Я еще раз спрашиваю: кто потерпевший?

— Муж… э-э, тесть гражданки Окулевой.

— Когда он умер?

— Э-э… вчера.

Болдарев всем видом давал понять, что на вопросы отвечает под принуждением.

— Должны были вколоть церебролизин, а вкололи лидокаин?

— Да, лидокаин.

— Экспертиза это подтвердила?

— Да, было вскрытие…

— Вчера умер, вчера же вскрытие, заключение экспертизы, сегодня уже арест… Вы всегда работаете так быстро, товарищ юрист второго класса?

Двадцать пять лет Болдареву, Степан точно это знал, гражданка Окулева чуть постарше, в районе тридцати, хотя, может, она всего лишь выглядит не очень свежо, а потому не по возрасту. Может, на самом деле разница у них всего в два-три года. Да и пять лет не помеха, тем более для романа на стороне. Может, у них тайные отношения? Может, невестка решила избавиться от своего тестя, а чтобы избежать наказания, подставила приходящую медсестру? А Бондарев ей помогает. Именно так и думал Степан, глядя на следователя.

— Нет, просто смерть потерпевшего вызвала подозрение у родственников, они обратились в прокуратуру…

— А почему в прокуратуру? Почему не в милицию?

— Имеют право обращаться напрямую в прокуратуру.

— А вы имели право заняться этим делом?

— Во-первых, это дело поручило мне начальство, а во-вторых, вы не имеете права говорить со мной в таком тоне!

— Почему надели на Изварину наручники, Бондарев? Откуда такая уверенность, что это гражданка Изварина убила своего пациента… Я правильно понимаю, пациента? — глянув на Дашу, спросил Степан.

И тут же стал снимать с себя куртку, чтобы набросить ее на плечи девушки. Дашу знобило, зуб на зуб не попадал, то ли замерзла, то ли нервы давали знать.

— Да, пациент. Дмитрий Яковлевич перенес микроинсульт, я приходила, капала церебролизин, витамины.

Степан набросил куртку на Дашу, она кивнула в знак благодарности, закуталась. Окулева большими глазами смотрела на них. У Даши появился неожиданный и к тому же сильный защитник, это ее и тревожило.

— Откуда у вас такая уверенность, товарищ юрист? — Степан резко глянул на Болдарева.

— А ничего, что в сумочке у гражданки Извариной обнаружился конверт с деньгами?

— Ух ты! — Степан скорее обрадовался, чем опечалился.

Деньги — это, конечно же, плата за убийство, а вместе с тем и мотив. Но нельзя же работать так топорно.

— Две тысячи долларов США.

— А почему так мало? — глянув на Окулеву, спросил Степан.

— На что вы намекаете? — возмущенно нахохлилась она.

— А на что я могу намекать?

— Думаете, на вас управы нет?

— А у вас есть на меня управа?

— Да сколько угодно!

Степан услышал за спиной шелест колес. Двигатель работал тихо, почти бесшумно, только шорох покрышек выдавал его движение. Он повернулся на звук и увидел знакомый «пятисотый» «Мерседес». Ну вот и Сафрон подтянулся.

— Дом у вас не бедный, — сказал Степан, обращаясь к Окулевой.

— И что? — усмехнулась она, злорадно глядя на выходящего из машины Сафрона.

— Чем занимается муж?

— А это не ваше дело!

Окулева смотрела на Сафрона явно в ожидании поддержки. Но тот даже не мог заговорить, потому что Степан полностью игнорировал его. Даже не замечал. А ведь он один, без поддержки, в то время как Сафрон с охраной, два человека с ним.

— А кому это не мое дело принадлежит? Может, Дмитрию Яковлевичу?

— Да, Дмитрию Яковлевичу, — кивнула Даша. — Он очень богатый человек.

— А тебя, сука, не спрашивают! — взвизгнула Окулева.

— Это ты так с моей девушкой? — удивленно и с угрозой повел бровью Степан.

— А кто ты такой?

— Я знаю, кто он такой, — подал голос Сафрон. — Кусок дерьма!

Окулева обидно засмеялась, Круча повернулся к Сафрону, но тот как будто и не видел его, восхищенно и с обожанием разглядывал Дашу.

— Нарываешься? — спросил Степан.

— Ты не отвлекайся, мент! — смерив его взглядом, скривился Сафрон. — Работай!

И Чарлик за его спиной