Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

19 марта/1 апреля 1903. Среда.

Василий Ямада, начальник «Сейнен–квай’я», вернулся со своей поездки на юг, достиг до Какогава, в Циукоку; говорил кое–где проповеди, показывал волшебный фонарь с религиозными картинками. В Оосака виделся с русским, приехавшим из Владивостока приготовить путь и удобства более сотни воспитанников, имеющим в июне посетить Оосака, Кёото и прочие места, предположенные для того. Миссия может послужить разве, предложив половине из сего числа остановиться в церковном доме в Оосака; в Кёото и этого не может сделать — негде поместить. Могли бы мы еще предложить одного из наставников Семинарии — кандидата — в руководители и переводчики, да в то же время у нас будут еще классы в Семинарии. Итак, мы почти ничего не можем сделать для русских юных туристов из Владивостока. Кстати, они в Токио и не собираются быть, главная их цель — видеть выставку в Оосака.

Василий Окамото, плотник, вернулся и говорил, что в Кёото колокола подняты и укреплены на колокольне, иконостас почти совсем исправлен. В Оосака он видел о. Павла Косуги, лежащего в госпитале неподалеку от места выставки, с которой Василий и зашел к нему, как я прежде наказывал ему. Совсем умирает о. Косуги: одного легкого нет нисколько, другого остается малая часть. Очень жаль!

20 марта/2 апреля 1903. Четверг.

Посланник Александр Петрович Извольский и жена его, Маргарита Карловна, приезжали с прощальным визитом, на днях уезжают в Россию. При них пришел Reverend King, сетовавший, что их Епископальная Церковь отклонилась от Никейского постановления касательно времени празднования Пасхи.

21 марта/3 апреля 1903. Пятница.

Японский гражданский праздник. Школы отдыхали, мы с Накаем до обеда не переводили. Перевод Праздничной Минеи вчера достиг до вечерни на праздник Богоявления.

Из Оота был добрый христианин, врач Косака, просить «отдельного катихизатора для Оота — двукратное в месяц посещение Павлом Сайто из Мито не удовлетворяет Церкви, много новых слушателей». Где же взять такого? Пусть посоветуется со священником и катихизатором насчет того, чтобы Павлу Сайто иметь постоянное пребывание в Оота и

отсюда посещать Мито, где меньше христиан и новых слушателей из язычников.

22 марта/4 апреля 1903. Суббота.

Был о. Павел Савабе, ныне мирно настроенный и в благочестивом духе, но пессимист, как всегда, разговор с ним тоску смертельную наводит; «нет ни одного порядочного человека между служащими Церкви», по нем, «все лентяи и наемники»… «Так отчего же вы сами, о. Павел, ничего не делаете для Церкви, тогда как еще очень могли бы, несмотря на свои семьдесят лет?» — хотелось сказать ему, но мелькнуло в уме, что сколько уже было говорено ему это без всякой пользы! Убеждал только «внушать его сыну, Алексею, не лениться», но и на это получается от него всегда один ответ: «характер, мол, у сына его такой». «Какой характер! Учился же прилежно, когда был в Семинарии, — просто избаловался». Но поди, толкуй с ним!

23 марта/5 апреля 1903. Воскресенье.

До Литургии было крещение шести человек; за Литургией было более восьмидесяти причастников, кроме детей; приобщался, между другими, Стефан Доде, князь, из скромности всегда последний подходящий.

Иконописица Ирина Петровна Ямасита отправлена в Кёото поправить повреждение на иконах и списать лучшие из них для образца при писании икон в другие Церкви. Оттуда телеграммой уведомили, что исправление иконостаса кончено.

Был лейтенант Сергей Влад. Шереметев, направляющийся в Россию, племянник графа Сергея Дмитриевича Шереметева и Александра Дмитриевича Шереметева, жертвовавших на построение здешнего Собора (Александр Дмитриевич — двадцать тысяч рублей). Показал ему архиерейское облачение, пожертвованное Катериной Павловной, женой Сергея Дмитриевича, бархатное с золотым шитьем, хранящиеся здесь бережно, показал также великолепные пожертвования Юрия Степановича Нечаева—Мальцева и прочее в ризнице. Обещал он выхлопотать у Сергея Дмитриевича, председателя комитета по иконописи, образцы икон, для писания здесь с них в японские Церкви.

24 марта/6 апреля 1903. Понедельник.

В Посольстве освящена часовня, через водоосвящение и прочтение одной из молитв на освящение храма. Посланник нашел неудобным иметь Церковь в одной из комнат дома, потому пристроена к дому снаружи эта часовня, где и будут совершаться богослужения для Посольства.

Следовало бы освятить здание как храм, но, знать, не угодно сие о. настоятелю, для которого закон не писан, — попросил меня посланник отслужить водоосвящение, что я и сделал, вместе с о. Сергием Глебовым, настоятелем.

25 марта/7 апреля 1903. Вторник.

Праздник Благовещения.

Между сегодняшними гостями была госпожа Семенова из Владивостока, привезшая письмо от тамошнего чиновника Николая Федоровича Сильмана, со вложением пятидесяти рублей на Миссию. Он и в прошлом году, будучи здесь во время Пасхи, жертвовал. Спасибо, добрые люди не оставляют Миссию.

26 марта/8 апреля 1903. Среда.

Двадцать три года неопустительно посылал «Сейкёо—Симпо» княгине Марии Александровне Мещерской, в благодарность за пожертвование ее семейства на постройку Собора и за сочувствие делу Миссии. Сегодня вернулась последняя пачка номеров обратно, не нашли княгиню в Москве. Стало быть, надо прекратить посылку. Думал, наш журнал идет куда- нибудь в библиотеку, а он просто бросался.

27 марта/9 апреля 1903. Четверг.

Из писем сегодня особенно хорошо о. Василия Усуи, описывает поездку по Церквам: проповедь оживлена, немало совершил крещений. О. Тит Комацу тоже хорошо пишет; особенно хвалит усердие христианина Василия Сато в Канума и просит послать ему похвальное письмо, что, однако, не будет сделано, а пошлется книжка. Но раздражило письмо о. Игнатия Мукояма — тоже проехал по всем своим Церквам, но все они, за исключением Акуцу, оказались совершенно бесплотными; нигде ни одного крещения, даже ни одного ребенка у христиан не крестил. За леность его катихизаторов и особенно его самого послан ему строгий выговор.

28 марта/10 апреля 1903. Пятница.

С набора нового курса в Семинарии до сих пор было несколько краж, воришка, наконец, попался и сегодня исключен и отправлен домой в Маебаси. Я хотел было оставить его для исправления, но ученики слишком растревожены и не захотели; я не стал настаивать. Действительно, для них очень неудобно иметь в своей среде и стыд школе, и причину взаимных подозрений. При наборе новых курсов почти всегда бывает подобное. Родители.