Совершенно секретно - Александр Бирюк

Глава 1. Замечательное путешествие Сэма Гейтса из Хэлвешэма

Дело было летом 1916 года, как раз во время знаменитой “Верденской мясорубки”. В то время, как французские войска сдерживали натиск кайзеровских полчищ на восточном участке фронта, англичане прикрывали их приморские фланги, и им тоже доставалось весьма изрядно. Разведывательные германские аэропланы кишмя кишели не только над линией фронта и в тылу британской армии, но и на самой Англией, высматривая цели для бомбежек с дирижаблей и для засылки диверсантов. В одно прекрасное июньское утро один такой аэроплан, подбитый зенитным огнем, сел на брюквенное поле вблизи Гастингса в Южной Англии, и его пилот, воспользовавшись тем, что его появления никто не заметил, принялся за экспресс-ремонт своей машины.

Впрочем, один свидетель этого несанкционированного вторжения у немца все же имелся. Это был семидесятилетний старик по имени Сэм Гейтс, прореживавший турнепс для своего хозяина. Внутренний мир Гейтса был так беден, что впору было говорить о новом типе цивилизованного человека, который, прожив всю свою жизнь в сельской глубинке, настолько не придавал значения окружающему, что даже не ведал о том, что за проливом, на континенте, идет опустошительная война. Для него новости из газет ассоциировались с байками заезжих путешественников, а то, чего он не мог увидеть своими глазами, для него просто не существовало. Вместе с тем Гейтс был крайне раздражительным типом, и когда он увидел, как на хозяйское поле села “мерзкая, шумная и вонючая штуковина”, он не мог оставить этого просто так.

Старого Сэма охватил страшный гнев. До аэроплана было около ста метров, но старик бешено замахал руками и закричал:

— Эй вы, взбесились, что ли? На брюкву нельзя садиться! Мистер Додж за это не похвалит!

Германский летчик не обратил на древнего старика совсем никакого внимания, он вертелся под мотором, исправляя неполадку, но когда Гейтс, кипя от возмущения, приблизился к нему вплотную, вылез из-под капота и навел на англичанина пистолет.

— Старый дедушка. — резко сказал немец на ломаном английском. — Я очень занят. Если вы будете мешать мне или попытаться убежать, я застрелю вас. Вот.

Сэм уставился на ужасный блестящий барабанчик и только сейчас, казалось, осознал, в какой переплет попал. Он с трудом перевел дыхание и сел прямо в брюкву. Летчик быстро наладил мотор, на это у него ушло десять минут, и собрался было забраться в кабину и улететь, но вглядевшись в лицо Сэма Гейтса, вдруг воскликнул:

— Майн готт! Пауль Юпертс!

Старик вскочил, ничего не понимая, а летчик повел себя уж совсем странно. Он вплотную подошел к Сэму, слегка подергал его за бороду, точно хотел проверить, не поддельная ли она, затем то же самое проделал с волосами.

— Как тебя зовут, старик? — наконец спросил он удивленно.

— Сэм Гейтс.

Летчик пробормотал что-то на своем языке — на его лице были написаны явные изумление и нерешительность. Немного попялившись на Гейтса, он принял решение, оформившееся в неприятную для старика фразу:

— Вот что, старый дедушка, я потребовать, чтобы ты меня сейчас сопровождал.

Сэм Гейтс было заартачился, но на свет снова появился противный маленький револьвер.

— Не рассуждать! — потребовал летчик. — Очень необходимо, чтобы ты без промедления сел в мой аэроплан и полетел со мной. Иначе я застрелю тебя как собаку. Вот.

— Хорошенькое дельце! — пробормотал Гейтс и перекрестился. Он не собирался умирать такой постыдной смертью, но непродерганный турнепс… И что с ним станет в конце концов по окончании этого непредвиденного путешествия?

Немец пристегнул старика ремнями к заднему сидению, исправленный мотор дико взвыл, и аэроплан легко взмыл в чистое утреннее небо.

— Господи прости! — только и прошептал Гейтс. Он вовсю глядел вниз, на оставленное незаконченным поле, на море, через которое аэроплан летел в сторону Франции. Сначала старик думал, что сойдет с ума, но потом успокоился, решив, что бояться смерти уже слишком поздно: во-первых, свое он, Сэм Гейтс, уже прожил, а во-вторых, умирать следует достойно. Он вознес короткую молитву Господу, который, по его представлениям, должен был сейчас находиться где-то здесь, поблизости, в этих облаках, и невольно подумал о том, что “эроплан” не такая уж и дрянь, какой казался, и было очень даже замечательно попасть на небо эдаким манером…

Сколько времени прошло, Сэм Гейтс не знал, только вдруг показалась Франция. Над сушей их обстреляли зенитные орудия, но аэроплан легко увернулся от разрывов и вскоре устремился вниз. Еще через несколько минут он сел на поле, какие-то люди в серой униформе побежали к ним и залопотали что-то на “тарабарском” наречии. Летчик вылез из аппарата, отстегнул Сэма и сказал:

— Старый дедушка, теперь ты должен идти со мной.

