Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер

Эртейн был крупнейшим — и единственным настоящим — морским портом Тэншара, но он был, в лучшем случае, в четверть размера Гората. Однако он находился всего в ста милях по суше от еще меньшего городка Маглис, расположенного в устье реки Тэншар. Устье Тэншара было мелким и изобиловало коварными илистыми отмелями, так что было гораздо разумнее доставить семью графа Тирска в Эртейн. Они могли бы отправиться по дороге в Маглис, затем вверх по реке к каналу Шулер и далее к озеру Пей для заключительного этапа своего путешествия в Зион. Во многих отношениях Раджирз предпочел бы отправиться в Мэйлэнтор в герцогстве Мэйлэнсат, а не в Эртейн. Путешествие было бы примерно на четыреста миль длиннее, что увеличило бы время плавания на три дня или около того, но Мэйлэнтор предлагал гораздо большую — и глубокую, не говоря уже о лучшей защищенности — гавань, чем Эртейн, и путешествие его пассажиров по реке и каналу до озера Пей было бы на пятьсот миль короче.

К сожалению, его приказы на этот счет были предельно ясны, и он не мог спорить с логикой, стоящей за их выбором места назначения, как бы мало его это ни заботило. Судя по всем сообщениям, силы галеонов еретиков оставались полностью занятыми блокадой залива Сарам, и за пять дней никто не сообщил, что видел хотя бы один из их легких торговых рейдеров к востоку от острова Уэйл. Однако это не означало, что их не могло быть дальше на восток, и не было абсолютно никакого смысла рисковать его кораблем или его пассажирами, особенно после того, что случилось с конвоем пленных в канале Тросан. Гораздо лучше выбрать более длинный маршрут через Ферн-Нэрроуз, оставаясь в пределах видимости дружественной береговой линии Долара — и, надеюсь, в пределах досягаемости порта-убежища — на протяжении всего путешествия. Он продвинулся немного дальше на запад, как только наступила ночь, потому что отмели вдоль побережья герцогства Мэйликей простирались немного дальше в море, сжимая сужение до немногим более ста тридцати миль. С северо-северо-западным ветром он хотел иметь немного больше места с подветренной стороны. Они находились в сорока с лишним милях от побережья, и портов-убежищ в Мэйликее было мало, но все же была пара из них, в которые он мог заглянуть, если понадобится.

Он также не был слишком горд, чтобы бежать, если случится что-то неприятное, хотя он должен был признать, что пробираться через то, что должно было быть собственными водами Матери-Церкви… раздражало его. Это была одна из причин, по которой он предпочел бы отправиться прямо в Мэйлэнтор, и если бы Церковь располагала средствами, чтобы предоставить «Сент-Фридхелму» мощный эскорт, это было именно то, что он бы сделал. К несчастью, корабль Раджирза был одним из немногочисленных галеонов, все еще несущих знамя Матери-Церкви. Безусловно, большинство корпусов, оставшихся во флоте Бога после катастрофы в Марковском море, были переданы либо имперскому харчонгскому флоту, либо королевскому доларскому флоту. Те, которые не были переведены, просто были законсервированы, чтобы их артиллерию можно было использовать для береговой обороны, а их экипажи — передать армии Бога. На самом деле, во всем заливе Долар осталось всего пять галеонов флота Бога, и это была чистая удача, что «Сент-Фридхелм» оказался доступен в Горате, когда Мать-Церковь нуждалась в нем.

Конечно, это была «чистая удача», Синдейл, — сказал себе сейчас капитан. — Это не могло быть чем-то другим, не так ли? В конце концов, как кто-то мог знать, что собственный помощник адмирала Тирска окажется чарисийским шпионом?

К сожалению, Синдейл Раджирз не очень верил в «чистую удачу», особенно в этом случае. Его кораблю было приказано отправиться в Горат, чтобы доставить небольшую группу инквизиторов отцу Абсалану Хармичу. Любая из довольно небольших церковных шхун или бригов могла бы выполнить то же самое, но выбрали его, а затем возникла некоторая путаница с его дальнейшими приказами. По какой-то причине «Сент-Фридхелм» оказался на якоре в бухте Горат почти целых два дня, ожидая, пока кто-нибудь найдет для него какое-нибудь другое занятие, прежде чем произошло эффектное самоубийство коммандера Хапара. Как удачно это получилось в конце концов, — сухо подумал он.

И тогда, конечно, возникал вопрос о том, почему королевский доларский флот не мог обеспечить эскорт, которого больше не было у флота Бога. Или, если уж на то пошло, обеспечить транспорт для семьи своего собственного командующего на борту одного из своих судов. Если, конечно, не было какой-то причины, по которой у кого-то в Матери-Церкви могли возникнуть сомнения по поводу лояльности доларского флота к джихаду. И так, опять же, разве не повезло, что странствия «Сент-Фридхелма» просто случайно сделали его доступным для исполнения этой обязанности?

Фортуна была еще одной из тех вещей, в которые отец Синдейл не очень-то верил.

— А как поживает отец Эймос? — спросил он через мгновение. — Я скучал по нему за ужином… снова.

Кулхэйн слегка улыбнулся. Эймос Рудари был почти таким же плохим моряком, как маленькая Жудит Уитмин. Хуже того, он был выше шести футов ростом, что было неудобно на борту военного галеона. К сожалению, ему, казалось, было трудно вспомнить это — возможно, из-за того, насколько несчастным его сделала морская болезнь, — и с тех пор, как поднялся на борт, он несколько раз чуть не потерял сознание, ударившись то об одну, то о другую палубную перекладину. В сочетании с тошнотой, которую он испытывал, особенно в последние несколько дней, этого было достаточно, чтобы он с гарантией проводил большую часть времени в своем гамаке, потягивая золотоягодный чай и пытаясь придерживаться диеты из мягкого хлеба и супа.

— Полагаю, что отец чувствует себя несколько лучше, сэр, — сказал лейтенант через мгновение. — На самом деле он был на палубе вскоре после захода солнца.

— Хорошо. Рад слышать, что он чувствует себя лучше. Может быть, он даже согласится присоединиться к нам за ужином завтра вечером. Напомни мне, чтобы кок приготовил что-нибудь мягкое.