Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Потом рассказано о святом мученике Мардарии, частица святых мощей которого положена сегодня в престол. Молитву сего святого мученика христиане всегда слышат при богослужениях на 3–м Часе.

В заключение, обращаясь к христианам Кёото, я сказал, что «так как ныне их Храму прилично иметь и диакона, то из двух здешних катихизаторов старшего — Акилу Хирота — я намерен завтра рукоположить в диакона; с священником об этом я уже совещался, и он очень желает этого, находя Хирота достойным диаконского сана. У вас я спрашиваю, не имеет ли кто–либо что–нибудь против сего рукоположения? Если кто знает что–нибудь, воспрещающее сие, то пусть скажет мне, здесь ли, открыто, или наедине». По некотором молчании, я спросил о том в другой и третий раз. Так как не последовало никакого возражения, то я объявил, что «завтра Акила Хирота будет рукоположен во диакона для Кёотской Церкви». О другом же катихизаторе, Иоанне Исохиса, сказал, что он завтра будет посвящен в стихарь.

О. Иоанн Оно поисповедал Акилу и сказал мне, что по исповеди тоже нет никаких препятствий к рукоположению его; и он вместе с нами, священнослужащими, выслушал Канон ко причащению и молитвы на сон грядущий.

27 апреля/10 мая 1903. Воскресенье.

День освящения Храма в Кёото.

Погода все эти дни стояла прекрасная, и сегодня день был отличный, солнечный и тихий. С раннего утра церковный двор пестрел группами собравшихся христиан. Собрались же христиане из двадцати трех окрестных, ближайших на юг и север Церквей, всего сто тридцать четыре человека; кроме того, катихизаторы восемнадцати Церквей прибыли, и три ближайшие священника сочли возможным оставить на несколько дней свою паству. Вместе с девяносто семью кеотскими христианами это составляло довольно большое для новой, среди язычества возникающей Церкви общество.

К сему нужно присоединить немалое число слушателей Учения, почти уже христиан, также собравшихся и из соседних Церквей, и из Кёото к торжеству освящения Храма.

С восьми часов совершено было одним из иереев (о. Сергием Судзуки) водоосвящение.

В девять часов раздался звон к богослужению Храмоосвящения и Литургии. Первый звук православного колокола торжественно прокатился по чистому и светлому утреннему воздуху Кёото и достиг уха Японского Императора, который в эту минуту, окруженный двумястами восемьюдесятью высшими лицами империи, трогался из своего дворца, неподалеку от которого находится миссийское место, на станцию железной дороги, чтобы отъехать в Токио. Он обратил внимание, прислушался и молчаливым вниманием узаконил православный звон в его древней столице, японской Москве.

По трезвону в семь колоколов изящного производства господина Финляндского в Москве, произведенному опытным звонарем из Токио, Епископ вошел в Церковь с обычною торжественною встречею, облачился, и начат был чин освящения храма. Все совершалось, конечно, на японском языке, в переводе, вразумительном для всех предстоящих, и совершалось вполне по чину, кроме подробного печатного текста, уясненному еще собственноручно писанными наставлениями Начальнику Миссии, незабвенного благодетеля Миссии Высокопреосвященного Исидора, покойного Митрополита Санкт—Петербургского. Храм был буквально переполнен. Он построен на пятьсот человек, но в нем было далеко за шестьсот. Кроме христиан и оглашенных христианским учением, которых было до четырехсот, здесь было много инославных, особенно протестантов, и больше всего нехристиан. Из последних наиболее почетные занимали большое место за левым клиросом, место, назначенное для них и к которому они были проводимы. Приглашены были к освящению все власти города, числом до сорока пяти лиц, начиная с губернатора Кёото, но, тоже начиная с губернатора, наиболее важные лица, все должны были находиться в это время при Императоре, почему и не могли быть у нас; все же прочие приглашенные, в обязанность которых не входило находиться при Императоре во время его отъезда из Кёото, были у нас в Церкви. Не вместившиеся в Церкви нехристиане теснились у Церкви, прислушиваясь из открытых дверей и окон к тому, что поется и читается внутри. Всех собравшихся на освящение христиан и нехристиан было свыше тысячи человек. Во время чтения Часов, двое кёотских катихизаторов были посвящены, как предположено было; один — Иоанн Исохиса — в чтеца, другой — Акила Хирота — в чтеца и иподиакона; а на Литургии Акила Хирота был рукоположен во диакона. Молитвенное настроение христиан и священнослужащих во время освящения Храма и первой совершенной в нем, по освящении, Литургии, видимо, было самое теплое и усердное. Инославные и нехристиане все время соблюдали тишину и внимательно следили за всем совершаемым. По окончании Литургии Епископом произнесено было слово, соответствующее случаю. В нем не столько имелось в виду наставление христиан, которым известны истины Вероучения, сколько вразумление инославных и язычников, соблазняющихся внешностью и зло толкующих ее. Кончилось богослужение почти в два часа пополудни.

Отпустив о. Симеона Мии тотчас по окончании Литургии принимать и угощать почетных гостей, я остался на солее, пока все христиане подошли ко кресту, после чего выслушал окончательные молитвы, разоблачился и вышел из алтаря, был приветствован протестантами, все время бывшими и при богослужении. Их было: четыре миссионера и две дамы, из коих одна — жена епископа Partridge’a, живущего в Кёото. Все они Епископальной Церкви. Один из них, Reverend Patton, подал мне письмо епископа Partridge’a, в котором тот извиняется, что не мог быть при нашем богослужении, получив приглашение для того слишком поздно, и что вместо него будут у нас несколько его священников. Жена его также извинилась за него. Я пригласил их на приготовленную для почетных гостей закуску, и мы вместе отправились в соседнюю школу, где в огромной комнате накрыты были три ряда столов на сто сорок человек и где уже угощались другие почетные гости. В то же время в миссийских домах производилось угощение христианам по японскому обычаю (бентоо), а язычникам, толпившимся на дворе у храма, кёотские христиане накупили и раздали до трехсот «мандзюу». Кроме того, всем посетителям розданы были книжки, специально для того приготовленные, с изложением сущности Христианского учения.

Все вышеозначенное продолжалось до трех часов. А в три Церковь опять наполнилась церковнослужащими и христианами, собравшимися для чтения присланных из разных Церквей и от разных лиц приветственных писем и телеграмм, что также началось и окончилось пением молитв. Некоторые адресы были очень пространны, иные весьма красноречивы; во всех благодарное слово обращалось после Бога к благодеющей Материнской Церкви, любовью и щедротами которой построен и изукрашен Храм.