У Гейтса затекло все тело, он еле двигался, но все же доплелся до какого-то домишки с оцинкованной крышей, где его закрыли в крохотной комнатушке. Снаружи приставили стражу с примкнутыми к винтовкам штыками. Через час или два за англичанином в сопровождении двух солдат явился какой-то важный на вид чин и привел его в другой дом. В просторном кабинете в плетеном кресле сидел еще более важный, не по-военному толстый человек с устрашающим моноклем в глазу, весь в медалях, и вошедшие долго козыряли ему и щелкали каблуками. В этом же кабинете оказался и летчик, привезший старика на своем аэроплане.

После того, как внимание толстяка целиком сосредоточилось на Гейтсе, он вскочил, подбежал к нему, и заговорил на английском:

— Как звать? Откуда? Возраст? Имя и место рождения предков?

Он, видимо, очень заинтересовался Сэмом и тоже подергал его за волосы и бороду — убедиться, настоящие ли. После многословного перекрестного допроса толстяк и летчик отошли в сторонку, продолжая разговор на английском языке.

— Исключительное сходство, — сказал толстяк. — но что с ним, по вашему можно сделать?

Летчик ответил:

— Меня осенила идея. Сходство столь разительное, что его просто необходимо использовать на пользу дела. Пауль Юпертс, наш самый лучший шпион, дал нам больше информации, чем целая агентурная сеть в каком бы то ни было другом месте, и англичане это прекрасно знают. За его голову обещано вознаграждение в 25 тысяч франков. Дважды он им попадался, и оба раза бежал. Его фотография есть у всех ротных командиров и штабистов, он самое настоящее бельмо у них на глазу. И вот я предлагаю следующее: завтра, как мне известно, англичане атакуют высоту 701, которую мы по тактическим соображениям решили оставить. Если после атаки они наткнутся на труп Пауля Юпертса, скажем, во второй линии, они о нем позабудут. Вы же знаете, дотошностью они не отличаются — простите мою самоуверенность, но я два года учился в Оксфордском университете и могу судить о них более-менее точно. Пауль Юпертс сможет тогда беспрепятственно продолжать свое дело.

Толстяк с медалями покрутил усы, вынул из глаза монокль и задумчиво посмотрел на летчика.

— Где Пауль сейчас? — наконец спросил он.

— Работает садовником в монастыре святой Элоизы в Майтонан-от, а это, как вы знаете, не более чем в миле от главного штаба британской армии.

Толстяк возбужденно прошелся по комнате.

— Да, ваш план превосходен. Единственная закавыка в том, что атака англичан уже началась.

Он вдруг окинул старого Сэма таким взглядом, каким мясник глядит на призовую телку с выставки, и небрежно бросил:

— Да, сходство удивительное… Жаль упустить такой случай. — Затем уже по-немецки добавил: — Стоит попробовать, и, если дело выгорит, я позабочусь о том, чтобы высоким властям стало известно о вашей находчивости и прозорливости, господин капитан. Велите обер-лейтенанту Шульцу отправить этого старого болвана с двумя конвойными на восточный край траншеи 38. Когда поступит приказ отходить, пускай прикончат его. Только не уродуйте и положите его на спину.

Тотчас по окончании этого разговора летчик козырнул и удалился, сопровождая свою жертву. Старый Сэм не понял конца разговора и не совсем уловил то, что говорилось по-английски, но почувствовал, что дело оборачивается худо и что надо бы скорее выяснить свое положение. Поэтому, когда они вышли наружу, он озабоченно спросил:

— Эй, послушайте, мистер, а когда же я вернусь наконец к своему турнепсу?

Летчик посмотрел на него и с приятной улыбкой ответил:

— Не печалься, старый дедушка, ты вернешься к земле очень скоро!

Сэм понял все дословно, но он отчего-то не поверил немцу и встревожился еще больше. Через несколько минут его затолкали в кузов большой серой машины, где уже сидели четыре солдата. Местность была голая и жуткая, сплошь огромные ямы и рвы, оглашаемые ревом орудий и воем снарядов. Над головой сердито жужжали аэропланы. Гейтсу показалось, что его вдруг переправили из царства Божия в самую преисподнюю. Старик и представить себе не мог, как бы в этом аду смогли расти турнепс и брюква, которые он возделывал на полях своего хозяина дома.