Упал. Очнулся. Папа! (СИ) - Логвин Янина

Это случилось через несколько дней после того, как Матвея Ивановича срочным рейсом доставили в одну из клиник Швейцарии и кресло генерального опустело. Он заявился в главный офис компании с важным видом и сообщил, что теперь всё управление корпорацией переходит к нему. А кому не нравится, тот прямо сейчас может быть свободен — он, видите ли, никого не держит.

Сказал так, и посмотрел на меня с мерзким прищуром.

Конечно, я расстроилась. Ну, а как не расстроиться, когда с дорогим шефом беда, на шее дети и ипотека, а завтрашний день вновь страшит неопределенностью? В моем контракте действительно существовал пункт, в котором было сказано, что я нахожусь под личным патронатом генерального директора, и уволить меня можно только с его непосредственного согласия. Но, услышав новость, я уже мысленно прощалась с рабочим местом и собирала вещи — ясно же, что Куприянов меня в секретарях держать не станет. Потому что на этот раз я об него точно графин разобью.

Я уже готовилась к худшему, когда неожиданно случился большой сюрприз.

Юристы Воронова созвали экстренное собрание директоров и на нем сообщили, что старик завещал все свои активы и корпорацию вовсе не старшему, а младшему внуку. И что только Андрей Игоревич Воронов, и никто другой, по личному распоряжению хозяина может занять его место.

Даже место «Временно исполняющего обязанности».

Сказать, что все удивились — значит, ничего не сказать. О младшем внуке Матвея Ивановича известно было немного. Вроде бы не женат, довольно молод, шесть последних лет живет за границей и там же ведет свой бизнес. Говорили, что он умница и многого добился сам. Что человек он с деловой хваткой, жесткими принципами, и характером пошел весь в деда. Что своей жизнью и временем предпочитает распоряжаться сам, а потому они с Матвеем Ивановичем не очень-то ладили.

Но ладили дед с внуком или нет, в разрезе вставшей проблемы было не так уж важно. Главное, что все вышеперечисленные слухи внушали коллективу надежду на то, что «Сезам» не обанкротится, и что все мы останемся с работой.

Обо всём этом говорили очень жарко, обсуждали приезд Андрея Воронова с утра до вечера цéлую неделю. А на деле же оказалось…

А на деле всё так и оказалось. Разве что к списку достоинств «героя» прилагались некоторые нюансы.

Андрей Воронов был высок, плечист и весьма хорош собой, чем поверг в восторг весь женский коллектив в здании компании. Особенно незамужних дам. Не стану спорить насчет унаследованных им от деда деловых качеств — этого у него, и правда, имелось с избытком, но он так же оказался жёсток, педантичен, скрупулезен, нетерпелив и сух.

И в отличие от своего деда, не спешил сходиться с людьми, предпочитая сохранять дистанцию и вести разговор по-деловому холодным тоном. Создавая впечатление, что экономит на общении каждую минуту и заставляя посетителей потеть.

Когда он разговаривал с подчиненными, я так и слышала в его голосе треск колотого льда. Что же касается меня, то со мной он и вовсе держался высокомерно. Мало того, что, гад, лишил премии (на самом деле, не только меня, но и еще половину офиса, объяснив это необходимостью пересмотреть финансы по каждому отделу и провести сверку), так еще и косился в мою сторону с таким спесивым пренебрежением, будто я тут перед ним в мятом неглиже расхаживаю или с прихлопнутой мухой на лбу.

Как только Воронов занял кабинет генерального, он принялся мотаться по объектам и просиживал на работе с восьми утра до девяти вечера, и меня держал рядом. Я молчала, скрипела зубами, но, понимая, как это сейчас важно для «Сезама» и прежде всего для Матвея Ивановича — терпела.

Как женщину меня новый шеф совершенно не замечал, так что графин стоял на столе нетронутым, а вот как секретаря — очень даже, и с самого первого дня принялся нещадно эксплуатировать.

