Том 14. Дневник писателя 1877, 1880, 1881 - Федор Михайлович Достоевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопрос о народности того или иного художника Достоевский отделял также от вопроса о доступности идей этого художника народу на определенном историческом этапе его жизни. Ср.: «…в нашей литературе совершенно нет никаких книг, понятных народу. Ни Пушкин, ни „Севастопольские рассказы“, ни „Вечера на хуторе“, ни сказка про Калашникова, ни Кольцов (Кольцов даже особенно) непонятны совсем народу» (Дневник писателя за 1876 г. Январь. Гл. 2, § III).
665
Он даже по виду, по походке русского мужика заключал, что это не раб и не может быть рабом… — Имеются в виду слова Пушкина из его «Путешествия из Москвы в Петербург» (глава «Русская изба») (1833–1835): «Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи! О его смелости и смышлености и говорить нечего…» (Пушкин. Полн. собр. соч. М.; Л., 1949. Т. 11 С. 258).
666
Он признал и высокое чувство собственного достоинства в народе нашем… — Среди прочего Достоевский имеет в виду сказанное Пушкиным в «Рославлеве» (1831): «Ты слышала, что сказала она (мадам де Сталь. — В. В.) этому старому, несносному шуту, который из угождения к иностранке вздумал было смеяться над русскими бородами: „Народ, который, тому сто лет, отстоял свою бороду, отстоит в наше время и свою голову“». И далее: «Неужели <…> Сеникур прав и пожар Москвы наших рук дело? Если так… О, мне можно гордиться именем россиянки! <…> честь наша спасена; никогда Европа не осмелится уже бороться с народом, который рубит сам себе руки и жжет свою столицу» (Пушкин. Полн. собр. соч. М.; Л., 1948. Т. 8, кн. 1, С. 152, 157).
667
Они кричали о зверином состоянии народа, о зверином положении его в крепостном рабстве… — Ср. Дневник писателя за 1877 г. Май-Июнь. Гл. 1, § 1.
668
…просившего его пощадить барчонка, а «для примера и страха ради повесить уж лучше его, старика»… — См.: Пушкин. Полн. собр. соч. Т. 8, кн. 1. С. 325.
669
Умаление Пушкина как поэта, более исторически, более архаически преданного народу, чем на деле, — ошибочно… — Достоевский полемизирует с мнением Скабичевского: «Правда и они (Пушкин и Лермонтов. — В. В.) заимствовали иногда мотивы и образы для своих произведений из так называемой „народной поэзии“, но это были не живые мотивы и образы, взятые непосредственно из жизни, а архаические, которые они извлекали из разных памятников прожитой старины и приноравливали их к вкусам и потребностям все той же среды, жизнью которой сами жили и для которой творили…» (Биржевые ведомости. 1878. 6 янв. № 6).
670
…фигуры летописца в «Борисе Годунове»… — Об этом пушкинском образе Достоевский подробно писал в статье «Книжность и грамотность» из «Ряда статей о русской литературе». Позднее в речи о Пушкине он сказал: «О типе русского инока-летописца, например, можно было бы написать целую книгу, чтоб указать всю важность и все значение для нас этого величавого русского образа, отысканного Пушкиным в русской земле, им выведенного, им изваянного и поставленного пред нами теперь уже навеки в бесспорной, смиренной и величавой духовной красоте своей как свидетельство того мощного духа народной жизни, который может выделять из себя образы такой неоспоримой правды».
671
…песнях будто бы западных славян… — Речь идет о «Песнях западных славян» (1834), сопровожденных (в издании «Стихотворения Пушкина». Ч. 4. 1835) предисловием автора. В нем назывался источник, вдохновивший поэта, и раскрывалась мистификация Мериме (1803–1870), жертвой которой оказались А. Мицкевич и отчасти Пушкин. Создавая свои «Песни», Пушкин шел в том же направлении, что и Мериме: из шестнадцати «песен» одиннадцать служат подражанием французскому оригиналу, две взяты из сборника народных сербских песен и три сочинены самим поэтом. Достоевский с неизменным восхищением говорил об этих «Песнях».
672
…прелестные шутки Пушкина, как, например, болтовня двух пьяных мужиков… — Имеется в виду стихотворение «Сват Иван, как пить мы станем…» (1833).
673
…или Сказание о медведе… — Имеется в виду не оконченная Пушкиным «Сказка о Медведихе» (1830?). Среди других любимых стихотворений поэта, как свидетельствует Е. А. Штакеншнейдер, Достоевский читал и эту «Сказку». (См.: Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки (1854–1886). М.; Л., 1934. С. 426–427.
674
Мне дорого, очень дорого, что он «печальник народного горя»… — Достоевский вспоминает одну из надписей на венках, которые несли впереди траурной процессии.
675
…преклонялся перед народной правдой всем существом своим, о чем и засвидетельствовал в своих лучших созданиях. — Эти суждения Достоевского, как и вообще развернутая им в «Дневнике» концепция народности творчества Некрасова, частично восходят к «почвенническим» тезисам А. Григорьева в статье «Стихотворения Н. Некрасова», опубликованной в журнале «Время» (1862. № 7. С. 1–46).
676
Лермонтов, конечно, был байронист… — О своеобразии «байронизма» Лермонтова, его демонически «мрачной», «насмешливой» и «капризной» поэзии Достоевский более подробно писал во «Введении» к «Ряду статей о русской литературе». В. В. Тимофеева (О. Починковская, 1850–1931), корректор типографии Траншеля, где печатался «Гражданин», в 1873–1874 гг. редактировавшийся Достоевским, вспоминает: «…он (Достоевский. — В. В.) <…> обратился ко мне <…> и проговорил <…>
— А как это хорошо у Лермонтова:
Уста молчат, засох мой взор.
Но подавили грудь и ум
Непроходимых мук собор
С толпой неусыпимых дум…
— Это из Байрона — к жене его относится, — но это не перевод, как у тех, — у Гербеля и прочих, — это Байрон живым, как он есть. Гордый, ни для кого не проницаемый гений… Даже у Лермонтова глубже, по-моему, это вышло…» (см. в кн.: Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. М., 1964. Т. 2. С. 171–172).
677
…убил он государева слугу Кирибеевича «вольной волею, а не нехотя». — Контаминация разных стихов «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (впервые опубликована в «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду» (1838. 30 апр. № 18. С. 344–347)). Избирая в качестве примера «народности» Лермонтова «Песню про царя Ивана Васильевича…», Достоевский не только
