Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

Оропеса, есть необходимость установления инквизиции, руководимой ведущими церковниками Кастилии, в каждом епископстве. Она должна быть направлена не только против «новых христиан», но и против всех сегментов христианского населения. Энрике IV был пленен как этим аргументом, так и проектом в целом. Оропеса также произвел на него самое благоприятное впечатление. Энрике выразил свое согласие с идеями иеронимита и пообещал ему свою полную поддержку, имея в виду, что Оропеса возьмет на себя выполнение этого плана. Он попросил главу ордена обратиться с письменной просьбой от имени короля ко всем епископам королевства основать инквизицию в каждом епископстве, чтобы расследовать все отступления от веры во всех слоях христианского населения.

Однако ответа не последовало[2266]. Вскоре после этого в Алкала-де-Энарес Оропеса встретил Каррильо, архиепископа Толедо, и попытался убедить того предпринять действия в рекомендованном им направлении. С 1449 г. Толедо был центром напряженности между «старыми» и «новыми христианами», и успешная инквизиция могла бы послужить моделью для всех других городов. Каррильо отказался взять на себя ответственность, но убеждал Оропесу самому выполнить эту задачу. Он заверил его, что епископ Корин, дон Иньиго Манрике, поможет ему в этом деле, и Оропеса согласился взвалить на себя эту ношу. Но епископ Корин не стал сотрудничать, и Оропеса остался в одиночестве перед лицом этой задачи[2267].

В течение более восьми месяцев он работал в Толедо, расследуя слухи, устанавливая чью-либо вину, наказывая виновных и оправдывая невинных. Он пришел к выводу, что, несмотря на то, что некоторые марраны давали повод для жалоб на их религиозное поведение, главным корнем проблемы была ревность некоторых «старых христиан» к «новым». Используя свою силу убеждения, знания теолога и мастерство проповедника, Оропесе удалось уменьшить самые раздражающие разногласия и примирить враждующие стороны. Биограф Оропесы, Сигуэнса, рассказывает нам, что Оропеса оставил после себя умиротворенный город[2268]. Однако нет уверенности в том, что сам монах тогда видел вещи в том же свете. Он, конечно, понимал, что, несмотря на то, что ему удалось погасить несколько опасных языков пламени, осталось еще много тлеющих углей, которые могут снова разгореться. Из отчета биографа мы можем вывести, что Оропеса был ободрен результатами своих усилий, убедился в правильности своего подхода и чувствовал, что если работа, которую он начал в Толедо и других городах, будет продолжена, опасная болезнь будет находиться под контролем.

Закончив свою работу в мае 1462 г., он представил королю и архиепископу отчет о своей инквизиторской деятельности в Толедо и о том, какие выводы он сделал из этого опыта[2269]. Его отчет, несомненно, сопровождался рекомендациями будущих действий в Кастилии, но из этого отчета до нас ничего не дошло. Мы можем только догадываться на основе имеющихся у нас других свидетельств о его общем направлении и с достаточной степенью уверенности счесть, что этот отчет привел короля к отмене другого плана, который тот рассматривал и намеревался привести в действие в случае неудачи подхода Оропесы.

VI

1 декабря 1461 г. эмиссар Энрике IV в Риме представил папе Пию II просьбу о том, чтобы он санкционировал основание инквизиции, которая занялась бы проблемой некоторых еретических взглядов, похоже, появляющихся в Кастилии. Король предложил назначить четырех инквизиторов, одним из которых должен быть Иаков де Виньеро, папский нунций и главный сборщик папских налогов, а тот, вместе с епископом Картахены, назначит с одобрения короля трех других инквизиторов. Далее петиция выражает желание короля, чтобы инквизиторы действовали по всем вопросам в согласии с направлением общего права (juris communis) и в соответствии с привилегиями, данными папством его предшественнику касательно основания инквизиции. Привилегии, о которых идет речь, были, по-видимому, теми, что были пожалованы Хуану II Кастильскому 20 ноября 1451 г.

Первый вопрос, возникающий в связи с этой петицией, — когда Энрике решил ее подать? А второй — зачем? Бельтран де Эредия считает, что просьба ходатайствовать об учреждении инквизиции в Кастилии была подана представителем Энрике в Риме в последний месяц 1461 г., но тут возникают некоторые трудности. Это означало бы, что король сделал свой шаг в Риме после того, как дал Оропесе право основать епископскую инквизицию во всех приходах королевства. Более того, это означало бы, что он начал действовать в то время, как Оропеса вел свои расследования в Толедо, предполагая, что его работа послужит прелюдией к аналогичным процессам в других городах. Если принять дату, предложенную Эредией, то окажется, что Энрике проявил слишком большое недоверие к Оропесе.

Эту проблему можно значительно преуменьшить, если предположить, что Энрике послал свои инструкции в Рим до встречи с главой иеронимитов. Мы должны вспомнить, что Энрике обещал францисканцам способствовать установлению инквизиции, и именно это он и сделал. Мы прекрасно можем понять, почему он хранил свои шаги в секрете. Он хотел избежать преждевременного протеста со стороны придворных конверсо и не хотел дать фанатичному Эспине новую пищу для его кампании. А главное — он мог пытаться предотвратить давление Эспины по поводу условий его петиции; и когда он обратился к папе, то включил в свое обращение два положения, которые могли послужить причиной такого давления. Первое заключалось в том, что назначение всех инквизиторов должно происходить с согласия короля, а второе — в том, что если доминиканцам было обещано, что всеми инквизиторами будут члены их ордена, то Кастилии такое обещание не подойдет. Король мог, конечно, включить такое положение в обращение францисканцев, но и им он не хотел давать управление инквизицией. В особенности он возражал против передачи инквизиции в руки человека вроде Эспины, который наверняка превратит ее в смертельную институцию, направленную на уничтожение конверсо.

Однако подготовка петиции к папе могла занять больше времени, чем предполагалось. Она могла претерпеть различные изменения и потребовать ряд консультаций с королем, прежде чем быть окончательно представленной курии. Тем временем Оропеса предстал перед королем со своими предложениями, которые еще больше убедили Энрике в необходимости установления инквизиции. Поэтому он велел своим агентам представить петицию папе. В конце концов, он не знал, что выйдет из плана Оропесы, в особенности после того, как реакция епископов на этот план была, мягко говоря, разочаровывающей. Не мог король и оценить результатов толедской деятельности Оропесы в ноябре. В лучшем случае, это было местным экспериментом, исход которого невозможно предугадать. Поэтому король решил подать свою петицию папе, не сообщив об этом Оропесе.

15 марта 1462 г. папа ответил на эту петицию буллой Dum fidei catholicae[2270]. В этой булле папа санкционировал установление инквизиции в Кастилии в направлении, предложенном Энрике, но при этом увеличил