Уж не знаю, какие именно слухи обо мне до него дошли, но подозреваю, что самые нелестные. Потому что, как бы я ни старалась вести себя с ним корректно и исполнительно… а цапаться мы стали с самого начала!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что же касается Куприянова, то хоть ему и не понравилось завещание деда, но ко всеобщему сожалению из компании он не пропал. И даже из кабинета исполнительного директора не выехал. Напротив, через две недели после того, как во главе «Сезама» встал Воронов-младший, в главном офисе и появилась красавица Нелечка — специалист по аналитике рынка. Личный помощник Валерия Александровича.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ха! Не знаю, как другим, а вот мне в чём именно она «супер-специалист» — стало ясно сразу же, как только я увидела в высоком разрезе ее юбки кружево шелковых чулок, которое она не стеснялась выставлять при виде Воронова, а в глазах — азарт охотницы за богатыми мужчинами.

А после и доказательство нашлось об их сговоре с Куприяновым, когда я застукала парочку в подсобке и услышала о замышляемом ими преступлении!

Глава 4

Вообще-то, сидеть под столом и подслушивать чужие разговоры не входит в прямые обязанности секретаря, и раньше за мной не водилось подобной привычки. Так что, когда это случилось первый раз, я и подумать не могла, что стану свидетелем тайного разговора.

Я как раз находилась по поручению шефа в специальном помещении, где все младшие директора (а их в штате у «Сезама» насчитывалось аж восемь штук, вместе с региональными), архивировали важные документы, и куда доступ был только у первых лиц компании и их секретарей. И зарывшись в бумаги у дальнего шкафа, пыталась отыскать договор по одному завершенному строительству, срочно понадобившийся Воронову… Когда внезапно услышала, как в помещение кто-то стремительно вошел и захлопнул дверь.

Честное слово, я бы не отвлеклась и продолжила себе и дальше перебирать бумаги в нижнем ящике дальнего шкафа, если бы вдруг не услышала за спиной томные вздохи и… ну, звуки. Необычные, учитывая то место, где я находилась. И совершенно уж неприличные!

Такие, знаете, когда кто-то кого-то страстно обнимает и чего-то хочет.

Я замерла от неловкости, боясь дышать. Ничего подобного в стенах компании мне еще слышать не доводилось, и растерянность застала врасплох. Звуки раздавались все громче, послышались стоны и чмоки, и в голову не пришло мысли лучше, как юркнуть под стол и там затаиться.

Очень вовремя, потому что как только я успела спрятаться, на пол в метре от меня тут же упала юбка, показались четыре ноги, и как давай «ох» и «ах»! «Какой ты страстный, мой Котище! Да, хочу тебя! О-о-о!» Шлёп, шлёп, шлёп…

О, господи!

Я распахнула глаза, глядя в пол. Не веря, что всё происходит на самом деле.

У меня сто лет мужчины не было, а тут такое! К такому горячему адюльтеру я точно не была готова, щеки вспыхнули, дыхание участилось, и только я собралась придумать, как стоически выдержать это интимное безобразие… как у них уже всё закончилось.

Что?!

Серьезно? И это вот… всё?

Перед мысленным взором мелькнуло разочарование и скривило унылую рожицу.

Нет, я, конечно, с секундомером не стояла и совсем не специалист по служебным романам и спонтанному сексу… Но, елки-палки, у кроликов же и тех дольше!

Не удержавшись, я прикрыла рот ладонью и хмыкнула, услышав стоны удовлетворения. Искусственные стоны, надо признать. Партнерша явно переигрывала.

Артисты, да и только! Если уж люди решаются на близость ради такого сомнительного удовольствия — то, честное слово, мне их жаль! Это значит, что нет в их жизни ничего стоящего. И уж тем более любви! Потому что… ну, это даже на секс не похоже. Нет, правда. Разве можно на «такое» променять любимых и семью?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но, видимо, Нелечку, в отличие от меня, в подобном раскладе ничего не смущало.

Знакомая юбка взлетела с пола и скользнула на длинные ноги в чулках. Послышался звук застегивающейся молнии, щелчок ремня, и я приободрилась, сообразив, что парочка собирается скрыться. А значит, мне не придется долго сидеть под столом.